Натали Якобсон - Между строк написано огнем. Империя дракона

Я часто разрываю когтями юношей, в которых подозреваю своих соперников и выпиваю их кровь. Однажды за неверность я схвачу и тебя, отнесу в когтях на вершину самой высокой горы и, может быть, убью. А может, нет? Всё зависит от тебя. У тебя есть преимущество – красота. Из-за красоты женщинам так многое прощают. Я дракон, но я не слеп. Если ты вымолишь мое прощение, то я могу тебя пощадить. Будь моей женой и ничьей кроме меня. Разве я так много с тебя прошу? Мне нужна всего лишь твоя преданность.

Влюбленный в тебя и преданный тобою дракон»

Розамунда чуть не обожглась, дочитав письмо, потому что пергамент начал гореть прямо под ее пальцами. Несколько огненных строк моментально поглотили весь текст.

Как быстро драконьи письма сгорают! Если б у нее была возможность перечитать письмо несколько раз, то вероятно она бы поняла чуть больше. В письме всё слишком замысловато и таинственно. Поклонник-дракон как будто обращается не к ней, а к какой-то многоликой волшебнице. Его откровения слишком мудреные. Вот если б маги из Волшебной Империи могли взглянуть на письмо! Смог бы Эдвиин восстановить письмо из пепла, осевшего на ковер.

Стоит его попросить. Заодно будет и еще один шанс его увидеть.

– Сдалась же я дракону! – посетовала Розамунда, теребя жгут иссиня-черных волос, перевитых жемчужными нитями. Может если снять с себя драгоценности, то она не будет так привлекать дракона? На ней тонны драгоценных камней! Не удивительно, почему для дракона она стала приманкой. Подол платья расшит мелкими рубинами и изумрудами, на голове тяжелая корона, а браслетов, ожерелий и перстней не сосчитать. Нужно снять всё это и убрать в ларцы. Но тогда ведь она не будет считаться элегантной королевой. Скромно может одеваться лишь старая королевская вдова. Вот той достаточно и одного золотого обруча в волосах. А молодую королеву без драгоценностей сочтут голой. Таков уж этикет при дворе. Чем дороже ты одета, тем более могущественна твоя держава.

Розамунда снова вздохнула. Она раба условностей. Если б дракон не обратил на нее свой зоркий глаз, она бы и не задумалась о том, как тяжело быть королевой.

– Франт! – позвала Розамунда, надеясь, что ее сверхъестественный советник прячется под кроватью, но Франта поблизости не оказалось. Неужели он так струсил перед делегацией магов из Волшебной Империи, что решил улизнуть назад в подземное царство? Хоть у Франта и был скверный характер и острый язычок, а Розамунда уже к нему привыкла и даже начала тосковать без него.

Цветистый гобелен на стене вдруг дернулся. Фигуры фей на нем сменили позы и наклонились друг к другу. От нитей гобелена раздался шепот:

– Бедняжка! Она не знает, что ей грозит!

– А что ей грозит?

– Он накажет ее за неверность, а на ее трон выберет одну из нас.

– Одну из фей?

– Либо из фей, либо из пери, либо из нимф, либо из наяд. У него такой большой выбор! И сдалась же ему смертная девушка!

Едва Розамунда подошла к гобелену ближе, как голоса смолкли. Фигурки фей снова застыли. Они изображали сценку охоты на единорогов. Розамунде стало не по себе. Ведь единорог это символ Даурана. Он входит в герб. Покуситься на единорога, это значит бросить вызов королеве. Феи не только поймали на охоте единорогов, но и приручили их, связав им рога лентами. Откуда в замке мог взяться такой гобелен? Он словно намекал на то, что Даурану пришел конец. Дракон всё тут сожжет, а на пепелищах будут резвиться феи.

Франт появился внезапно, будто из-под пола вырос. Розамунда чуть не упала от неожиданности. Он вдруг выпрыгнул прямо из-под ног, как чертик из табакерки.

– Прогони послов! – потребовал он. – Они тут не к добру!

– Ты спятил? Если мы прогоним их, то кто нас защитит от дракона?

– Они на его стороне.

– Не верю. Тебе просто не понравился Эдвин, потому что он приглянулся мне.

– Не советую западать на первых встречных. Никогда не угадаешь, что прячется за их милой внешностью.

Розамунда пропустила ехидство Франта мимо ушей. Вероятно, он сам бы хотел поухаживать за ней, но ростом не вышел, поэтому и злится на нормальных мужчин.

– Скажи, а дракона могли привлечь мои драгоценности? Может, если их снять или заменить на фальшивые камни, то дракон от меня отстанет? Я слышала, драконов привлекает золото и каменья.

– А ты попробуй одеть свои украшения на какую-нибудь даму, похожую на тебя. Вдруг дракон примет ее за тебя и утащит, – Франт ухмыльнулся. – Это подло, но выбора нет. Страна не может существовать без королевы, а без одной-двух дам обойдется. К тому же дракон сам уже похищает и убивает девушек из предместий Даурана. Все они брюнетки с вьющимися волосами, очень похожие на тебя. У него просто мания – он преследует девушек с твоей внешностью.

– Может он сумасшедший?

– Безумный дракон! – Франт присвистнул. – Ну, тогда тебе надо изловчиться и посадить его на цепь. Так обычно поступают с сумасшедшими.

– И как это сделать?

– Примани его и обольсти. На твое пение он вроде реагирует. Спой ему что-то усыпляющее и надень на него цепь.

– Отличная идея! Нужно лишь позвать умелого кузнеца, чтобы выковать такую цепь, которую дракон не порвет, и можно приступать к обольщению песней, – Розамунда заснула обнадеженной. Ей приснилось, что она посадила на цепь дракона, а вернувшись к нему, обнаружила на цепи спящего юношу со внешностью златокудрого эльфа. И куда же делся дракон? Почему вместо него на цепи эльф? Эльф спал. Розамунда положила его голову себе на колени и обожглась. Его дыхание оказалось огненным.

На турнире предстоит выявить самых умелых рыцарей. Хорошо бы Эдвин оказался таким сильным рыцарем, который может одолеть дракона. Хотя с чего-то он должен становится драконоборцем ради Розамунды? По нему не скажешь, что она ему понравилась.

Как назло испытать удачу в соревнованиях явились все некогда отвергнутые соискатели ее руки или их доблестные рыцари. Своих представителей на турнир прислали и короли соседних стран, и князья, и даже заморский султан. Его витязь явился с богатыми дарами и острыми саблями. Не хватало лишь повелителя Волшебной Империи, но вместо него здесь находился его представитель Эдвин. Он и должен был участвовать в турнире. Если только он не передаст эту обязанность кому-то из своих сопровождающих.

Розамунда нервничала. Почему-то ей очень хотелось, чтобы победу одержал Эдвин. Хотя это не патриотично. Ведь Эдвин не является ее вассалом. Он иностранец. Любой иностранный подданный может оказаться врагом, но Розамунда почему-то не ощущала себя предательницей родины. Когда налетает дракон, все становятся всего лишь жертвами: и свои, и чужие. Если найдется хоть один рыцарь, способный одолеть дракона, то его объявят героем все.