Лизз Демаро - Дьявольские шутки

Грэм опять о чём-то спорил с рулевым Олденом, привлекая внимание порядочных и не очень порядочных дам своей очаровательной улыбкой. Эйлерт перекидывался с ними ничего не значащими фразами, а сам много думал о произошедшем.

Каждая высадка на берег отныне сопровождалась облегчённым вздохом.

Эйлерт держал себя в руках, как и каждый член его команды, но мистический корабль и встреча не выходили у него из головы. Он закрывал глаза – и видел его взгляд; задумывался лишь на секунду – и уже слышал встревоженные крики своих матросов; во снах, наяву, всегда теперь его преследовал корабль без парусов . Он боялся, что всё дойдёт до того, что он будет видеть судно даже в порту своего города, а человека с разными глазами, капитана корабля-призрака, – в отражении зеркала.

Напуганному, пережившую за одну ночь словно сотни битв разом экипажу был просто необходим отдых. И много, много шотландского виски.

Они сидели вместе с Грэмом, Олденом и ещё несколькими членами команды посреди зала, пытаясь развеяться, но сколько бы ни подпевали кабачным песням, сколько бы ни пили, ни танцевали с грудастыми красотками, никто из них так и не мог избавиться от ощущения проклятья. Как в древних легендах, которыми обычно пугали маленьких детей.

Знакомый низкий бархатистый голос раздался совсем рядом, и чья-то рука опустилась на плечо Олдена:

– Тяжёлое плаванье?

Эйлерт попытался повернуть голову так, чтобы очертания таверны не слишком плыли, и медленно кивнул Ригану. Лерт знал Ригана с раннего детства, ещё с того момента, когда отец впервые в жизни привёл его к ним домой. Насколько помнил сам Эйлерт, Риган был другом отца и после его смерти был первым, кто пришёл, чтобы помочь и поддержать.

Когда Эйлерт стал капитаном новой «Пандоры», Риган продолжал поддерживать его, давал ему советы и в последствии взял на себя роль своеобразного наставника, друга, и заменил отца. Лерта это более чем устраивало, он был благодарен Ригану за все, что тот делал для него, и надеялся когда-нибудь ответить тем же.

– Не то слово, – Лерт нашёл в себе силы рассмеяться, но получилось откровенно паршиво.

Риган, всё ещё нависая над Олденом и не убирая руку с его плеча, смерил Эйлерта пронзительным взглядом, словно читая мысли. Эйлерт выдержал его взгляд только благодаря нескольким пинтам пива. Он одновременно хотел поговорить с ним и в то же время боялся, не мог подобрать слов и… на самом деле на корабле они поклялись, что никто ни о чём не узнает.

– У пиратов не бывает лёгких плаваньев… Плаваньов… Плаваний, – Олден повернулся к Ригану, отчего его лихо сдвинутая на один бок косынка и золотая серьга в ухе коснулись чужой ладони. Риган указал Эйлерту на стол, стоявший в отдалении, в самом тёмном уголке.

Грэм, заметив поведение Олдена, лишь неприятно поморщился и процедил что-то нервное сквозь зубы. Наблюдать за пьяным Олденом – развлечение, как правило, не из приятных. Капитан «Пандоры», не проронив ни слова, встал и последовал за ушедшим Риганомк указанному столику.

– Скажи, ты веришь в легенды? – без вступлений начал Лерт. Он глубоко вздохнул, тут же становясь серьёзным, взмахнул руками, подбирая слова, и продолжил. – В мифы, в сказания? О «Летучем голландце», призраке Лемерского Залива, об Эльдорадо?

– Мальчик мой, я многое видел. Я верю в легенды. Но не в сказки. Всю эту чушь оставь на свою светлую старость, внукам рассказывать.

– То, что случилось с отцом и со мной…

– Не относится ни к чему из тобой перечисленного. Мы давно об этом не говорили. С чего ты решил вдруг вспомнить об этом? До годовщины далеко.

Эйлерт нахмурился, приложив сцепленные в замок руки к подбородку, но отвечать на вопрос Ригана не спешил, не зная, с чего начать и стоило ли вообще говорить. Впервые за всё то время, пока он был капитаном «Пандоры», он так сильно сомневался, чувствовал себя потерянным, а в голове всплывали разноцветные глаза того человека. Риган, будто бы видя Эйлерта насквозь, не торопил его и терпеливо ждал, пока тот соберётся с мыслями и будет готов всё ему рассказать.

Песни, которые распевали другие посетители «Эгерии», как и другой посторонний шум, отошли на второй план, а потом и вовсе исчезли, стихли, словно в таверне никого не было. Лерт неотрывно смотрел на сидящего перед ним Ригана, но видел совершенно другое лицо и ничего не мог с этим поделать, как ни пытался сосредоточиться.

– Ты ведь знаешь, что именно тогда произошло, верно? Знаешь, кто это был? – наконец, спросил Эйлерт, опуская глаза на только что поднесённую кружку эля. Видимо, Риган заказал, пока сам Лерт был глубоко в своих мыслях. Отчего-то именно сейчас, впервые задав этот вопрос, он не смел поднимать взгляда на Ригана.

– Ты не ответил на мой вопрос, – голос Ригана прозвучал непривычно строго, и Эйлерт нервно передёрнул плечами, на несколько долгих секунд закрыл глаза и, выдохнув, наконец, посмотрел на Ригана. Он мысленно подбирал нужные слова, не торопясь всё выкладывать, и с несвойственной отстранённостью осознавал, что отчасти он вовсе не хотел слышать ответа на свой вопрос.

– По пути сюда нам встретился странный корабль, – осторожно начал Эйлерт. – Он был окутан туманом, и было ощущение, словно он не идёт по морю, а летит над ним. Может, мне показалось так из-за тумана, я не знаю, но… этот корабль вселял ужас. Я давно такого не испытывал. Наверное, целых тринадцать лет… – Лерт замолчал, неуверенно потупив взгляд.

– Продолжай.

– …с того самого момента, как была уничтожена прежняя «Пандора» и погиб мой отец. Риган, мне кажется, это тот же самый корабль. Такое возможно? – Эйлерт замолчал, становясь мрачнее обычного. Этот вопрос тревожил его с того момента, как корабль-призрак приблизился к «Пандоре», но он никому его не озвучивал, считая это если не паранойей, то чем-то очень близким. Но сейчас, сидя напротив Ригана и смотря ему прямо в глаза, он понимал, что ошибался.

Риган редко показывал свои эмоции, и даже в ту секунду на его лице не отражалось ничего. Только в глазах словно появилась какая-то трещина, дающая возможность увидеть: каким бы непробиваемым он ни казался, у него тоже есть чувства. И Лерт слишком отчётливо увидел эту трещину.

– Расскажи поподробнее, – только и кивнул Риган, хотя уже всё знал; знал, что и кого видел Лерт; знал, что «Пандора» ещё встретит его. И знал, что даром такое не проходит. Эйлерт неотрывно смотрел на Ригана и страшился говорить дальше, потому что совсем не хотел услышать ответ на свой же вопрос, но, подождав ещё немного, всё-таки продолжил:

– На палубе этого корабля не было никого. Экипажа не было, – повторил Лерт, сжал в руках кружку, но почти сразу отпустил. – Только непонятные размытые фигуры. Я даже не уверен, что действительно видел их. И ещё один человек. Он стоял на носу корабля, облачённый в чёрный плащ. На самом деле ничего необычно, кроме… кроме его разноцветных глаз. Синего и красного. Он смотрел на меня, и я был готов пойти к нему, если бы не море. Был готов следовать за ним, даже не зная его имени. Не зная ничего о нём. Хотя, может, это моё разыгравшееся воображение. Но я чувствовал ужас вперемешку с желанием бросить всё и пойти за ним. Желание прошло, а вот страх остался.