Данта Игнис - Безудержный ураган 2

Бруснир смерил его суровым взглядом.

– Какого гэрта, – пробурчал вальдар и схватил веревку, лежавшую на соседней бочке в трюме. – Что мне теперь с вами делать?

Бруснир связал Бойтина. И приказал вальдарам проделать тоже самое с остальными предателями-учеными, и запереть их в трюме.

Когда Шаймор узнал благодаря кому он провел столько ужасных дней в заточении с Брешью, то негодовал намного больше Бруснира. Он всерьез предлагал побросать их всех за борт. И даже пытался прорваться к ним в трюм. Брусниру пришлось удерживать его. Тогда он понял, что для Шаймора это испытание с Брешью оказалось намного более болезненным, чем тот хотел показать.

– Крагу тебе в жены, Бруснир! Пусти меня! Какого гэрта ты собираешься с ними делать? Эти ублюдки – убийцы! То, что Элерия с Кризой подоспели в последний момент, их не оправдывает. И не отменяет того, что нам пришлось пережить наедине с этой проклятой Брешью. Ни одной минуты, каждая из которых превратилась в вечность.

– Попробуй успокоиться. Станлон приказал им это сделать. И угрожал, что если они не выполнят приказ, то он перебьет их самих, коль они посмеют вернуться. Они просто струсили, – легонько встряхнул его Бруснир, схватив за плечи.

– С каких пор трус звучит как оправдание?!

Бруснир смотрел на друга с сочувствием. Прекрасно понимал его, но его самого Брешь измотала только физически. Что она могла с ним сделать, если все те ужасы, которые она лишь выдумывала и насылала иллюзиями, давно произошли с ним в реальности? Шаймора отпустит. Пройдет время, и иллюзии потускнеют и развеются. Тогда как его самого видимо не отпустит никогда.

К ним подошла Элерия:

– Что у вас тут происходит?

– Шаймор хочет убивать, – ответил Бруснир.

– Да хочу! – начал было снова Шаймор.

Элерия коснулась рукой его лба и сказала:

– Мозги вправлять я, конечно, не умею, а нервишки успокоить – это пожалуйста.

Шаймор посмотрел на обоих с возмущением и выскочил вон.

– Что ты будешь с ними делать? – спросила Элерия и кивнула в сторону запертых ученых.

– Не знаю, – пусть посидят пока взаперти, подумают о своем поведении.

– Только, пожалуйста, не надо их топить, как бы не просил Шаймор. В этом спятившем мире их знания могут нам пригодиться, – попросила талийка.

Левир оказался совершенно не готов к возвращению Бруснира и остальных. Он и не думал, что им удастся выбраться из Привола. Стоял на берегу Скадинки и хмуро смотрел на причаливающий корабль, судорожно пытаясь сообразить, что будет делать в том случае, если Бруснир выжил. Если главнокомандующий жив, то ни о каком союзе с фаурренами не может быть и речи, слишком сильна его ненависть к «скользящим в тенях».

И вот Бруснир спрыгнул на берег, помог спуститься Кризе и Элерии. А все надежды Левира на скорую месть рассыпались в прах. И почти тут же снова воспряли. Вдруг с помощью Бруснира им удастся осуществить его план мести без поддержки фаурренов. В конце концов, Левир согласился сотрудничать с ними только от безысходности.

Настроение Бруснира портилось все больше с каждой минутой после высадки на берег. Одного взгляда на лагерь ему было достаточно, чтобы понять – ситуация крайне запущена. Левир рассказал о том, что здесь происходило с момента его отъезда. Самыми главными проблемами для Бруснира стали голод и незащищенность людей.

Лагерь по-прежнему находился на открытой местности, и если раньше монстры сюда не забредали, то сейчас их нападения стали уже скорее правилом. Потери итак немногочисленных вальдаров и вовсе расстроили Бруснира. Уже через час после прогулки по лагерю проблемы навалились на него таким скопом, что он даже не знал с какой стороны к ним подступиться.

Вальдары вернулись в большой командный шатер. Брусниру хотелось сесть поудобнее, прикрыть глаза и спокойно обдумать ситуацию. Но Левир все твердил о мести, о том что нужно вооружить каждого и плыть на Левию с войной. Тут Бруснир не выдержал и спросил:

– А на чем ты собираешься плыть? На двух кораблях? А вся твоя армия это остатки вальдаров и крестьяне с ремесленниками? Голодные, больные и запуганные до полусмерти?

– Мы построим корабли! – жарко возразил Левир. – Тут есть корабельщики. А пока они строятся, будем тренировать людей.

Бруснир удивился, но памятуя о недавней смерти Анели, постарался сказать как можно более мягко:

– Если мы сейчас не защитим и не накормим народ, то некому будет куда-либо плыть или что-то строить. И мне непонятна вся эта идея в целом. Кому ты собрался мстить на Мирании?

– Не делай вид, что не понимаешь! – раздраженно отмахнулся Левир. – Этим богатеньким уродам, которые убили моего отца, а их первых вывезли в безопасное место подальше отсюда. Этому ублюдку Станлону и каждому солдату под его командованием за то, что убили мою сестру. Наконец, нашему мерзкому корольку за то, что позволял опыты с Брешью, пока это не вылилось в катастрофу и не убило мою мать и деда! Этого мало?! Тогда еще всей верхушке Мирании за то, что бросили нас здесь подыхать!

– Допустим, ты высадишься в Мирании с горсткой своих солдат, – вздохнул Бруснир. – И что ты станешь делать потом? Как ты доберешься до всех тех, кого перечислил? Никак не доберешься. И все что тебе останется это грабить деревни и убивать ни в чем не повинных людей. Так что извини, но в ближайшее время мы вряд ли куда-то поплывем. Зато нам надо решить множество более насущных проблем.

Левир встал, молча прошелся по шатру, вздохнул и нехотя согласился:

– Пожалуй, ты прав. Я пойду, тебе нужно отдохнуть.

Бруснир проводил его задумчивым взглядом. Но отдыхать ему было некогда. Слишком многое предстояло обдумать.

Элерия с момента их возвращения на побережье тоже не сидела без дела. Криза сходила за своими травами и они вместе пошли по лагерю, чтобы оказать помощь больным и раненым. Элерия продолжала изучать свой новый дар. Ее способности излечивали не только раны, но и болезни. При серьезных и тем более давних болячках наступало только облегчение, а не полное исцеление. Талийка решила поэкспериментировать с этим, возможно, таких больных нужно просто лечить много раз на протяжении какого-то времени. Также она заметила, что серьезные травмы и хронические болезни выматывают ее саму намного больше, чем какие-нибудь инфекции, проблемы с желудком или мигрени.

Всю свою жизнь Элерия мечтала о магии, но о такой силе даже не думала. Это было во сто крат лучше магии. Потрясающее волшебство в руках, которое в один миг могло спасти чью-то жизнь или избавить от боли и мучений. У талийки кружилась голова, и она не могла понять то ли от эйфории, то ли от усталости. Все это не помешало ей проработать допоздна. Уже ночью они с Кризой вернулись в свою палатку.