Александр Романчиков - Анод

– Ты снова нарушил закон! Снова опозорил меня! – Ирап кричал сильнее, чем рота солдат, идущих в атаку, – Ты снова это сделал!

Ирап, правитель южного королевства Анод, восседал на троне с изрядно потертыми подлокотниками. Тусклый свет, едва пробивающийся через давно немытые окна, плохо освещал его лицо, но оно было до того красным, что даже слепой смог бы различить на лице правителя крайнюю степень негодования.

– Почему бы тебе не взять пример с твоих братьев? Они действительно интересуются будущим нашего королевства и готовы взять бразды правления в свои руки, в отличие от тебя. Все что ты можешь, это бесконечно создавать проблемы и все, что спасает тебя – твое происхождение. Ты пользуешься тем, что ты принц? – Ирап задал вопрос, но явно не собирался ждать ответа, – Я покажу тебе, как обходятся с такими принцами, как ты. В темницу его, к крысам!

Держащие принца под руки стражники переглянулись, и, пожав плечами, поволокли Мирка из зала. Тот не сопротивлялся, и не проронил ни слова, пока его вели по давно знакомому маршруту в подземную темницу. В этом подвале он провел немало времени. Его отец был мягким человеком, что, быть может, не так и хорошо для правителя целого государства. Все, что он мог себе позволить – посадить сына в темницу на неделю, а иногда и вовсе на несколько часов. Даже сейчас, едва Мирка увели, его лицо, секунду назад багровое от ярости, мигом обрело нормальный цвет, а в глазах читалось некое сожаление, будто ему было искренне жаль сына. Пусть и такого непутевого.

Сырые коридоры королевского замка пахли плесенью, пометом мышей и давно немытыми людьми. Прислуга была не столько ленива, сколь малочисленна, замок, как и само королевство, не богател. Своды замка, возведенного две сотни лет назад, требовали ремонта, местами кровля протекала и стены давали трещины, порой столь широкие, что в них могли проникать не только мыши.

Тяжелая дверь, протяжно скрипя не смазанными петлями, отворилась ровно настолько, чтобы пропустить одного человека. Мирк, не ожидая пока его начнут запихивать, сам нырнул в темный проем. Дверь, все так же скрипя, затворилась за ним, громко лязгнув стальным засовом. Чуть выше его головы располагалось небольшое окошко, пропускающее немного света и свежего воздуха. Слева было немного сена, кишащего клопами и прочей живностью, которая невесть чем жила, а справа яма, заменяющая отхожее место. В этой камере редко бывали гости, а потому смрад из этой ямы успевал выветриваться, не дожидаясь нового жителя.

Мирк подошел к окну, высоко задрав голову. На улице было жарко, полуденное солнце ярко светило, а потому из окошка бил широкий луч света, грозя ослепить привыкшие к темноте глаза. Не увидев в проеме ничего примечательного, Мирк вздохнул и сел в углу, подобрав под себя сено.

Закрыв глаза, он погрузился в воспоминания. В этот раз он оказался в темнице не за малую провинность. Он нарушил один из важнейших законов Анода – покинул его берега, добрался до материка, а затем вернулся обратно. Для подобных путешествий на Аноде существовали специально обученные люди, которым было позволено посещать материк, и Мирк к ним не относился. Остальные, нарушившие этот запрет, подлежали смертной казни.

Причина этого запрета скрывалась в том, что Анод был отделен от остального мира, и о его существовании должно было знать как можно меньше людей. Берега острова были неприступны для любого судна, не имеющего особой метки. Эту метку Мирк сумел подделать, а потому вернулся на Анод целым и невредимым, но мог привести за собой врага, пусть и неумышленно. Как ему удалось проделать такой длинный путь в одиночку оставалось загадкой, которой правитель королевства придал откровенно мало значения. Зато его волновали возможные последствия действий чрезмерно любознательного сына.

Отец всегда списывал все на любознательность сына, в упор не замечая его революционных стремлений и откровенного отсутствия уважения к устоям и нормам, принятым на Аноде. Все, что чтил Мирк – память о Великой битве и отцах основателях Анода. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он уважал их – ведь они проиграли. Он помнил о той ошибке, что они допустили и особого почтения к героям прошлого не испытывал. Впрочем, амулет, полученный в наследство от своей матери, являющейся далеким потомком самого Павла Странника, он хранил достаточно бережно. До момента последнего своего путешествия на материк.

Там он оставил его, подобно своему предку, женщине. Ее звали София, и Мирк считал, что полюбил ее всем сердцем. Дочь обедневшего дворянина, наверно, тоже любила Мирка и сейчас ждала его возвращения, ведь он обещал вернуться. Мирк не знал, вернется ли он, но догадывался, что солгал, дав свое обещание. А потому оставил этот амулет ей, чтобы она передала его их отпрыску. Мирк точно знал, что у них будет ребенок. Знала это и она. Но остаться там Мирк не мог, он должен был вернуться на Анод. А что будет с девушкой, рожающей ребенка без мужа, он предпочитал не думать. Хоть и любил её. По крайней мере, в тот момент.

«Как же надоело прятаться!»: с силой сжав клочок сена, Мирк бросил его обратно на пол. Он, как и любой другой житель Анода, помнил историю о том, как все они оказались здесь.

Три сотни лет назад, объединенная армия под началом Велимудра собралась для битвы с силами нового бога, который жадно покорял народ за народом. Так и состоялась Великая Битва, в которой Велимудр и его сподвижники проиграли. Все, что им оставалось – скрыться на этом острове. Каким-то чудом первым поселенцам удалось защитить остров от врага. Как говорили предки, в этом сильно помог Павел Странник, давший силы для создания щита. Откуда он взял эти силы – теперь этого не знал никто. Почему-то за эти три сотни лет слишком многое было забыто, никто не спешил записывать события тех лет, предпочитая передавать их из уст в уста, и лишь сотню лет спустя была написана первая летопись Карлом Серым. Однако в ней не было подробностей, и все, что знал Мирк, прочитавший книгу Карла – новый бог не терпит эльфов, гномов и магов. А Мирк был магом.

«Остров магов. Ха! И сколько же нас здесь есть? От силы три сотни. Академия выпускает бездарей, не способных поджечь стог сена. Каждый, достигший хоть какого-то могущества не стремится им поделиться. Зато заработать денег на студентах – это всем по нраву. Если бы я не был принцем, вряд ли бы кто-то стал меня учить. И как они собираются сражаться с богом, с армиями его последователей? Они прячутся тут, пока есть щит, но ничто не вечно. Еще сотня лет, и на этом острове от магов останется лишь название, они не смогут поддержать щит»: Мирк потер лицо обеими руками и снова встал на ноги, подойдя к окну. Он ждал своего друга, который наверняка уже оповещен о том, что Мирк вновь брошен в темницу.