Илан Норен - Список врагов: Бог

Мозг стал работать ещё быстрее: «Что делать? Как сопротивляться? Мне не одолеть его в ближнем бою с моими травмами! Кому он крикнул? Тут есть кто-то ещё?»

Через секунду Моут услышал резкий шорох сзади себя. В начале прохода, там, где он только что прошёл, стоял ещё один мужчина с дубинкой. Так как он был ближе к Моуту и стоял с другой стороны от солнца, его удалось разглядеть лучше. Он был лет 45-ти, невысокий, полноватый, с грубыми очертаниями лица и тёмными волосами.

«Мне нельзя подпускать их к себе, иначе мне конец! Но как мне справится с двумя на расстоянии?!»

В панике и лихорадочном поиске решений, Моуту, вдруг пришла в голову идея. Он протянул правую руку к ветхой кирпичной стене, вытащил оттуда первый попавшийся кирпич и что есть мочи кинул его в ногу ближайшему неприятелю. Тот вскрикнул от боли и, взявшись за ногу, упал на землю. Кирпич попал очень хорошо, прямо в голень. Так что кость вряд ли осталась целой. Моут, стараясь не терять ни секунды, прыгнул, опираясь на здоровую ногу в сторону упавшего. Последние два движения, хоть Моут и старался сделать их здоровыми конечностями, причинили ему сильную боль. Он сжимал зубы, стараясь не кричать, чтобы не привлечь других людей.

В это время первый нападавший, стоявший чуть дальше, но всё равно довольно близко, вскрикнул:

– Ах ты тварь!

С этими словами он тоже начал доставать кирпич из стены, чтобы отомстить Моуту за друга и не уступить противнику преимущество в расстоянии.

Моут же, напрыгнув сверху на поверженного врага, закрыл ему рот правой рукой и крикнул в сторону второго:

– Стой!

Нападавший на секунду замешкался.

Моут произнёс уже гораздо тише, пытаясь отдышаться и не вскрикнуть от боли в левой руке:

– Брось дубинку и кирпич, иначе я сверну ему шею!

Моут, конечно же, не был готов к убийству человека и его угрозы были чистой воды блефом. Но стоявшему в проходе мужчине явно не хотелось проверять это на своём друге. Тем более, зная, какие ужасы рассказывали вчера проповедники про этого преступника. Он повиновался и освободил руки от оружия.

«Что теперь? Как только я отпущу его напарника, он погонится за мной или позовёт на помощь. Как мне выиграть время?» – Мозг Моута снова начал работать в двойную силу и, к его счастью, вновь пришёл к элегантному решению.

– Раздевайся! – решительно приказал Моут стоявшему мужчине. – Снимай с себя всю одежду и бросай её мне. Издашь хоть один звук, и я его прикончу.

Второй неудавшийся похититель в это время всё ещё лежал под Моутом и от боли в ноге издавал стоны, которые заглушала рука Лиднарта. А его друг уже снял всю верхнюю одежду и бросил её в их сторону.

– Я сказал, снимай всё! – процедил Моут сквозь зубы, сильно сжатые от прилива адреналина и боли в руке. Чтобы подтвердить свои намерения, он сжал рот второго похитителя ещё сильней и приподнял его голову, демонстрируя стоящему неприятелю, как доступна и уязвима в руках Моута шея его друга.

Первый похититель, видимо ещё сильнее испугавшись за своего напарника, послушался, снял с себя всё остальное и кинул Моуту.

– Отвернись и встань на колени.

Тот молча повиновался, прикрываясь руками. Сразу после этого Моут отпустил лицо второго мужчины, подобрал этой же рукой одежду первого и дубинку второго нападавшего и поспешил обратно. Он вышел из прохода тем же путём, которым вошёл минуту назад.

«Всё же придётся идти в обход. Надеюсь, план сработает».

Расчёт Моута заключался в том, что похитители не смогут побежать за ним ещё некоторое время. Как правило, люди не очень-то охотно демонстрируют публике свою наготу. Так что, скорее всего, прежде чем выйти из укрытия или позвать подмогу, первый похититель, по крайней мере, найдёт, чем прикрыться, и это позволит Моуту выиграть немного времени. А второй сейчас бегать в принципе не способен. Так что Моут старался удалиться оттуда как можно быстрее, насколько ему это позволяли его травмы, по возможности, как можно чаще поворачивая, чтобы преследователи потеряли его из виду.

За очередным поворотом Моут сбавил шаг, решив, что уже достаточно оторвался. Его руки бешено тряслись. Ему ещё никогда не приходилось всерьёз драться с кем-то. И уж тем более, когда на кону этой драки стоит его жизнь. Он выбросил все вещи, которые держал в руке, кроме зелёной фуфайки и дубинки. Фуфайку он надел на себя поверх рубашки, чтобы его больше не опознавали по одежде, а дубинку спрятал в правый рукав – пригодится.

Через некоторое время, улицы уже стали оживать и на них появлялось всё больше народу. Так что прогулка Моута становилась опаснее для него с каждой минутой. К счастью, он уже подходил к дому доктора Хизира, сделав очень большой круг. Продумав всё хорошенько и взвесив все варианты развития событий, Моут зашёл на небольшое крылечко и постучался в дверь.

– Кто это? – спросил женский голос за дверью.

– Мне нужен доктор Хизир, я ранен! – ответил Моут, не сочтя нужным упомянуть, что помощь придётся оказывать разыскиваемому преступнику.

Через несколько секунд доктор Хизир, по-видимому, позванный своей женой, открыл дверь. У него были чёрные с сединой волосы, закрывающие уши и большие круглые очки. Он был выше Моута на полголовы. Моут, готовый к любой реакции доктора, сказал:

– Доктор Хизир, это я, Моут. Мне нужна Ваша помощь. Я не виновен в том, в чём меня обвиняют, меня подставили. Позвольте мне всё рассказать.

Глаза доктора раскрылись от удивления. Он стоял молча, глядя на Моута и рассуждая несколько секунд. После чего сказал:

– Ладно, Моути, проходи.

«Отлично! Он согласился! Первая хорошая новость за сегодня», – подумал обрадованный Моут, заходя в дом врача.

Это было весьма заурядное жилище. Деревянные стены, скатная крыша, уютная, но без особой роскоши мебель внутри.

Проходи в мою рабочую комнату, я тебя осмотрю и выслушаю – сказал доктор, указывая на комнату с открытой дверью, находящуюся прямо за прихожей.

Моут зашёл в комнату и немного осмотрелся. Комната была светлая, освещённая большим окном. Из крупной мебели там были письменный стол, диван, комод и большой шкаф. Разворачиваясь к доктору Хизиру, Моут сказал:

– Спасибо большое, что соглас…

Он не договорил. Не успев развернуться, он увидел занесённый над собой стул, который в то же мгновение обрушился на Моута с большой силой. Он успел подставить правую руку, в которой была спрятана дубинка, что позволило сохранить руку в целости. Однако, он упал на пол, ударившись сломанной, левой рукой. Доктор Хизир стоял над ним с поломанным об гостя деревянным стулом в руках. Моут неподдельно закричал от боли. Он старался корчиться на полу как можно медленней, чтобы не показать Хизиру, что ещё способен на резкие движения. Отчаянным голосом и со слезами на глазах Моут тихо провыл: