Валерий Сальников - Корректор. Серия «Блистательные»

Настоятель храма размышлял. Приятной новостью было то, что наконец припожаловал любезный сердцам верующих казначей Панф, в свое время обещавший разменять часть изумрудов из запасов храма на равновеликую сумму в золотых монетах. Значительная часть выдаваемых кредитов не достигала цены даже мелкого камешка, а потому перевод церковной казны в более подвижное состояние являлся крайне насущным делом. И благодетельный архиерей сдержал слово, мешки с желтыми металлическими кружочками накануне доставлены в хранилище в сопровождении крепких, хорошо вооруженных монахов.

Однако крайне огорчительным сюрпризом оказалось появление «с ознакомительными целями» его высокопреосвященства Гурия, главы «Испепеляющих крамолу», назначенного новоизбранным иерократом, его святейшеством Полоном. По убеждению церковника, последний являлся богопротивнейшим ересиархом. Почему, точно не знал, но принял на веру мнение столичных покровителей, которые не одобрили избрания Полона в качестве главы церкви, хотя и не смогли помешать этому. «Церковь нуждается в великих реформах!» Настоятелю пришлось смириться с таким положением дел, поскольку вторая степень его посвящения и даже третья высокопреподобного Панфа были ничтожными в сравнении со статусом могучей кучки богомерзцев, завладевших основными властными постами матери-церкви.

К тому же настроение церковника в настоящий момент сильно подпортил столичный щеголь, уверенно и нагло расхаживающий по храму и совавший нос во все уголки.

– Что вам угодно, сын мой? – строго окликнул иерей нахального молодчика.

Тот внимательно посмотрел на священника и невозмутимо ответил:

– Насколько я понимаю форму вопроса, вы мне не отец. По возрасту не подходите. Вряд ли моя мать могла отдаться восьмилетнему ребенку. Да и сходство отсутствует. Вернемся к сути вопроса: что мне угодно? Желательно лицезреть мощи Ефила Мудрейшего. Из истории, коей я увлекаюсь, следует, что означенный муж был знатоком человеческих настроений и спасительными речами успокаивал сотни тысяч истерзанных сердец. Хочу воспеть благодарности в честь его благочестивых деяний и оделить сие заведение толикой денег за сохранение ларца с прахом великого человека.

Иерей вскипел от неприкрытой дерзости и глумливости первых слов и не очень прислушивался к остальным.

– Щенок, как смеешь ты разговаривать с настоятелем храма столь развязным тоном?

– Я не щенок, а половозрелый кобель. Не нужно пытаться меня оскорбить, господин усыновитель. Ваше божество не одобрит подобных выражений и наложит епитимью, или как там у вас называется церковное наказание. Тяжела кара сия будет. Повторяю, о суровый служитель культа, свое пожелание. Обретается ли в сем святилище добрый пастырь, могущий направить мои стопы к национальной реликвии?

Вызывающая наглость и неприкрытая издевка молодчика должны быть покараны. Иерей увидел вопросительное выражение на лице стоящего у стены инока Феста. Тот возглавлял храмовый отряд выбивателей долгов. Настоятель выразительно скосил взгляд в сторону витийствующего безбожника, указал двумя пальцами в пол. Монах понимающе прикрыл глаза. Накажет.

Увидев вошедшего в храм главу «Испепеляющих», церковник немедленно напустил на себя выражение кротости и благочестия. К своему удивлению, услышал, как нахальный мальчишка как ни в чем не бывало невинно произнес:

– Впрочем, встреча с мощами может быть слегка отодвинута. Господин настоятель, я слышал, вы выдаете кредиты на выгодных условиях? Я намерен потратить в ближайшие дни пару сотен золотых, а деньги мне доставят лишь через семерик. Храм способен ссудить мне нужную сумму на это время?

– Нужно срочно переговорить с владыкой Панфом. Где его возможно отыскать? – нетерпеливо вопросил подошедший Гурий.

Зачем ему понадобился казначей?

– Его преосвященство отбыл в апартаменты для отдыха.

– Ясно.

Его высокопреосвященство состроил недовольную гримасу и, не объясняясь, покинул храм. Иерей вернулся к нахальному субъекту.

– Да, мы оказываем помощь нашим прихожанам, незнакомец. Но вы не член нашей общины. Впрочем, сообразно заповедям творца, призывавшего к милости, церковь может пойти навстречу. Однако заем может быть выдан лишь под пятикратный залог в виде движимого или недвижимого имущества. Вы имеете что-либо похожее?

– Это подойдет в качестве обеспечения?

Столичный прохвост сдернул с пальца перстень и протянул церковнику. Иерей всмотрелся в шедевр ювелирного искусства. Вязь золотой филиграни завершалась бриллиантом чистой воды. Размером с ноготь детского мизинца и идеальной огранкой в пятьдесят семь граней. Цена артефакта составляла не менее десяти тысяч золотых. Иерей хорошо разбирался в драгоценностях.

Нахлынувшая алчность убила в корне возможные размышления о том, сколько людей в королевстве могли носить на пальце то, что стоило если не баронства, так изрядной части последнего. «Ежели сопляк упокоится, – навязчивая мысль овладела служителем, – то перстень мой. Мой!» Прищурился на Феста. Растопырил пальцы на правой руке, что означало команду «пятая директива».

Первая директива означала словесное запугивание. Вторая – избиение без серьезного вреда здоровью, в отличие от третьей, где нужно было ломать кости. Четвертая означала жестокое увечье, приводящее к мучительной смерти. Отданный же приказ подразумевал тайное убийство с сокрытием следов. Монах кивнул в знак понимания и скользнул к выходу.

Иерей с задумчивым видом взглянул на будущего мертвеца.

– Залог принимается. Сойдем в крипту, где и будет выделено искомое вспомоществование. – Церковник повел рукой в направлении подвальной двери.

– Хорошо, господин священник. Но вначале желательно взглянуть на реликварий с мощами Ефила Мудрейшего.

«Ладно, – решил церковник, – терпеть бездельника осталось недолго, пусть посмотрит и уберется».

– Там же, сы… незнакомец, – он указал на вход в подземелье, – ты увидишь столь востребованную тобой урну.

Вручив заносчивому выскочке мешочек с требуемой суммой и заперев за уходящим сопляком двери подвала, настоятель задумался над причиной внезапного появления Гурия. Вспомнил быстрый, но внимательный взгляд, брошенный его святейшеством на стоявшего рядом мальчишку. Оба из столицы. Могут быть знакомы? Что? Если они знали друг друга, то наглое поведение хлыща очень походило на провокацию!

– Брат Митко! – крикнул настоятель. – Немедленно найди инока Феста и передай, что я отменяю последнее распоряжение. Быстро! Быстрее! Бегом!