Лариса Чистова - Среди огнистых камней

– Мария? У тебя что-то случилось?

– Рауль, где ты? С тобой все хорошо? Когда я тебя увижу?

– Скоро освобожусь, красавица. Проверю еще одно место, это займет минут двадцать-тридцать.

– Я люблю тебя,– тихо шепнула я в трубку.

– Я тоже люблю тебя.

Я присела на кровать с задумчивым видом. Но тут мой мобильный зазвонил снова. В этот раз папа.

– Папа, привет! – обрадовалась я.– Как ты там?

– У меня все хорошо, Машка. Рассказывай, как учеба, как жизнь?

– Все отлично. Задают много уроков, а так ничего. С английским я справилась, теперь проблем не будет,– тараторила я.

– Молодец, Машка. На скутере ездишь?

– Ага.

– Будь осторожна, не гони. И шлем надевай.

– Ладно, пап.

– Что, Егор не объявлялся?

– Он тут уже несколько дней. Скоро уезжает обратно,– я старалась придать своему голосу жизнерадостной бодрости.

– Будь с ним осторожна, дочка.

– Конечно, пап. Маму позвать?

– Нет, я ей позвоню попозже. Пока, Маша, целую.

– Пока, папа.

Его звонок обрадовал меня, я соскучилась. Я шагнула в гостиную, где мама смотрела телевизор.

– Папа звонил только что. Сказал, что тебе перезвонит.

– Ой, а где мой телефон? – встрепенулась мама и огляделась. – Набери-ка его, Машенька.

Я вызвала ее номер, но гудка нигде не было слышно. Через полминуты кто-то ответил:

– Таня, это ты?

– Алло, это Маша. А где находится телефон?

– Маша, я тебя не узнала. Это тетя Марина. Твоя мама забыла телефон в магазине, он у меня дома, пусть заберет его.

– Спасибо, тетя Марина.

Мама все слышала и стала собираться за телефоном.

– Ты дома будешь?

– Во дворе, если Егор зайдет.

– Вот и отлично,– изрекла мама и ушла.

Я вернулась в комнату и упала на кровать. Закрыв глаза, мне вспомнился утренний Лондон. Вот бы с Раулем побродить там по улицам. Он прав, у нас так мало времени, и все оно заполнено суетой. Кто-то и где-то умеет создавать целые миры, а мы тут беспокоимся о пропитании, поездках в город, выясняем отношения. Должно быть что-то большее, чем повседневные хлопоты. У Рауля на попечении целый мир, о себе ему думать некогда. Он лечит, спасает, заботится, проявляет любовь и доброту. Я бы смогла так?

Мои размышления были прерваны.

– Мария, ты спишь?

– Рауль! – я вскочила. – Наконец-то.

В радостном порыве я просто приклеилась к нему, не желая отпускать от себя. С каждым разом мне все труднее обходиться без него. Рауль не вырывался из моих объятий, но и сам бережно прижимал меня.

– Маша, ты делаешь меня счастливым,– признался он. – Но я не заслуживаю такого внимания.

– Ты заслуживаешь большего,– не согласилась я.

– Ты идеализируешь меня, девочка,– мягко засмеялся он.

– Пусть так. Расскажи, где ты был?

– Я проследил Горга от пещер до дома Карины и обратно. Он двигается незаметно, так же как и я. Но я его все равно поймаю. Сегодня или завтра.

– Мне страшно за тебя. Он может причинить тебе вред?

– Уже не может. Только он беззащитен передо мной.

Мои руки устали держать его так крепко, и я ослабила объятья. Рауль прижимал меня по-прежнему с нежностью.

– Жалко, что ты не ешь.

– Почему? – мое высказывание снова рассмешило его.

– Мне хочется угостить тебя ужином или обедом. Сделать что-то для тебя, подарить что-либо. Но я ничего не могу придумать, ты ни в чем не нуждаешься. Мне даже нечем порадовать тебя.

– Ты не права, милая. Ты для меня – самый ценный подарок, ты – мой нежданный сюрприз, ты – моя радость. Мне больше нечего желать. Единственное мое желание – быть с тобой и по возможности в равных условиях.

– Как это?

– Или я человек или ты основатель.

– Разве такое возможно?

– Не знаю, Маша, но помечтать не вредно,– печально усмехнулся он. – А где твоя мама?

– Забыла телефон у тети Марины и ушла за ним.

– Значит мы одни?

– Да, но скоро придет Егор. Я обещала ему встречу. Ты не сердишься?

– С чего бы? Я сопереживаю парнишке.

– Он собирается составить тебе конкуренцию,– предупредила я.

Рауль от души захохотал.

– Пусть попробует. Накал страстей, адреналин, соперничество – когда-то это было лучшим развлечением. Давно не упражнялся.

– А ты меня не ревнуешь?

– К Егору? Нет. Он хороший парень. И если бы не Горг и не я, ты могла бы быть с ним.

Моя нижняя губа обиженно выпятилась, и лицо уныло вытянулось, мне хотелось, чтоб Рауль меня приревновал.

– А к физруку? – вспомнила я сегодняшний случай.

Рауль при воспоминании о нем опять скрипнул зубами.

– Я готов был убить его,– признался он с отвращением. – Но не из ревности, а за его мерзкие помыслы. Если он позволит себе такое еще раз, я исполню угрозу.

Таким воинственным Рауля я еще не видела. Мне захотелось отвлечь его от неприятных мыслей, и я обняла его за шею, запустив пальцы в мягкие шелковистые волосы. Его черные глаза еще полыхали гневом, но под моим взглядом начали таять, таять вместе со мной, излучая мягкое тепло. Подобно солнцу в мире Рауля; оно тоже изливало мягкий свет и тепло, и никогда не слепило глаза. На него можно было смотреть, не боясь ослепнуть. Может, поэтому изначально его имя было Ра-Оль?

Я поцеловала мягкую бархатную кожу шеи, спускаясь губами вниз, до распахнутого ворота рубашки. Рауль замер. Громкий стук его двойного сердца раздавался в моих ушах, и клянусь, я ощутила, как его ноги тоже ослабели. Мы рухнули на кровать. Вернее, Рауль рухнул, утянув меня за собой и устраивая на себе сверху. Его длинные пальцы стиснули мое лицо так, что я не могла шевельнуться. Он страстно поцеловал меня в губы, по-настоящему, пока у меня не поплыло все перед глазами. Мой контроль стремительно испарялся, и Рауль проворно отстранил меня, тяжело дыша. Со стоном он прижался к моему лбу и аккуратно переместил меня, уложив рядом с собой.

– Какая ты сладкая,– мечтательно протянул он.

Моя голова все еще кружилась. Рауль повернулся ко мне и нежно погладил мою раскрасневшуюся щеку, водя кончиками пальцев от скул до подбородка. Это было так приятно, но никак не способствовало восстановлению моих мыслительных процессов. На губах чувствовался привкус поцелуя.

– Такая нежная, чувствительная,– шептал он.

Я прижала его ладонь к своим губам, поглаживая тонкие пальцы.

– У тебя пальцы как у музыканта, длинные и гибкие,– заметила я, рассматривая его кисть.

– Так и есть,– безмятежно улыбнулся он.

– Ты играешь? На чем?

– Много на чем.

– Я не знала, ты ни разу не говорил и не играл мне,– упрекнула я.

– У меня немало секретов.

Помолчав, он неохотно проговорил:

– Егор пришел, я чувствую его.

– Хочешь, я останусь с тобой и никуда не пойду?

– У нас вся ночь впереди, любимая. Иди, парень мучается, сомневается, в нем кипят страсти. Если ты не против, я побуду рядом.