Евгений Петров - Хроники Чеггорра – 2. Лабиринты космоcа

Вот даже мы сами никак не можем разобраться с многими древними письменами. Взять, например, фестский диск или пластины с письменностью жителей острова Пасхи, о которых нам рассказывала Дарья Ивановских. Она где-то там, на «Ариадне». А ведь и диск, и пластины находятся у нас на Земле. А что в таком случае говорить о представителях инопланетян? Они лазерный диск на пальце прокручивать будут? Или у нас позаимствуют компьютер? Вот, Головастика, например.

А такие науки как химия, физика или, например, математика. Головастик, конечно, расшифровал структуру воронки, но насколько правильно?

А откуда у наших ученых появилась уверенность, что инопланетяне пользуются периодической таблицей Менделеева или законами Ньютона? Что они записывают химические и физические законы хотя бы приблизительно похожими символами. Законы природы, может, и такие же, но где гарантии, что вся Вселенная, вернее обитатели других планет, пользуются земными обозначениями и формулами? Могут ведь у них существовать и свои символы, и свой способ их записи. Другими словами, ни мы не сможем распознать их теоретические выкладки, ни они наши. В чем мы сможем найти с ними точки соприкосновения?

– Что-то ты задумалась, – вмешался в рассуждения Головастик.

– Думаю об инопланетянах, создавших эту воронку…

– Да, кто он вообще такой, этот Головастик? – раздраженно вскричал Джордж, поднимая на меня красные, не выспавшиеся глаза.

По всему было видно, что наш несгибаемый капитан провел беспокойную ночь с того самого момента, как окончательно оборвалась связь с «Ариадной».

А тут и я подошла с заключением Головастика.

Агарок же, в отличие от Петерса, лишь молча покрутил пальцем у виска.

И как я могла забыть? Петерс же с Грином – друзья закадычные. У нас, помнится, все над ними подшучивали: «Два мушкетера: Джордж и Джон, лишь Джордана не хватает. И будет – трое». Почему, именно Джордана? Мало ли других имен на «Дж…»?

А эти двое вместе ходили в секцию Сценического Фехтования. Занимались они там не с легким спортивным оружием, а недавно вошедшим в моду оружием историческим. Побывала я как-то на показательных выступлениях их секции. Сражающиеся, интересно, можно ли их так называть, не просто атаковали и защищались. Они выписывали сложные стальные узоры громоздкими стальными мечами и тяжелыми шпагами. Именно Джордж когда-то научил меня различать эти, до ужаса старинные, виды холодного оружия. Скрещивающиеся клинки воспроизводили не сухой лязг, а вполне музыкальный звон.

Это сложно передать словами. Особенно, если учесть, что нас этому никогда не учили. Те школьные сочинения, что мы писали когда-то не идут ни в какое сравнение моим дневником… Хотя, нужно ли стараться придавать моим записям хоть какой-то художественно-литературное оформление. Все-таки, я не стремлюсь, и никогда не стремилась к лаврам писателя. Куда уж мне?

Правда, на одной из конференций, еще на Земле, Ивановских как-то говорила, что человек должен достичь совершенства во всем.

Не зря же в пример нам она приводила наших великих писателей, многие из которых, не только занимались литературной деятельностью, но и писали неплохие картины…

Вот, я и опять, уже в который раз, отклонилась от своего повествования.

– Головастик, это мой компьютер, – пискнула я, – и он показал, куда девался потерявшийся корабль.

– Что он там показал?

Точно, наш капитан явно переживал за судьбу экипажа «Ариадны».

Я развернула перед ним смоделированную Головастиком ситуацию.

– Что за мультик? – отвернулся от экрана Агарок.

– Головастик назвал это гравитационной воронкой, – поспешно ответила я, – черовоточиной.

Подчиняясь неслышной команде Головастика, экран заполнился уже известной мне формулой.

Петерс сосредоточенно уставился в переплетение символов, букв и цифр.

– Не похоже на червоточину, – наконец проговорил он, – тут какие-то дополнительные загибулины в расчетах.

– Все потому, – неожиданно подал голос Головастик, – что это не простой пространственный тоннель.

Джордж вздрогнул от неожиданности.

– Он тут? – недоуменно спросил он.

– А где же мне еще быть? – в металлическом голосе компьютера послышалась практически не скрываемая обида.

Надо же, мой электронный друг все более и более совершенствуется. Вот, уже и какими-то эмоциями обзавелся.

– Я думал, что ты только с Аней разговариваешь, – принялся смиренно оправдываться Джордж.– приношу свои глубочайшие извинения…

– Я хотел сказать, – прозвучало в ответ от Головастика, – что, в данном случае тоннель использует не только пространственный, но и временной континуум. Вот отсюда и допол…

– Следовательно, – подхватил, перебивая его, Петерс, – наши друзья, влетев в это образование, могли оказаться не только в другой Вселенной, но и…

– Точно, – проговорил Агарок, – они переместились, кроме того, и во времени…

Может, я напрасно посвятила в исследования Головастика одних только Джорджа и Агарка. Не лучше ли было оповестить сразу всех. И, в первую очередь, Оксану Николаевну? Вроде бы, именно она, как ни крути, является руководителем всей экспедиции. И именно ей предстоит принимать все решения, связанные с выполнением поставленных задач…

– Агарок, настрой всеобщее оповещение, – проговорил Петерс, словно прочитав мои мысли, – проведем экстренное совещание всех членов экспедиции.

– Зачем?

– Мы должны решить, как поступать в данной ситуации…

– Что у вас произошло? – рубку наполнил строгий голос Осиповой.

Почти одновременно включились экраны видеосвязи всех участников экспедиции. На лицо Андрэ Кони – нашего бортинженера – опустилась тень недовольства. Кстати, он единственный из всех скривился при созыве этой импровизированной всеобщей конференции экипажа. Наибольшую заинтересованность, как ни странно, выразила Лузина. Так и не могу называть ее по имени. Словно что-то выставляет мне барьер. Скорее, это связано именно с тем, ч то мы с ней тезки. Она будто бы даже вперед подалась. Хотя она еще и представить не могла причины созыва.

Но ничего. Сейчас все прояснится… Впрочем, так и случилось.

Нет, не буду забегать вперед.

– Нам кажется, – уверенно проговорил Агарок, – что мы знаем, куда исчезла «Ариадна».

– И куда же? – язвительно вмешался в разговор Андрэ.

– Когда кажется, – добавил Вайс многозначительно, – креститься надо.

Интересно, что он имел в виду? Что бы могла означать эта фраза?

– «Ариадна», – назидательно произнес Джордж.– переместилась сквозь «червоточину», продвигаясь одновременно в пространственно-временном континууме.

– Бред, – пренебрежительно отозвался Андрэ, – этого не может быть…