Анна Мистунина - Искупление. Миры Лунасгарда II

Тагрия поспешно спрыгнула на землю. Стащив с седла Бетарана – он не открывал глаз, – уложила его и помчалась к дому.

– Помогите, кто-нибудь! – закричала она, изо всех сил ударяя кулаками в дверь.

Та распахнулась от удара. Посередине избушки под круглым дымоходом был сооружен очаг, вдоль стен тянулись накрытые шкурами скамьи. На столе грубая глиняная посуда, кучка дров перед очагом, у стены покрытые засохшим илом сети. И – никого.

Тагрия молча прислонилась к стене. Сил не оставалось даже заплакать. Охотничья или рыбацкая избушка могла пустовать большую часть года, лишь изредка давая приют случайным проезжим. Никакой надежды найти здесь людей, конечно, не было. И… что теперь?

Бетаран лежал там же, где Тагрия его оставила, бледный и очень похожий на труп. Дыхание было редким и хриплым, по телу то и дело пробегали судороги. Тагрия набрала воды в принесенную из дома чашку, уронила несколько капель в его приоткрытые губы. Больше ничем помочь она не могла. Она достаточно повидала умирающих, чтобы понять: надежды нет.

Она села возле брата на землю, скрестив ноги, и стала ждать смерти.

Широкая тень появилась словно из ниоткуда, заслонила небо. Лошади с истошным ржанием бросились наутек. Тагрия безучастно подняла голову, и в тот же миг на землю перед избушкой обрушился грифон. Для страха уже не осталось сил, смерть придет чуть быстрее – ну и что?

Но прежде чем разглядела всадника – точнее, всадников, один из которых был, как ни странно, жрецом, – Тагрия узнала его, узнала стремительный размах огромных крыл, сияющее на солнце золото перьев. Грифон передернул плечами, так что всадники буквально скатились на землю, и одним прыжком очутился рядом.

Тагрия кинулась навстречу.

– Ветер!

Золотая волна скрыла ее с головой. Грифон был везде, сверху, снизу, со всех сторон, его перья набились ей в рот, страшный изогнутый клюв ласково и так знакомо перебирал волосы, резкий запах опьянял крепче любого вина.

– Ветер, Ветер, милый, как же я скучала! Ты нашел меня, Ветер, родной!

Как и раньше, Тагрия не могла разобрать слов грифона, как и раньше, в том не было нужды. Мир подпрыгивал, вращался золотым колесом, пока Ветер наконец не поставил ее на ноги, бережно, словно котенка. Тагрия нехотя очнулась.

– Спасибо тебе, Ветер, – прошептала она и отступила назад.

Двое мужчин глядели на нее с одинаковым изумлением. Один, в жреческой сутане, озабоченно присел возле Бетарана. Другой стоял рядом – онемевшая от неожиданности каменная статуя.

Его тело под плащом из тонкой шерсти обтягивала блестящая одежда, какие носят маги, но грудь перечеркивала перевязь, держащая меч с самоцветами в рукояти, и узор на ножнах в точности соответствовал рисунку на императорском гербе. Черные волосы падали на плечи, как принято в Империи; подбородок, прежде чуть затемненный щетиной, скрывала густая черная борода.

И еще, Тагрия заметила это сразу, он не казался меньше ростом, как обычно бывает с людьми, которых не видишь с детства. Перед ним она снова почувствовала себя маленькой девочкой.

Все слова, заготовленные для такого случая, исчезли. Тагрия указала на Бетарана и сказала:

– Спаси его.

Его высочество брат-принц Империи, маг и потомок магов, казалось, с трудом вернул себе дар речи.

– Это ты! – произнес он ошеломленно. – Тагрия! В самом деле ты! Ветер, зверюга! Откуда…

– Мой брат! – перебила принца Тагрия. – Он умирает, понимаешь? Помоги ему!

Карий хотел что-то сказать, но передумал и опустился на колени подле Бетарана. Руки мага легли на лицо умирающего – темные на мертвенно-белом. Тагрия задержала дыхание. Сейчас… Сейчас…

– Слишком поздно, – тихо сказал Карий. – Прости, Тагрия. Сердце не бьется, он мертв.

– Так оживи его! – она даже не заметила, что кричит. – Чего ты ждешь?!

– Не могу.

– Что?!

– Прости.

Вокруг резко потемнело, и земля больно ударила в колени. Ветер заклекотал. Огромная грифонья голова склонилась над Тагрией за миг до того, как ее подхватили руки принца.

– Тагрия!

– Раньше, – прошептала она, – раньше ты все мог!

– Тагрия, раньше моя Сила питалась чужой кровью. Теперь – нет. Сегодня я потратил уже много, чтобы скрыть наше присутствие. Прости, малышка. Я не способен поднять мертвого.

Только и всего? Тагрия вскочила. Карий нерешительно опустил руки.

– Кровь, да? Тебе нужна кровь?

Забытая чашка валялась в двух шагах. Быстро, пока ее не успели остановить, Тагрия выхватила кинжал и что было сил ударила себя по внутренней стороне запястья. Дернула, разрезая жилы. Кровь полилась сразу, осталось лишь упасть на колени и подставить чашку под темную струю. Ветер громко зашипел, но Тагрия даже не оглянулась.

– Будет тебе… кровь…

– Прекрати! – никогда прежде она не слышала от Кария такого крика. – Тагрия, не смей!

В одно мгновение он оказался рядом. Сильная рука сжала ее запястье, и рана послушно затянулась. Тагрия вскрикнула, когда он больно сдавил ее плечи.

– Никогда, ты слышишь, никогда, не смей…

Его гнев мог бы испугать Тагрию. В другой раз. Она вырвалась и подняла чашку – зловещая темная жидкость заполнила ее почти на треть.

– Этого хватит?

– Никогда! Ты что, подумала, я способен взять твою кровь?!

Как там говорила Исара? Тагрия отозвалась почти весело:

– Если не спасешь Бетарана, я перережу себе горло. И не думай, что я побоюсь, твое высочество!

– Ты ничего не боишься! – простонал он.

– Ничего. Спаси моего брата, Карий.

Стало тихо – как будто разом оглох целый свет. В этой тишине брат-принц протянул руку и принял убогую глиняную чашку. Медленно приблизил к ней ладонь.

Тагрия прокусила губу, чтобы не закричать, когда ее обожгло багровым светом Силы. Кровь закипела, и темно-алый пар потянулся в раскрытую ладонь мага. Его лицо исказилось. Глаза вспыхнули недобрым огнем. Где-то за пределами тишины сдавленно закричал жрец – Тагрия напрочь о нем забыла.

Ничего, подумалось ей, пускай терпит. Это его собратья убили Бетарана.

И вдруг все закончилось. Карий пошатнулся, чашка выпала из его рук. Сразу вернулись звуки: шум реки, далекий птичий щебет, тяжелое дыхание принца, частые удары сердца Тагрии.

– Ну же, давай! Оживи его!

Карий вздрогнул, как будто вспомнил наконец, где находится. В четыре быстрых шага вернулся к телу Бетарана, упал на колени. Тагрия бросилась следом, краем глаза увидев, как шарахнулся в сторону жрец.

Сила горела ровным пламенем, когда Карий закрыл глаза и взял в ладони мертвое лицо. Тагрия ждала, считая мгновения. На счете «шесть» Бетаран вздрогнул, изогнулся всем телом; на счете «девять» к нему вернулось дыхание, глаза распахнулись и тут же закрылись вновь. Лицо стало спокойным, а дыхание глубоким, как у спящего.