Оксана Кравченко - Жизнь Светланы Кульчицкой в столице. Книга 2. В поисках тайны

– Ну, ты мне приснилась… И я как дурак, вскочил и побежал. Соображать начал позже, уже на выходе из кампуса. Но, не возвращаться же было!

…В обед я пожаловалась Полю, что отец готов принять в особняке Кульчицких весь наш курс, но я настолько не понимаю, как за это дело взяться, что руки опускаются.

Поль повертел вилкой:

– Хм… В субботу! Приглашать меньше чем за неделю уже не очень-то вежливо. Но, ладно, студенты – люди не гордые. Сегодня надо написать приглашения, тогда завтра их можно раздать.

Я разволновалась:

– Я не всех запомнила по именам! Как же я их напишу?

Поль хитро улыбнулся:

– Я раздобуду список. Знаю, как и у кого. Ты напишешь текст, закажешь нужное количество оттисков, а завтра перед занятием мы встретимся и впишем имена.

– Надо заказать с запасом. Давай посчитаем – нас, студентов, двадцать три человека, а также г-н Черный, г-н Эккерт – невозможно его не пригласить. Значит, заказывать надо три десятка. Ой, а могу ли я пригласить г-на Катца? Боюсь, что моя семья к этому не готова…

Поль усмехнулся:

– Да… Пан советник Кульчицкий и так демонстрирует чудеса демократичности, приглашая в свой дом компанию оборванцев.

– Поль, немедленно прекрати!

– Я пошутил. Но ты права – г-ном Катцем твой уважаемый отец подавится. Впрочем, тан Лоуренс – вольнослушатель, а приглашение касалось лишь студентов.

– Верно. Хотя мне неловко перед Лоуренсом. Вчера предложила свою дружбу, а завтра не пригласила в гости.

– Не волнуйся, я ему объясню. Давай лучше о другом подумаем. У праздника должна быть культурная программа. В середине – трапеза, под завершение – танцы. Но вот с чего начать? Вечеринка предполагает что-то еще – конкурсы, загадки, фанты, в конце концов…

– Я могу показать библиотеку и оранжерею.

– Библиотека не годится. Ваша библиотека – не галерея, как у Мисхеевых, где работает мой старший брат. Там все устроено для показа гостям, а у вас – нет. У Кульчицких в библиотеке работают, а не принимают гостей.

– А еще у нас есть картинная галерея.

– Хорошо, но недостаточно. Давай подумаем до завтра.

Вернувшись домой, обнадеженная обещанием помощи, я развила бурную деятельность. Написала текст приглашения. Например, так:

«Уважаемый Поль Дюбуа!

Приглашаю Вас на праздничную встречу, посвященную началу занятий 1ого курса истфака сего года. Встреча состоится в субботу в особняке Кульчицких. Начало в 17 часов.

Паненка Светлана Кульчицкая»

И нарисовала симпатичный орнамент из виноградных лоз.

Разыскала г-на Яцека и попросила заказать тридцать отпечатков. Г-н Яцек задумчиво покивал своими великолепными бакенбардами и попросил распоряжений относительно ужина:

– В пятницу прилетит самолет из Тавриды. Фрукты и морепродукты мы получим наисвежайшие. Но может быть, у Вас есть особые пожелания?

Я восхитилась. Г-н Яцек не нуждался в обдумывании проблемы, как я, он сразу брался ее решать.

– Да, Вы правы. На ужине есть случай блеснуть особенностями таврической кухни. Мясные перемены – шашлык, долма, сациви. Рыба и моллюски. Сыр, в том числе овечий. Зелень, конечно. Что-нибудь с кизилом и грецкими орехами, – например, подлива к мясу и сладости. Среди фруктов – виноград и гранаты обязательно. Ну и конечно знаменитые вина Кульчицких. Ах да, еще цветы.

Г-н Яцек уже извлек из кармана записную книжку, и теперь скорописью помечал в ней, кивая в такт моим словам.

– Будет сделано. Возможно, паненка Светлана, Вы сочтете уместным сделать гостям подарки? Золото, серебро, драгоценные камни?

– Нет, для студентов это слишком вызывающе. А для преподавателей – тоже, но по другой причине, – я стремительно соображала, – пожалуй, подойдут полудрагоценные камни. Мне всегда нравился сердолик, но можно светлую яшму или агат. Небольшая брошь с золоченой гравировкой «Первый курс исторического факультета», и год.

Г-н Яцек кивнул:

– Записано. Теперь место. Вы хотите собрать гостей в доме или в саду?

Я задумалась:

– В саду было бы очень мило, если бы не ваша северная погода. К ночи холодает. А если пойдет дождь, то праздник будет испорчен…

Г-н Яцек успокаивающе махнул рукой:

– Я могу заказать навесы и жаровни.

– Тогда давайте проведем праздник в саду. Мне так и привычнее, и спокойнее. Все-таки я не всех своих сокурсников еще знаю, мы почти не знакомы. Но я хочу показать им нашу картинную галерею, так что в дом мы все-таки зайдем ненадолго.

– Как пожелаете, паненка Светлана. Кого из музыкантов Вы хотели бы нанять?

– Да, да, музыканты… Мне очень понравилась одна группа с Музыкальной улицы. Генрих знает… – я осеклась, – Ах, Генрих! Есть ли надежда, что его отпустят из больницы к субботе?

Г-н Яцек печально покачал головой:

– Генрих идет на поправку не так быстро как нам хотелось бы. Впрочем, я уточню. Музыкантов приглашу на четверг. Вы послушаете и решите окончательно. Пожалуй, на сегодня у меня вопросов больше нет.

Я поблагодарила г-на Яцека и направилась в сторону галереи.

Длинный коридор левого крыла на втором этаже был отведен под коллекцию картин. Я прошла мимо непременных изображений лошадей: «В ночном», «Дух табуна», «Купание красного коня», «Атака конной лавы». Но дальше… В конце коридора размещались несколько полотен, в которых я узнала стиль г-на Ли, моего учителя рисования. Г-н Ли был полуэльфом. Если я не ошибаюсь, то дед спас ему жизнь в те времена, когда инородцев преследовали и убивали. Дед Жорж скрыл его в Тавриде, и г-н Ли стал другом нашей семьи. Он учил рисовать маму, а потом меня. Г-н Ли умер недавно, вскоре после дедушки. В нашей таврической усадьбе хранится немало его картин, но эти, из столичного особняка, я еще не видела.

Я остановилась перед картиной.

Центральная фигура – несомненно, эльф. Все признаки – и острые уши, и чуть выпирающие верхние клыки, и другие, менее явные. Эльф опирался рукой на стол с какими-то бумагами, лицо его было обращено к слушателям, которые столпились вокруг. Немолодой мужчина в богатой одежде и при оружии склонил голову, соглашаясь. Несколько крестьян – мужчин и женщин в простой одежде – внимательно слушали. За спиной у них расстилалось весеннее, еще невспаханное поле, по которому тянул за собой плуги некий механизм на гусеничном ходу. Картина называлась «Первая борозда в колхозе «Слава Императору».

Боковые фигуры – мальчишка забавляется с собачонкой, девушка смотрит на парня, старик, присев на корточки трогает землю узловатыми пальцами. Все было нарисовано так правдоподобно, что у меня возникло сомнение. Неужели г-н Ли жил настолько долго, что видел это все своими глазами? Или талантливый художник всего лишь иллюстрировал свои мечтания об имперской эпохе?