Надежда Черпинская - Вита. Книга вторая

А тут такой сюрприз – Ирландия в гости пожаловала!

Ева быстренько переоделась, умылась, привела себя в человеческий вид и побежала назад к мужчинам. Шону она была безумно рада.

Во-первых, это же солнышко ходячее – кто ему может быть не рад? Во-вторых, приятно видеть его снова бодрым и весёлым. В конце концов, это ведь спасая её, ирландец так серьёзно пострадал.

– Morning, beautiful black rose! 2 2 Доброе утро, прекрасная чёрная роза! – солнечно улыбнулся Рыжий.

– Шон, как я тебе рада! – расцвела в ответ Ева. – Ты как?

– Здоров и полон сил! – хвастливо провозгласил ирландец, раскрывая широко руки и косясь на Эриха. – Обнять-то можно? Фаербол в голову не получу?

– Смотря, как обнимать будешь, – невозмутимо бросил в ответ блондин.

Шон расхохотался и по-приятельски сгрёб Еву в охапку.

– Как ты с ним уживаешься, Вита? – нагло ухмыльнулся Рыжий.

– Просто люблю, – не задумываясь, улыбнулась Ева, – он самый лучший.

– Э-э-э-х-х-х, – вздохнул Шон шумно и весело, – почему обо мне так девчонки не говорят?

– Потому что первое место уже занято, – участливо пояснил Эрих.

Нет, вот всё-таки шутить с таким лицом – это особый его талант, эксклюзив, так сказать.

– И как ты с ним уживаешься? – повторил со смехом Шон.

И, сменив тему, поинтересовался:

– Ты с нами сегодня?

– Если возьмёте, – кивнула Ева, робко поглядывая на любимого – вдруг передумал.

– Возьмём, – кивнул тот. – Оденься только потеплее! Мы в Исландию.

– Ого! – ахнула Ева. – Уже бегу собираться…

– Погоди, ещё успеешь, – удержал её Эрих. – Не сейчас.

– Пойдём пока со мной… Поговорим! – игриво подмигнул Еве Шон. – В тренажёрке.

Ева растерянно перевела взгляд с Шона на Эриха, но тот и не думал их останавливать.

– Иди, иди! – кивнул он светлой головой. – Не бойся! Шон тебя немножко поучит своим фокусам.

– А ты?

Еву мгновенно накрыла паника: ведь всякий раз, когда она выпускала свою сущность фейри, Эрих был рядом. А вдруг без него всё выйдет из-под контроля?

– Сегодня я там буду только мешать, – пожал он плечами. – Фейри – это фейри. Свои тонкости. Вдвоём скорее разберетесь. Иди!

Шон уже ждал нетерпеливо на пороге. Вита, напряжённая до дрожи, неохотно пошла за ним.

– Ева! – окликнул Эрих.

Нагнал в три шага, прижал к себе, поцеловал коротко, но жадно, заглянул в глаза:

– Ничего не бойся! Ты у меня можешь всё, и даже немного больше. Помнишь, да? Ты чудо, а не чудовище! Всё у тебя получится. Обязательно. Я в тебя верю, моя фея! И люблю.

Она растроганно улыбнулась.

– Вот, и как тут чудом не быть?

Страх прошёл, даже азарт появился. И она, выскользнув из объятий Эриха, поспешила догнать Шона.

– Well… 3 3 Что ж… (англ.) – Шон остановился напротив, в паре метров от Виты. – Давай! Покажи!

– Что показать? – нахмурилась Ева.

– Всё, что умеешь, – развёл он руками. – Как ты это делаешь, покажи! Хочу посмотреть на твоё обращение. Покажи мне!

– Боюсь, тебе показать не получится, – смутилась Ева.

– Почему? – удивлённо вскинул брови Рыжий.

– Потому что… это происходит при определённых обстоятельствах, – туманно пояснила Чернова, краснея по самые уши. – Когда я… себя не очень контролирую. И для этого мне нужен другой напарник.

– Sorry 4 4 Извини! (англ.) , – хмыкнул ирландец, потирая нос. – Об этом Эрих мне не сказал. Да ты и сама знаешь – он не из тех, кто станет обсуждать свою личную жизнь и делиться подробностями с друзьями. Ничего. Всё окей. Тут секрет не в сексе. Ты сама это только что сказала. Ключ в другом.

– В чём? – заинтересовалась Ева.

– Контроль. Ты говоришь: когда не контролирую себя. В этом весь секрет. Ты уже фейри. Это часть тебя, это уже в тебе есть. Просто ты привыкла держать всё под контролем. Правильно? Не умеешь расслабляться, всегда собрана и напряжена, всегда контролируешь всё, что делаешь. Не даёшь, не выпускаешь свою иную сущность. Да?

– Я раньше слышала голоса, – призналась Ева. – Разные. В церкви говорили – это бесы. Ты прав, я всегда жила в напряжении. Привыкла, что они могут проявить себя в любой момент, а я им этого позволить не могла.

– Бесы, сущности… Вокруг нас много всего, – кивнул Шон. – Но, думаю, ты ещё раньше, с детства, это в себе удерживать научилась. Может, было что-то такое, что тебя напугало, а ты уже и не помнишь. Если бы ты так не боялась своего дара, ты бы его научилась выпускать и контролировать. Тогда бы тебя и эти голоса не пугали, ты бы знала, что сильнее, чем эта грязь. Это же паразиты Тонкого мира. Они могут быть опасны, но только когда их очень много. Ты легко с ними справилась бы. Я вижу разных существ, даже не обращаясь. Я вижу, что ты фейри, даже сейчас, когда сам не обращаюсь, и когда ты не обращаешься. Ты светишься иначе. Аура. Аура иная. Золотая. Это энергия фейри пробивается, даже через твою волю. Ты её боишься. А нужно выпустить её на свободу и принять, как дар, как благословение. Тогда эта сила внутри станет тебе помогать. И ты сможешь намного больше, чем можешь сейчас.

– И как это сделать? – вздохнула Ева.

– Как ты сказала – не контролируй! Выпусти! Разреши себе быть тем, кто ты есть! Не гаси в себе солнце!

– Всё это слова и философия, – нахмурилась Ева. – А как это сделать на практике, я не понимаю.

– Давай так… – улыбнулся Шон. – Дыши!

– Что?

– Подыши! Вот так… Расслабься… Глаза закрой. Теперь вдохни глубоко, ещё раз. А теперь задержи дыхание. Ещё, ещё, ещё, ещё, ещё. Держи! Всё, можешь дышать.

– И зачем мы это делали? – саркастично поинтересовалась Ева.

– Просто шутка, – в тридцать два зуба ухмыльнулся ирландец.

– Ах так! – шутливо-грозно прикрикнула Чернова.

– Нет, не шутка, – покачал он головой. – Это так должно быть у тебя с твоей сущностью фейри. Вот смотри! Когда дышу глубоко, я контролирую это, когда я задерживаю дыхание, я контролирую это. Но, когда я не думаю о дыхании, не слежу за ним, я всё равно дышу, оно со мной. А ты сейчас не дышишь. Ты задержала дыхание и не позволяешь себе дышать, понимаешь? Не дышишь практически всю жизнь. Понимаешь, как это плохо для тебя? Вот, смотри на меня! Я дышу глубоко, и выпускаю фейри, отдаю ему власть…

Шон несколько раз шумно вдохнул и выдохнул, и кожа его внезапно засияла золотым светом. Не таким ярким, как бывало у самой Виты, но он светился.

А ещё Ева видела, как меняются черты его добродушного лица: гладкая, совершенная кожа, высокие скулы, нос тоньше и острее, а в глазах словно расплескалась раскалённая лава, и руки… Взгляд невольно опустился на руки. Вот и хищные когти увенчали тонкие пальцы, и сама ладонь стала изящной и узкой. Пожалуй, его когти даже острее и смертоноснее, чем её собственные.

– Ты можешь дышать глубоко, если тебе это нужно, – невозмутимо продолжал объяснять ирландец, не обращая внимания на её ошарашенное лицо, – а можешь задержать дыхание. Взять его под контроль.