Дмитрий Чугунов - Певец. Фэнтези

– Вот такой подарочек преподнеси, ублюдок! Нель понравится.

Все расхохотались.

– Давай, беги отсюда, пока мы добрые!

Не позволяя себе расплакаться от жгучей обиды, Анн поднялся с земли и направился к дому. Знали бы они, что уничтожили, что смешали с грязью и пылью!..

Весь остаток ночи Анн просидел на крыльце. Просто сидел и смотрел на небо.

Проснулась мать. Она поднималась рано, чтобы подоить жившую в сарае козу.

– Доброе утро, сынок! Ты всю ночь где-то гулял?

– Доброе, мама.

Мать, покашливая, скрылась в сарае, загремела подойником.

Потом вышла из своего дома Нель. Увидела его, улыбнулась.

– Привет, Анн! – крикнула она. – Доброе утро! Где же обещанный цветок? Ты принёс его?

– Нет, Нель, не принёс, – с усилием выговорил Анн. – У меня не получилось. Прости.

– А зачем же тогда обещал? – огорчилась девушка. – Надо мной теперь будут смеяться…

И она ушла в дом.

«Скоро всё переменится», – думал Анн.

Так начинался его день.

Снова в Римоне

Праздник кончился, и снова потянулись обычные дни.

Дядя Магнус нехотя взял его в свою повозку, когда отправился по торговым делам в Римон. Он был не в восторге от такого попутчика. В голове у дядюшки тоже, видимо, утвердилась мысль, что странный подросток приносит несчастье и от него лучше держаться подальше.

Поэтому он торопливо нахлёстывал лошадь, пока они ехали туда, а в самом городке постарался быстрее отделаться от Анна.

– Ну, где твоя гильдия, ты знаешь, – сказал он, как только они въехали в городские ворота. – Надеюсь, что всё у тебя будет хорошо. Ты уж дальше сам. Извини, не могу тебя сопровождать, дела…

Дядя Магнус возвращался в Берёзовый Дол тем же вечером. Анн не знал, сколько часов или дней займут у него испытания. На всякий случай у него в кармане лежало несколько монеток. Как возвращаться назад, он пока не думал. На дядю надежды не было. Анн с лёгкой грустью посмеивался над происходящим. «Да уж как-нибудь доберусь до дома, – думал он. – А то и вообще останусь здесь, если меня примут в ученики. Тогда мне придётся ездить по округе с мастером, к которому меня отдадут в обучение. Буду жить здесь или ещё где-то, но уже не дома».

Анн поправил на плече сумку и зашагал по знакомым улицам к гильдии землемеров. Всего два года назад он проходил здесь вместе с отцом. Тогда он знал, что всё хорошо и спокойно, и было, и будет. А теперь вот – один. Впрочем, ощущение одиночества давно сделалось привычным.

И ещё многое вспоминалось. Вот на этом углу отец тогда остановился и поклонился какому-то степенному господину. Анн позабыл имя того важного чиновника, но до сих пор помнил его солидный наряд, его резную трость, которой господин важно постукивал по мостовой… А когда они проходили через маленький переулочек, отец поддерживал Анна под локоть, чтобы тот не упал на том коварном месте, где брусчатка всегда бывала мокрой и скользкой от текущих нечистот… А вот в том направлении, кажется, была гостиница, где они останавливались… Хотелось спросить что-нибудь, услышать в ответ знакомый хрипловатый голос…

Анн наконец добрался до здания гильдии землемеров.

У парадного подъезда толпились люди. Мужчины и их сыновья. Время от времени из-за тяжёлых дверей с изображением характерных инструментов на каждой створке выходил привратник и что-то спрашивал, выслушивал ответ и записывал его себе в тетрадочку. Мужчины передавали ему мешочки, в которых позвякивали деньги, а он привязывал к этим мешочкам бирки с именами их наследников. Потом привратник снова скрывался за дверями гильдии.

Анн дождался его очередного появления и подошёл ближе.

Привратник посмотрел на него и спросил:

– А тебе что надо, парень?

– Мой отец был землемером, – сказал Анн. – Землемер Руай из Берёзового Дола.

– И ты тоже хочешь стать землемером?

Анн кивнул.

– Но ведь ты знаешь, что для вступления в гильдию требуется внести определённую сумму золотых монет?

Пересохшими от волнения губами Анн сказал, что к потомственным землемерам это правило не относится. Правило гильдии под номером двенадцать из магистрального уложения.

– Молодец, господин молодой нахал! – расхохотался привратник. – Разумеется, ты прав!

Какой-то юноша, стоявший рядом вместе со своим отцом, удивлённо посмотрел на Анна. Он незаметно потянул своего родителя за рукав и зашептал ему что-то. Анн расслышал только кусочек из ответа отца: «…всё равно лучше внести золотые…»

– А ты не особенно похож на покойного Руайя, – продолжал привратник. – В мать пошёл лицом?

Анн пожал плечами.

– Отец не приводил тебя к нам ни разу. Да ты не врёшь ли мне, случаем? Точно ли сын его? А то ведь разные проходимцы по миру гуляют… Бумаги есть?

Анн опешил. Действительно, отец мало рассказывал ему о гильдии. И в поездку в Римон взял только раз, в то трагическое лето.

– Есть, – полез он в сумку.

– Да ладно, парень, не тушуйся заранее, – успокаивающе сказал привратник, – вот продемонстрируешь, что умеешь, а мастера решат, что с тобой делать.

– А когда я смогу продемонстрировать? – спросил Анн.

Привратник заглянул в книжечку.

– Через два дня приходи. Утром. Когда все мастера соберутся, тогда уж и будут на вас смотреть. Вписываю тебя, значит. «Анн, сын Руайя, покойного землемера из Берёзового Дола».

Он отвернулся от Анна и стал расспрашивать стоявших рядом. Анн отошёл в сторону, но недалеко. Он сел у стены гильдии, стал притворно копаться в сумке, но сам тем временем внимательно слушал разговоры. Родитель одного юноши тоже был землемером, как и отец Анна, только жил много дальше Берёзового Дола. Другой, не землемер, привёл своего сына, надеясь на удачу, а не на знакомство с мастерами.

Привратник записал и их имена и скрылся в здании, держа в руках очередные мешочки с монетами.

Больше ничего интересного не происходило, и Анн отправился разыскивать местечко, где бы он смог переночевать до испытаний.

Выйдя на главный рынок города, он почувствовал, что страшно проголодался. Похлопал рукой по кошельку, висевшему на поясе, и решил, что может позволить себе купить какой-нибудь замечательный пирог с мясом. Часть пирога он съест прямо сейчас, а часть оставит на ужин. И Анн, остановившись, принялся оглядываться, высматривая ряды с выпечкой.

Всё было таким же, как и ранее.

Над ратушей развевались королевский штандарт и флаг Римона. Шумела многоликая толпа. Люди сновали туда и сюда, выбирая лучшее, зазывалы надрывались, расхваливая свой товар и превознося его до небес перед конкурентами…