Лаблюк - Боги с Родины… После – вчера Нибиру. С Нибиру аннунаки. 2 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант

– Не знаю. «Хата» хилая вдруг будет и, там, на всех не хватит. Мы спалимся, как фраера – пред ним, зашкваримся базаром. Нас – не опустят, как фуфлыжников?

– Мы – неучи пока, притом – полнейшие. Будем – учиться. Выходит, без учителя – негоже начинать. Тем более – спалиться, можно.

– Пошли – будто играть. Горшки – не боги обжигают. Собаки же – на нюх идут. Мы – прошвырнёмся по подъездам. Вдруг, что-то – в голову придёт, и всё, как по наитию – получится? Согласно – промысла Его.

– Пошли! – Никита согласился, с сожалением – с совестью мучиться.

– С какого мы начнём – подъезда?

Давай-ка – с дальнего, где – не живём.

Они – отправились к подъезду дальнему, искать удачу – в деле.

Время для грабежа – удачно выбрано. Кто – на работе и, давно ушли, кто – не работал, в магазине – за покупками, на рынке. В подъезде – никого, кто бы – спугнуть их мог, не встретили.

Начали сверху, оценивая – все квартиры по пути, какая – большего внимания заслужит, на той бы – взгляд остановили.

Поднявшись, будто бы – играясь, стараясь – шума не производить, толкали двери. Но – запертыми, все оказывались, словно – их ждали и боялись.

Пытаясь – проскочить на дурачка, вдруг кто-то невнимательный – дверь не примкнул. Они спустились – на восьмой этаж, «играясь», затем – седьмой, шестой этаж. И на шестом, им – повезло. Квартира – номер 22, была не заперта.

Обрадовавшись, осторожно – страшась одновременно, почувствовали – дверь чуть приоткрылась. Боясь – наткнуться на хозяина, в прихожую вошли и, обомлели.

В жизни не видели – шикарнее убранства, много вещей красивых – стояли, лежали и висели – тут и там, сервизы и картины, ковры ручной работы, цветные вазы. Светлая стенка – с тёмными прожилками на дверцах, их отражала – образы, а с потолка – смотрело небо с солнцем – большая люстра.

Открыв, первый попавший шкафчик – на глаза, увидели – две пачки толстые с купюрами. В одной – по пять тысяч рублей, в другой, чуть тоньше по объёму – тёмно-зелёные, им незнакомые.

Схватив по пачке – каждый, упрятали в карманах, ретировались сразу, не став – больше искать и выбирать. Что было сил пустились – из квартиры. На лестничной площадке – приостановились и, дух перевели.

Только собрались вниз бежать, услышали шаги. Сердца забились их – тревожно, учащённо. Никита – уходя, схватил за руку Гришу и, вверх потащил, прижав к губам – свой палец.

Гриша, не меньше его – трусил. В кармане брюк, лежала – пачка денег, предательски жгла ногу, как будто – это совесть.

Поднявшись – на два этажа, вызвали лифт – посматривая искоса, между кабиной лифта и площадкой. Увидели старушку.

Сердце, вмиг – ёкнуло, дыхание Никиты – замерло. Стояла бабушка, что спала на площадке.

Спустившись в лифте – вниз, во двор – вбежали. Опомнившись – не торопясь, отправились к родным подъездам. Где – не дождавшись лифта, к квартире Гриши – побежали.

Ключ, как чужой – в руках дрожал, и норовил упасть, когда – с большим трудом, дверь открывал.

Вскочив в неё – замкнулись тут же и, долго просидели – молча. Уставившись – в пустую точку, от пережитого – дрожа, ища решения – в задачке.

Молчали долго, пока – Гриша не прошептал – в тиши. – Выходит – красть, не так и трудно. Казалось мне – страшнее будет, и опаснее.

– Не страшно – Никита Гришу передразнивал, а сам, чуть было – не наделал! Авторитетный вор – квартирный!

– Ты сам – в штаны, за малым, чуть не наложил! – не согласился Гриша. Что, я не видел? – как замялся, готов был на попятную!

Он чувствовал себя – героем, не то, что друг Никита. В нём появилось – чувство гордости, за то, что сделать смог работу – страшно опасную, как и другие пацаны – богатые квартиры начал грабить.

Никита – вспомнил бабушку.

– Мне интересно, как бы невзначай, спросил Григория – нас ищут? Наверно – вызвали милицию, и та – везде, с собаками-ищейками и следопытами в погонах – рыщут.

– Ты думаешь? – спросил Григорий, испугавшись.

– Не думаю, а знаю – наверняка. Смотри, как сильно – их «поставили»!

– «Поставили» их – круто, но – может нас, и не найдут. Мы смылись – своевременно.

Никита злился на себя, что вляпался – в такое дело, вдобавок – был инициатором – взять хату.

Видя испуг Григория, решил – ещё чуть попугать. – Найдут, конечно – повторил уверенно. Мы – пальчики оставили. Они – для этого учились сами, собак учили. У них есть школы – специальные и, как там – академии.

– Так что? Ты думаешь – найдут, узнают, кто снял бабки и, нас – в тюрьму теперь, засадят – менты позорные?

– Конечно! Только – не в тюрьму, там – взрослые сидят, нас – в беспредельную колонию отправят – для малолеток, у Азова.

– Если ты знал об этом – спросил Григорий, то почему, со мной – пошёл на дело?

– Надеясь на «авось», и друга поддержал. Тебя в беде – не брошу.

– Теперь нам, дружно, по этапу – канать в колонию придётся, вместе.

Будут – отец и мать мои, жалеть, рыдать…, кто водку будет покупать, лечить их – приболевших.

Что же – придется пострадать, когда меня ждать будут – то ли шутя, то ли серьёзно, нараспев – Григорий произнёс, будто – пропел напев.

С опаской – посмотрел в окно, боясь увидеть там – погоны на серо-синей форме, с огромными овчарками.

– Мне, если честно, даже – выходить во двор, немного страшно – признался он. А тут ещё, и ты пугаешь – тем, чего не знаю. Как жить мне – дальше? Всё изменилось – вмиг, словно во сне.

– Ладно – не беспокойся, авось, и в самом деле – пронесёт на первый раз – вздохнул Никита, с тем же сожалением. Нас – не найдут. Первый, почти всегда – фартовый.

– А ты – откуда знаешь?

– Слышал не раз – от старших, говорят.

Делить – не стали деньги пополам, – задумались, что с ними делать. Отдать – родителям Григория, обрадуются и…, пропьют. Что будет дальше?

– Спрятать – наверно, нужно – деньги? – Никита предположил. Отдашь – две тысячи, а остальное – спрячем, куда – подальше. Когда-то – пригодятся.

– Куда – их спрячу? Может, у тебя?

– И у меня, не знаю – где, чтобы их мама не нашла – квартиру убирая. Нужно нам подыскать – такое место, чтобы их – не нашёл никто. Тогда, не будет денег – с нами, когда менты поймают, выследив.

Кстати – не думаешь, что их менять нельзя.

– А почему?

– Т, много видел – пятитысячных бумажек, в обращении?

– Такую я, один раз видел.

– Ты представишь, ходишь в магазин – за хлебом, всё время – с пятитысячной?

– Да, ну тебя! Несёшь – такую глупость! Я – сын миллионера? Глупый!

Спустя – час, полтора – осматриваясь, крадучись – во двор, на воздух вышли. Казалось – обоим, что все в округе знают – о воровстве их, что они – преступники. Сейчас – начнут на них – показывать пальцами, взглядами, стыдить – безбожниками называть, ворами. И вызовут милицию, чтобы их повязали.