Дмитрий Зверев - Законник

Фобос смущённо кивнул. Он был прав. В тот момент он бы решил, что Танго пытается вернуть утраченное доверие таким идиотским способом.

– Поэтому я решил сделать всё в одиночку. Но потом Хуттлз сказал мне, что его дочка живёт с ним, в Оштераусе. У меня нет доказательств, но…

– Тихо. Не говори. Я не хочу об этом думать, – попросил Фобос, – но чем думал ты ? Погеройствовать захотел?

– Вроде того, – пожал плечами Танго, – я всю жизнь был дурнем. Пора было начать исправляться.

– И тогда он припёрся ко мне, – подал голос Хорнет, – и выложил все свои догадки. Забрал Клару и помчался в монастырь, предупредив Драйтера. Ублюдок Йеспер всё равно ночевал у шлюх, забывая даже покормить свою дочурку. Все деньги он спустил, кстати, довольно быстро.

– Я отправил Сила и Тронтона в город, и мы остались с Ладохом, – продолжил Танго, кивнув в сторону молодого фронтмена, который молчал и слушал, – на случай, если Йеспер заявится сюда и устроит стрельбу. Но мы собирались спрятать девчонку и вернуться в Оштераус, чтобы там пришить ублюдка.

– Но получилось то, что получилось, – закончил Хорнет.

Одна мысль не давала покоя Фобосу.

– Клара в церкви пронзительно закричала, – сказал он, – почему?

– Она капризничала, – пожал плечами Танго, не задумываясь над ответом, – пришлось припугнуть её и сказать, что за ней явится Безголовый Улисс.

Ответ устроил законника. Улисс был персонажем старой фронтирской легенды, которой часто пугали непослушных детей.

– Ты рассказал ей про подвиги отца? – спросил Одноногий, краем глаза покосившись на спящую в обнимку с медвежонком Клару.

– Ага. Но она, видимо, не поняла, что к чему.

– Думаешь, она слегка тронулась рассудком? – уточнил Фобос. Не каждому дано стать свидетелем гибели отца.

– Расслабься, Фоб, – подал голос Хорнет, – на Фронтире младенцы выползают из утробы под ружейную канонаду.

– Клару довольно быстро увёл настоятель, – сказал Танго, – за что ему и спасибо. Она не видела того, что могло бы её потрясти.

Так и было. Иеромонах ловко выдернул девочку из-за спины Орвиса, как только началась вся эта заварушка в соборе.

На следующее утро законники были уже в Оштераусе. Они доложились Драйтеру, подняв того с постели. Глаза старика были мутны, словно он накануне перепил. Выслушав всю историю, он лишь покачал головой и что-то пробормотал в усы.

– Рад, что ты решил вернуться на службу, дружище, – сказал он Хорнету, – и ты, хитрая рожа.

Последнее относилось к Танго. Тот усмехнулся и подкрутил усы. К нему возвращалось хорошее расположение духа.

Клару пристроили в местной церквушке Мортара. Она спрашивала, где её отец, ведь отчётливо слышала голос Йеспера в соборе и видела его.

Помявшись, Танго сообщил, что её отец решил остаться в монастыре Мортара, но будет навещать её. Клара явно загрустила, но ничего не сказала.

Законники разбрелись по домам, заслужив ещё один день отдыха. Фобос и Танго остались вдвоём. Командир подошёл к Орвису, чтобы ещё раз извиниться перед ним.

– Успокойся, дружище, – усмехнулся тот, – я знаю, что порой несносен. И на твоём месте в этой ситуации я бы пришёл к точно таким же умозаключениям.

Фобос отправился к себе и уснул мёртвым сном.

Снилась очередная чертовщина, и, когда он разлепил глаза к вечеру, голова трещала. Но он уже договорился с парнями о том, что сегодня они напьются. Даже Хорнет изъявил желание прийти, а такое случалось нечасто.

И через несколько часов трактир «Удача фронтмена» уже стоял на ушах. Довольный Шелби подсчитывал прибыль. Он никогда не брал втридорога со служивых – за то его и любили и стремились оставить всё жалованье в стенах «Удачи фронтмена».

Законники созвали всех. Даже Драйтер заглянул и опрокинул пару кружек пива, после чего отправился к себе домой. Не так часто законникам выпадает повод напиться в хлам, так почему бы им не воспользоваться?

Фобос пил, пьянел и горланил старые фронтментские песни в обнимку с Хорнетом.

Командир, казалось, сбросил балласт с души. Он пусть и был задумчив, но хотя бы выглядел живым.

– Я живу , – хмуро вздохнул Хорнет, когда они с Фобосом выбрались на крыльцо «Удачи фронтмена», чтобы сходить по ветру, – жизнь несладка, но в моих силах не дать ей превратиться в дерьмо.

– Вер-рно, – рыгнул Фобос, глядя на появляющиеся звёзды над Оштераусом.

– Я достучусь до истины, – поведал командир, – непременно достучусь. И спрошу богов, на кой чёрт я живу.

– Всенепременно.

– Потому что предназначение человека – вот, что действительно важно в жизни, – с жаром заговорил Хорнет, глядя прямо в глаза Фобосу. У того перед глазами всё плыло. Командир продолжал, – поняв, ради чего ты жил, можно и умирать. И жизнь не будет потрачена напрасно. Кто-то сгорает, как чёртов мотылёк, летящий на огонь. Но я не из этого теста. Мне важно знание .

– Да, знание, – кивнул Фобос и хлопнул командира по плечу, – ты обретёшь знание. Истинное знание. Ради чего всё это заваривается, и во имя чего ты проливал кровь. Я не ожидал увидать тебя в монастыре.

– Мне стало легче, – пожал плечами Хорн, – я понял, что должен делать – как в старые добрые времена. Всё стало ясно. И передо мной был только один единственно верный вариант.

– Я рад за тебя, старина, – улыбнулся Фобос, – над Фронтиром нависают тучи, и только мы можем их разогнать.

– Всё так, – кивнул Хорнет.

Они вернулись в трактир. На душе Фобоса было весело и беззаботно.

Чёрт с тем, что принесёт завтрашний день, главное то, что сейчас он доволен.

Какой-то молодой стрелок из взвода Корво задел его, и они набили друг другу морды, после чего отправились пить мировую.

Всё шло замечательно. Таких славных и весёлых ночей давно не было в Оштераусе, хоть и началось всё спонтанно.

И, тем не менее, какое-то зловещее чувство вскоре начало одолевать Фобоса. Окосевший от пива и водки, он глядел на лица своих друзей. Те расплывались, напоминая тревожный сон о великом Ничто. Тревога заполняла сердце фронтмена. Навязчивая мысль засела в голове законника и твердила, что хорошие дни подходят к концу. Он пытался залить её алкоголем, но та разожглась лишь сильнее.

Когда практически все разошлись, Фобос вытащил пьяного в хлам Одноногого, оравшего непристойные песни и поплёлся с ним за город, в прерию, чтобы хоть немного продышаться и освежить мозги.

◆ ◆ ◆

Пьяный вусмерть Фобос шёл по ночной прерии, то и дело спотыкаясь. Плащ его был весь перепачкан в грязи, ножны тянули расстёгнутый ремень вниз, шляпа сползла на затылок. Фронтмен путался в собственных ногах, горланил походную песню этельвельдских воинов и то и дело махал руками, стремясь удержать равновесие. Вдалеке выли койоты. Громко ухал филин.