Ирина Кассета - Последняя

Когда дружеский бой закончился, мужчины со смехом направились к реке, протекающей чуть дальше, за лагерем.

Конец этого дня прошел замечательно: тихо и по-домашнему весело. Посередине лагеря развели большой костер, вокруг него положили бревна, чтобы сидеть на них. Кто-то из бравых воинов принес гитару, и над ярким пламенем разнеслись красивые мужские голоса. Пели они о далеких возлюбленных, о доме, о смерти друзей, о том, чтобы в новом бою боги их пощадили. На ужин была запеченная в углях картошка и поджаренное сало, будто бы я оказалась в деревне с теткой, и мы снова ночуем в лесу и задабриваем Маруна.

– Сегодня грустный день, – подсаживаясь ко мне, говорит Игнат. – Сегодня мы потеряли отличных ребят. У нас так принято: смерть отмечать костром и песнями, чтобы они не ушли зря, и чтобы горе не убило в нас храбрость, – раздался дружный рев, вперед вышел светловолосый воин.

– Поднимите выше ваши чаши, братья, испейте сегодня нашу злость и горе до дна. Завтра мы отплатим нашим врагам за смерть друзей, – рыцари осушили кружки, Игнат тоже.

Над лагерем опять запели грустные песни. Костер горел все ярче, рыцари вели разговоры, поминали добрыми словами погибших и яростными – песчаников.

– Ты иди лучше, сегодня всю ночь будем гудеть и пить, а пьяный мужик хуже демона, – сказал мне Игнат. Я согласилась, задерживаться не стоит, и так уже глубокая ночь.

Встала и направилась к нашей палатке, оставив за спиной одно из самых великих и страшных зрелищ: поминки серебряных рыцарей.

Я проснулась раньше мужчин. Петро и Игнат храпели будь здоров, крепко спя. Выглянула на улицу: никого, только у самых границ стояли дозорные. Схватила полотенце, что мне дал Игнат, и быстро вышла из палатки, направившись к реке. Пока весь лагерь в плену пьяного сна, схожу помыться. Вчерашнего ведра с водой хватило только голову помыть, да слегка ополоснуться.

Река была небольшой и мелкой. Оглянувшись пару раз, я отошла чуть дальше от лагеря. Быстро разделась, потихоньку зашла в воду, привыкая к ее холоду. Потом ополоснула руки, лицо. Бодрит. Прошло совсем немного времени, а я уже одевалась и возвращалась назад. На губах расцвела улыбка, будто все плохое мне удалось смыть, хотя бы ненадолго.

В лагере все спали. Все-таки хорошо, что я вчера ушла раньше. Рыцарские попойки ничем не отличаются от деревенского праздника. На тренировочном поле был только один воин, видимо, выпивший меньше всех. Прошла к палатке, заглянула: рыцари спали. Эта картина даже умиляла бы, если бы не храп и стойкий запах перегара.

Пока они спали, я натаскала им воды, чтобы попили да умылись. Даже успела помочь приготовить завтрак на всю ораву. Игнат вышел первый, сказал, что ему стыдно, и больше такого я не увижу. Я кивнула и улыбнулась. Петро первым же делом отправился к реке, а после, придя в себя, съел две большие тарелки каши.

День прошел спокойно, в мелких заботах и делах. Меня пока оставили помощником повара. К вечеру руки болели от ножа, которым я почистила, наверное, больше сотни картошин, морковок и луковиц. От последних так вообще приходилось слезы каждую минуту вытирать. После завтрака и обеда, я мыла посуду с молодыми воинами, которые сегодня помогали на кухне.

Решила, что притворюсь немой. Так и вопросов будет меньше, да и кто на юродивого внимание будет обращать?

Вечером общего костра уже не было, мы ужинали около ближайшего к нашей палатке. Я устала, но на душе было спокойно. Мы уселись, потекли обычные вечерние разговоры. Тут один из молодых рыцарей вдруг заявил:

– Вы верите в лесных нимф? – все посмотрели на него, Игнат рассмеялся. – Не смейся, я вот сегодня утром такое видел, ох, – я смотрела на паренька испуганно.

– И что ты видел? – спросил его один из незнакомых мне рыцарей.

– Говорю же, нимфу лесную, голую, – от его слов я чуть не выронила ложку.

– И где же ты ее видел?

– На реке, сегодня утром. Уснул я вчера на берегу. Слышу: кто-то рядом бродит, так я глаза открыл и вижу… деву, – на его слова все отреагировали смехом, одна только я не смеялась.

– Все мы деву видим, когда перепьем, – ответил, отсмеявшись, Петро.

– Да ну тебя! Говорю же: видел! – злился воин.

– И как она выглядела?

– Как девушка, только голая.

– Это мы поняли, а ты выше шеи-то смотрел? – еще один взрыв смеха, я замерла.

– Не смотрел, – парень потупился. – Я сквозь деревья смотрел, лица не разглядел, – выдохнула и стала пристально смотреть в тарелку, пока все обсуждали видение паренька.

Игнат, сидевший справа, дотронулся до меня. Я посмотрела на мужчину, он подмигнул. Понял. Я покраснела. И чем только думала этим утром?

(Тер`Рионовские пустоши – пограничная застава).

– Она не могла этого сделать! – кричал Радан. – Ты лжешь, она спасала Сону! Это ты, ты в своем желании обладать истинной парой перешёл все границы!

– Следи за языком. Не забывай, с кем разговариваешь, – отвесил оплеуху Велимир.

– Где она? – в очередной раз грозно спрашивал вожак. Радан старался на него не смотреть. Сегодня приехали его родители и забрали Весту, он обещал им, что догонит их в пути. Ему так и не дали поговорить с сестрой, а тому, что говорят другие, он не верил. – Радан, меня разрывает от желания перегрызть тебе глотку. Но она – единственное, ради чего я сейчас живу. Я не чувствовал в ней жизни больше недели, – Эрридан глубоко вдохнул, зверь внутри просился наружу.

– Я не знаю, сколько раз повторять, – поумерив пыл, заявил парень. – От удара я потерял сознание и уже ничего не слышал, – в глазах оборотня была почти та же боль. – Ты хотя бы можешь ее чувствовать, а мне осталось просто молиться, чтобы с ней все было хорошо, – зло ответил Радан и вышел за дверь.

(Лагерь рыцарей, граница Шалана и Пустыни Ий)

Весть о “лесной деве” разлетелась по лагерю. Воины, что постарше, потешались над парнем, а молодые выспрашивали подробности и даже намеревались ее выследить. Игнат и Петро на это только усмехались и шутили. Меня они не ругали, просто сказали, чтобы я была осторожна.

– Вот же дурачье молодое, – сказал за обедом Игнат. – Надо же было придумать, дева. Совсем они тут одичали, на любые прибаутки ведутся.

– Себя-то вспомни, – возразил Петро. – Мы в их возрасте в каждой девушке принцессу видели. Они только с академии, дай и им нагуляться.

– Дело нехитрое, конечно. Но дурость эту у них надо выбить. Они же и правда сегодня ночью идут у речки дежурить, – на такую новость Петро рассмеялся.

– Пусть померзнут, может, что в головах появится.

– Да как бы они последнее не застудили, – вздохнул мужчина.

Я старалась вести себя тише воды, ниже травы. И на глаза “отряду” по поиску девы не попадаться. Под вечер похолодало, пришлось разводить дополнительные костры. Уже стемнело, когда к нашему костру подсели молодые рыцари, заворожённо говорившие о лесных духах и богах.