Любовь Сушко - Геката – богиня ночи. Мифы и сказания

– Тезей никогда не будет твоим, – услышала она издалека, и теперь казалась печальной почти унылой.

Елена и сама знала, что она никогда не будет с Тезее, так зачем же ей еще было о том напоминать?

Сон казался явью, а явь была скорее похожа на сон. Елена запуталась совсем, она не знала, кому можно верить, и нужно ли верить вообще? А тут еще вторжение Афродиты, которая ее упрекала в чем-то, что должно было совершиться даже не завтра, а позднее, какой Парис, какая война? Но если она так уверена в том, что это все-таки будет, тогда почему она на нее набросилась.

Нет, с богиней любви Елене точно не повезло, а кому с ней повезло интересно, уж не Нарциссу же, который и крылья расправить не успел, а уже превратился в странный белый цветок, только потому, что он не полюбил нимфу, которая готова была повиснуть у него на шее.

Появился Менелай, он только что вернулся от Агамемнона, богиня говорила, что старший брат в нее влюблен. Этого только не хватало, Елена лучше, чем многие, знала свою сестру Клит. Если та заподозрит что-то, что ей и в Аиде не спастись. А этот грозный царь, если он не думает о ней, то о себе хотя бы подумал, или это Афродита ради мести решила вовсе лишить его разума?

Елена понимала, чувствовала, что она совсем одна, и никто не сможет ей помочь, если что-то случится. Она оглянулась на Менелая, и поняла, что ничего ему сказать не сможет, потому что дров он наломает, а будет только хуже от всего этого.

В тот миг, видя, что она все-таки очень сильно задела Елену, богиня любви решила вернуться и навестить свою жертву.

Кажется, на этот раз Елена обрадовалась ее появлению, и продолжила рассказ, словно и не прерывала его вовсе

– Тезей меня никогда не любил, а мне хотелось быть любимой, казалось, достаточно того, что меня любят. Да и жениха мне все равно пришлось бы выбирать, хорошо, что батюшка позволил мне выбирать самой.

– А ты выбрала самого глупого, самого безголового?

– Мне казалось, что он любит меня, – не выдержала Елена.

Как же холодна богиня, есть ли у нее вообще сердце, ей казалось, что его нет и быть не может.

У Афродиты было сердце, но она не верила ни одному слову Елены, а потому сердилась еще больше.

– Может быть, ты и любила, но разве ты могла ценить свои и чужие чувства. Ты же сразу видела, что Тезей тебя не любит, а насильно мил не будешь, но к чему было упрямиться так? Зачем все это?

– Ты сама говорила о Парисе, о троянской войне, тогда к чему все это, если войны все равно не избежать?

– Войны не избежать, – согласилась богиня, это не в твоей и даже не в моей власти, но для себя мы можем что-то сделать, мы должны сделать что-то, – не унималась Богиня, уже то, что Елена ей перечила, заставляло ее злиться и противиться.

– Я думаю, все беды от света, лучше бы оставалась тьма, тогда и бед бы таких не случилось.

Во второй раз за столь короткий срок она услышала о том, что кому-то по душе мрак, а не свет. Ничего удивительного, когда о том говорит Древняя богиня, но когда эта девица, то становится как-то странно и непонятно. И все же Никта и Елена были едины, одна просто привыкла в том мире жить, вторая от всех прошлых и грядущих разочарований хотела укрыться во мраке, и только она одна готова была стоять до конца за свет и любовь. Хорошо, что ничего они уже не смогут сделать, теперь наступило ее время, и она будет.

Афродита исчезла во второй раз.

Елена чувствовала, как плохо с ней, но понимала, что без нее еще хуже. Если бы в тот момент не появился Гермес, он в свободное время все время следил за сестрицей и пытался утешить тех, на кого она нападала, хотя сам не надеялся на то, что богиня для него что-то хорошее припасла, а потому и терять ему будет больше нечего.

Когда он увидел, что Афродита терзает Елену, у него сердце стало кровью обливаться, кажется, все боги в этом мире были созданы для того, чтобы терзать Елену и тех одиноких детей Зевса, за которых сроду некому было заступиться.

Пока богиня была там, Гермес не посмел приблизиться, чувство самосохранения заставляло его держаться подальше, но как только Афродита ушла на приличное расстояние, он метнулся туда:

– Ты не печалься. Афро злится потому, что Никта на земле, а она надеялась, что та тут никогда не появится, а древняя богиня взяла и появилась, так что ты можешь к ней обратиться.

Елена прекрасно знала, что репутация у Гермеса была не самой лестной, и не знала, что можно ждать от того, кто еще в первый день своего рождения обвел вокруг пальца Аполлона. Но других друзей у нее все равно не было.

– Ты можешь к ней прямо тут обратиться, чем ближе древняя богиня, тем лучше. Вот и Афро не находит себе места, когда только о ней узнала

– Спасибо, братец, иногда мне кажется, что я вообще во всех грехах повинна.

– Я тебя прекрасно понимаю, я чувствую то же самое порой.

– Никта никогда не ведала любви, она ей кажется пустой забавой, потому нас уже трое против одной Афро.

– Но где же мне ее икать?

– Сиди и жди, она и появится, я сам ее сюда незаметно приведу.

– Я у тебя в долгу, – говорила Елена, провожая его печальной улыбкой.

– Ничего ты мне не должна, я всегда делал то, что мне хочется. Это наши с Афро счеты, а ты просто попалось под горячую руку.

Наверное, Гермес вовсе не такой опасный, как о нем говорят, пыталась как-то Елена, и на душе у нее сделалось немного теплее

Вестник богов исполни свое обещание.

Успела Елена подняться с пня старого дерева и направиться к морскому берегу, как богиня перед ней и появилась.

– О, древняя богиня, только ты у меня и осталась. Не дает мне покоя Афродита, она считает, что я не умею любить и не хочу быть любимой, словно это не в ее власти.

– Она молода и вспыльчива слишком. Везде ей любовь мерещится.

– Она безжалостна, но ведь и ты и твои дочери живут без любви и все прекрасно, не всем же любить и быть любимыми, кому-то надо просто жить и только. Вот мне такая участь досталась, и я не тужила о том, пока Афродита не стала меня преследовать повсюду.

– Не так уж и хорошо все там, – отвечала Никта, – вижу, что Эрида уже с яблоками со своими носится, и старается отомстить Афродите. – Она только о своих обидах думает, а до других ей нет дела. Знает, что ты пострадаешь. Но разве она о том думает? Вот в этом вся Эрида, а если бы она хоть что-то знала о любви, все было бы по-другому.

Никта, как и богиня любви говорила загадками, она видела грядущее, о котором Елене ничего не было ведомо, потому только задумчиво молчала царевна, она понимала, что думать и горевать надо не о грядущем, а о том, что с ними уже случилось.

– Она не может остановиться и не хочет останавливаться. Своя боль обиднее и дороже.