Лизз Демаро - Дьявольские шутки

Чем больше говорил Эйлерт, тем мрачнее становился Риган. Если до этого у него и были сомнения на этот счёт, то после описания они исчезли. Он знал, кого встретила команда «Пандоры», как и знал, чем это могло обернуться, но почему-то не обернулось.

– Его называют Призраком, – начал Риган, заставив себя посмотреть Эйлерту в глаза. – Никто из тех, кто встречался с Ним, не возвращался живым. Он забирает всех, кого встречает. Нет, я не смогу сказать тебе, почему он не тронул твой корабль, но знай, что это может плохо закончиться. Не просто может. Я бы на твоём месте готовился к самому худшему из всех возможных исходов. Не думаю, что Призрак оставил вас в живых просто так. Либо ему что-то надо, либо… это что-то намного хуже и опаснее всего того, что ты вообще мог представить в самых страшных кошмарах. Я не хочу скрывать от тебя чего-то или лишний раз обнадёживать, но…

– Своей команде я не скажу ни слова, – закончил за Ригана Эйлерт, вмиг побледнев до неузнаваемости.

– И правильно, им не стоит лишний раз трепать свои хиленькие нервы, – ещё мрачнее отозвался Риган.

На несколько секунд между ними повисла нагоняющая всепоглощающую тоску тишина. Эйлерт замер, словно его сковали цепями; он снова и снова воспроизводил в своей голове слова Ригана и очень не хотел в них верить, но верил, потому что – что-то подсказывало ему – мужчина говорил правду, и это пугало ещё сильнее. Риган допил эль и бросил едва ли заинтересованный взгляд на Грэма, Олдена и остальных, кто сидел за столом. Они совершенно ни о чём не подозревали.

– Риган, ещё один вопрос, – неуверенно начал Эйлерт. Риган удивлённо приподнял брови. – Откуда ты всё это знаешь?

Мужчина никак не дал понять, что вопрос Лерта не просто задел его, но и затронул тот самый уголок его сердца, который он закрыл ото всех. Только трещина в его глазах стала чуть заметнее.

– Мальчик, я устал. Поговорим об этом в другой раз.

Риган не стал дожидаться ответа и, молча встав из-за стола, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Эйлерт хотел его окликнуть, но не стал: то ли непривычно поникшие плечи мужчины остановили, то ли интонация голоса, с которой была сказана последняя фраза, будто бы Риган действительно нестерпимо, смертельно устал. Неприятное чувство вины обожгло изнутри: Лерт понимал, что спросил что-то не так, не в том месте и не в то время, но не знал, почему, и не знал, нужно ли было за это извиняться.

Он огляделся, задержав взгляд на Олдене, разговаривающим с госпожой Изэль. Женщина дружелюбно улыбалась, но каждые несколько секунд нервно поправляла выбивающуюся из-за уха прядь. Грэм недовольно бурчал что-то сидевшему рядом боцману, который на редкость внимательно его слушал.

– Капитан? – Олден поднял кружку, одаривая хорошим настроением подошедшего Эйлерта. Приставать к госпоже Изэль он сразу прекратил, позволяя ей уйти и заняться работой, и довольно ухмылялся, игнорируя бурчание Грэма. Позитивный настрой штурмана никогда не иссякал. – Сегодняшний вечер безбожно хорош, а на тебе лица нет!

Эйлерт моргнул и не удержался от смешка: быть может, Олден и притворялся безалаберным наивным дурачком, однако был кем угодно, но не тупицей. Лерт взлохматил и без того непослушные рыжие волосы – привычка, оставшаяся ещё с детства, – и кивнул.

– Действительно. Вечер безбожно хорош. Может, стоит немного прогуляться? – произнёс он напоследок.

Воздух был свеж и пах дикими цветами. Около таверны почти никого не было, кроме бродячей собаки. Эйлерт осмотрелся и приметил скалистую тропинку вверх, к кустам олеандра, и ему взбрело в голову подняться именно туда: слишком притягательна была уединённость того местечка, слишком хотелось на минуту по-детски спрятаться от всего мира. Слишком красиво лежала бухта у подножья этой возвышенности.

Из олеандра здесь росли целые аллеи: ядовитые, смертельные лабиринты, ведь одна капля сока из ветвей уже может довести человека до гроба. Эйлерт, вновь задумавшись, так бы и простоял неподвижным изваянием до полуночи, наблюдая, как луна разбрасывает свой свет на воду, если бы вдруг ему не показалось, как кто-то за ним наблюдал.

Он похолодел от липкого ощущения дьявольщины, замёрз, хотя вечер был тёплым и безветренным, прирос к земле и отчаянно не желал оборачиваться, будто ждал неминуемого удара в спину. Он тянул время. За его ботинки цеплялся возникший из ниоткуда туман.

Оборачиваться было куда страшнее, чем напряжённо вглядываться в темноту, пытаясь разглядеть сквозь скрюченные ветви кустарника незнакомца или, того хуже, самого морского чёрта. Но ощущение слежки не проходило, а смертоносный холод окутывал всё сильнее с каждой секундой, и Эйлерт понимал, что должен обернуться и посмотреть. Посмотреть и увидеть человека с разными глазами, которые в первую их встречу так непреодолимо пленили его.

Он обернулся – быстро, порывисто, надеясь увидеть его, но заметил лишь быстро скрывшийся длинный подол тёмного плаща. Лерт потратил непростительно много времени на раздумья, и в конце концов последовал за ним, но уже ни тумана, ни ощущения чего-то мистического не было. Остался лишь страх – да и тот не проходил ещё с того самого дня, только таился в глубине рёбер.

Капитан не просто быстро вошёл в таверну – он в неё стремительно ворвался, напугав тех, кто сидел ближе ко входу, так же стремительно сел за стол к своей команде и залпом выпил бурду из чьей-то кружки. Он что-то пошутил, скрыв свои эмоции, бледность тут же прошла в душном помещении, всё стало возвращаться в норму, а инцидент он списал на мнительность и сильное потрясение.

Теперь от задумчивости не было и следа. Лерт сам развязал разговор и был непривычно весел и болтлив. Его команда если что-то заметила, то предпочла не обличать свои догадки в слова, точно так же пытаясь забыться. Они о чем-то смеялись, Эйлерт захохотал, чуть повернул голову и…

Около входа стоял он. Это была какая-то чёртова тёмная магия, человек гипнотизировал, словно змея своего заклинателя. Лерт не отрывал от него взгляда, но видел только разноцветные глаза – и всё. Кажется, насмешливую улыбку. Кажется, не улыбку, а оскал. Не оскал – грустную усмешку? Кажется, он был в мундире лейб-гвардии французов. Кажется, в простой белой рубахе. Кажется, в чёрном плаще.

Его черты словно искажались. Может, это у Эйлерта кружилась голова, но единственное, что было постоянным – разные глаза. Лерт, не контролируя себя, привстал, чтобы направиться прямо к нему, и…

– Капитан? – достаточно громкий оклик Грэма вернул его в реальность.

Он моргнул – и наваждение пропало. У входа в таверну никого не было.

– Рагиро, – осторожно перебил его Мартин. – Вы и впрямь прошли Шесть Путей?