Виктор Песиголовец - Любовница Леонарда. Роман ужасов

– Значит, Сысоев теперь при деньгах? – Архелии надоела болтовня тупоголового кавалера, и она прикидывала, как бы поделикатнее избавиться от него.

– Борька говорит: куплю тачку – великие дела будем делать, озолотимся! – с важным видом проговорил парень и искоса взглянул на девушку: сильное ли впечатление произвели на нее эти слова? Но выражение лица попутчицы оставалось бесстрастным. И тогда он решил прибавить себе вес в ее глазах ошеломляющей, по его мнению, новостью. Понизив голос почти до шепота, сбивчиво сообщил: – Я слышал, как Райка трепалась возле магазина бабам… дескать ты того… специально завела машину, когда в ней спал твой батя, чтобы он… ну, короче, ты поняла…

– Вот же мерзавка! – раздосадовано выкрикнула Архелия. И, ускорив шаг, на прощанье махнула Бондарю рукой: – Ладно, пока! Спешу я, у меня скот некормленый.

Парень разочарованно вздохнул, но гнаться за ней не стал.

После обеда к подворью Гурских подкатила старенькая «Лада» с прицепом. Из нее вышли трое мужчин – ветврач фермерского хозяйства, он же начальник цеха животноводства, Сидоренко, слесари Федька Ткачук и Михайло Грицай. Молодой водитель Юрка Палиенко остался в машине. Девушка их уже ждала. Она тут же выскочила из палисадника, бросив лопату, которой выкапывала клубни георгин, и настежь распахнула ворота. Легковушка задом въехала во двор.

Сидоренко, Ткачук и Палиенко сдержанно поздоровались, а Грицай с широкой улыбкой осведомился:

– Как дела, красавица!

– Да, в общем-то, нормально, дядя Миша! – приветливо ответила Архелия. – Плохо, конечно, одной, но, что ж поделать, приходится привыкать…

– Крепись, дочка! – вздохнул Грицай, гладя ее по голове, как маленькую. – Ты это, если чего помочь нужно по хозяйству, обращайся! Тетя Даша придет и поможет.

– Ой, да вашей теть Даше самой помощники нужны! – благодарно улыбнулась девушка. – Мало того, что весь день возится с котлами в детсаду, так еще и дома приходится не разгибаться. У вас же, кажется, три коровы и свиней, наверно, не меньше пяти…

– Верно! – кивнул Михайло. – У нас живности хватает. Но так и рабочих рук же вон столько! Ведь Микола с Дианкой живут вместе с нами.

Архелия повела мужчин в хлев.

– Забирайте на ферму бычка и телку! – сказала она, обращаясь к ветврачу. – Мне они ни к чему! Оприходуйте их, как положено, пусть растут в хозяйском стаде.

– Так ты, Лия, и телку отдаешь? – переспросил Сидоренко, деловито высморкавшись в углу сарая. Затем подошел к уже довольно рослому бычку, кинул на него настороженный взгляд из-под своего большого картуза, сшитого из нутриевых шкурок. – А мне Васильевна говорила, что нужно забрать только эту вот животинку…

– Да я тут подумала, подумала… Хватит мне и одной коровы, – девушка подошла к жующей Березке и ласково похлопала ее по боку. Та, покосившись на хозяйку, приветливо махнула хвостом. – И поросят мне столько не нужно. Забирайте троих на ферму!

– Ну, как скажешь, хозяйка! – развел руками ветврач и, почесав своей большой пятерной бритый затылок, повернулся к Ткачуку и Грицаю: – Вы, хлопцы, отведете на ферму бычка и телку, а мы с Юркой отвезем поросят. А сейчас давайте-ка свяжем им копытца да погрузим на прицеп.

Минут через двадцать машина выехала за ворота. За ней вышли Ткачук и Грицай, ведя за собой на привязи бычка и телку.

Не успела Архелия снова взяться за лопату, как во двор вошел грузный участковый Отечко с толстой папкой руках.

– Бог в помощь, Лия! – сипло пробасил он, добродушно улыбаясь.

– Спасибо, дядя Петя! – поблагодарила девушка и, на ходу вытирая руки о полу толстого байкового халата, вышла навстречу нежданному гостю.

– Не рано ты их решила выкапывать? – спросил Отечко, указав подбородком на кучку клубней, сложенных за оградкой палисадника на куске фанеры. – Моя Дуняша, насколько я знаю, берется за это дело после первых заморозков…

– Да нет, не рано, – покачала головой девушка. – Вы ж видите, как похолодало…

– Понятное дело, ноябрь начался. Скоро, даст Бог, и снежок выпадет, – рассудительно промолвил участковый. И, прочистив горло, вопросительно взглянул на хозяйку: – Не найдется у тебя стакан сыворотки? Что-то жжет в животе, будто я углей наглотался. Надо бы потушить…

– Ох, дядя Петя, вы, наверно, вчера опять с Кужманом в шахматы играли? – засмеялась Архелия.

– Было дело, чего греха таить, – признался Отечко.

– Ну, идемте в дом! – пригласила она. – Налью вам сыворотки. А хотите – кислого молочка!

– Да можно и так! – согласился участковый, заходя в прихожую следом за Архелией.

На кухне он присел у стола, вытер носовиком свою вспотевшую физиономию и поинтересовался:

– Как ты тут одна? Управляешься? Никто не обижает?

– Что вам сказать, дядя Петя? – девушка достала из холодильника кувшинчик с кислым молоком, поставила на стол. – Конечно, тошно одной, но куда деваться? С хозяйством управляюсь. Вот телку, бычка да трех поросят на ферму отправила, зачем они мне? Ну, а насчет того не обижает ли меня кто и сказать нечего – кому я нужна?

– Ну, не скажи! – помрачнел Отечко, протягивая руку за стаканом. – В Талашковке есть подлые людишки, сама, небось, знаешь…

– До меня им, к счастью, дела нет! – развела руками Архелия. И, чуть склонившись к плечу гостя, лукаво прищурила глаз: – Дядя Петя, у меня в баре остались отцовы запасы… Плеснуть вам винца, а? Может, оно погасит те проклятые угли в вашем животе?

– Ну, так оно и неплохо бы! – оживился участковый. – Но только водочки! Что толку с вина? Не серьезное это лекарство…

– Коньяк подойдет?

– Чего ж, конечно…

Девушка быстро смоталась в гостиную, достала из бара первую попавшуюся под руку бутылку коньяка и вернулась на кухню. Отечко с довольным видом потер руки.

– Только немножко! – попросил он, подставляя стакан.

Она наполнила его почти до краев. И, пока участковый неторопливо пил, вынула из холодильника тарелку с холодцом и блюдце с квашеной капустой, поставила на стол.

– Закусывайте! Хлеб – вон, замотан в полотенце, берите.

– Ага, – кивнул Отечко и, взяв вилку, поддел немного капусты. Прожевав, уже другим, бодрым, голосом произнес: – Тут кое-кто слухи в селе распускает… Уж прости, что приходится об этом говорить… Вроде ты самолично завела машину, когда в ней сидел пьяный отец, а потом еще и ворота гаража закрыла…

Архелия с укоризной посмотрела на гостя:

– И вы этому верите?

– Что ты?! – замахал он руками. – Понятное дело, что это бред! Я так понимаю, отец твой, когда его привезла Сысоева, остался сидеть в машине. Ну, ты подумала, что он в ней будет спать, и ушла в дом. А Павло спьяну взял да и завел мотор…

– Нет, не совсем так, – грустно возразила девушка и на ее пушистых ресницах блеснула влага. – Когда батьку привезла Райка, я вытащила его из машины и провела в дом. Уложила спать в гостиной, а сама вышла. А потом глядь: а батька сидит и лакает прямо из бутылки вино. Я к нему: не пей! Так он меня еще кулаком в лицо заехал. А сам поднялся и еле выполз во двор. Во дворе упал, полчаса валялся, никак не мог подняться… Как я ни просила, залез в автомобиль, кричал, что ему надо к Сысоевой. Завел мотор. Я думала, сейчас начнет выезжать из гаража, изувечит кузов. Но нет, машина урчит, а не едет. Я тогда подошла к передней двери, заглянула в окно. Смотрю – спит. Будить его не стала. Прикрыла ворота гаража, чтобы батька не так мерз, и ушла в дом… А утром…