Лариса Чистова - Среди огнистых камней

Чтобы выглядеть убедительней, я прислонилась щекой к его груди. Он тут же прижал меня и погладил по голове, отчего проклятая пульсация вновь разлилась по всему телу. Я уже испугалась, что снова лишусь своей воли, как все закончилось. Видно, Горг сосредоточился на другом.

– Не бойся, милая, все будет хорошо, мы будем любить друг друга, сколько захотим. Ты будешь жить, я не позволю, чтобы с тобой случилось такое несчастье как смерть. В тебе есть небольшая порция моей сущности, как и в Егоре. Это не позволит нам убить друг друга. Нужен только лишь небольшой штрих, немного яркости. Не солнца, нет, это для твоего героя, а мягкого лунного света. Он не додумался до этого. В вашем мироздании так темно. В моем мире все сияло от света, и различных его источников. У вас же – трудно раздобыть то, что необходимо для работы. Когда так мало света, мало и игры. Разве можно создать что-то стоящее, не имея при этом необходимого материала.

– Егор,– дрожа от страха, вопросила я,– а когда будет полнолуние?

Этим безобидным, с моей точки зрения, вопросом, я все испортила. Лучше б я не спрашивала, он все извратил, приняв мой страх за страсть и нетерпение.

– Очень скоро, любовь моя,– он потянул меня за плечо, и, держа другой рукой за талию, уложил на себя сверху.

Острая волна желания пронеслась по телу, концентрируясь внизу живота, и в очередной раз поразила мой разум, отметая инстинкт самосохранения. Не желая ждать, я целовала его шею и усердно старалась справиться с пуговицами его рубашки. Он откликнулся мгновенно, и стал расстегивать мою блузку, одновременно целуя мое лицо. Это возбудило меня до безумия.

– Не останавливайся,– страстный шепот ощутимо прошелся от головного мозга по позвоночнику,– сейчас начнется.

Я почти не понимала его слов, стягивая с него рубашку, и снимая свою. Он был так красив! Его глаза сияли ярким синим пламенем, они буквально светились. От тела исходило голубое свечение, и оно стало усиливаться, озаряя его пещеру. Я заметила, что мое тело тоже излучает свет, но не такой яркий, а мягкий желтоватый, словно моя кожа подсвечивалась изнутри. Мои пальцы пробежались по его груди, такой гладкой и упругой, что я тут же припала к ней губами. Горг подтянул меня повыше, и наши лица оказались рядом.

– Пора,– шепнул он, и волна новой страсти захлестнула меня.

Я прильнула к его губам, вызывая ответный поцелуй. Он мягко откликнулся, одновременно стараясь стянуть с меня джинсы. Я стала проявлять больше активности, мне хотелось серьезного поцелуя.

Вдруг, вся пещера заполнилась таким ярким лунным сиянием, что это на миг отвлекло меня от Горга. Вскинув голову в желании определить источник света, я увидела, что верх пещеры отсутствует и над нами висит полная желтая луна, а от наших тел врезаются в луну два снопа света – синий и светло-желтый. Горг не разрешил мне досмотреть, что там происходило в ночном небе. Он жадно впился в мои губы, раскрывая их, и мой рот наполнился чем-то горячим. Страха не было, я испытывала только одну потребность – отдаться ему полностью, невзирая на то, что это убьет меня. Мой живот охватило пламя, обжигая меня изнутри, но это не было болезненным.

Внезапно раздавшийся взрыв оглушил меня, и мое сознание, угасая, успело запечатлеть, что пещера превратилась в пыль, которая закружилась над нами в лунном свете.

Конец первой части.

Часть вторая.

Реальности сна.

ПОТЕРЯ

Из груди вырвался слабый стон, голова пульсировала от боли, и было страшно открыть глаза. Но я жива!

– Маша! – голос моей мамы, близкий к истерике, заставил открыть глаза. – Маша, что произошло?! Егор, что ты с ней сделал?

Имя Егора тут же привело меня в чувство. Он здесь?! Где я? Почему здесь мама? Мое тело мгновенно приняло вертикальное сидячее положение, и я обнаружила две вещи. 1) Я лежала на траве в своем саду, рядом с качелями, и 2) я была без рубашки и в расстегнутых джинсах. Егор покоился на спине с открытыми глазами по другую сторону качелей. Он тоже был без рубашки, но (какое облегчение!) в джинсах. Медленно покачиваясь, он попытался подняться. На растерянном лице парня читалось полное непонимание произошедшего. Мой рассудок вернулся ко мне гораздо скорее.

В темном ночном небе прорезалась полная луна бледно-желтого цвета, освещая наши лица. Убийственную тишину нарушали безобидные звуки сверчков. После своих обвинительных слов, мама застыла в шоке. По ее глазам я видела, что она оценила ситуацию по-своему: Егор решил совратить меня. Что еще она могла подумать?

– Маша, ты можешь объяснить, что здесь произошло? Что он сделал? – ее гневный взгляд нацелился на Егора.

– Мама, он не виноват… я сама…– начала оправдываться я, застегивая молнию на джинсах, и тут заметила рядом с качелями огромную толстую ветку, упавшую со старой яблони. – Мама, на нас упала ветка, и на меня что-то нашло… Я сама раздела Егора. Он тут ни при чем.

Мама дикими глазами посмотрела на меня, не веря ни единому слову.

– Немедленно домой! А ты! – обратилась она к Егору, с дрожащими губами. – Иди к себе! И чтоб я больше здесь тебя не видела. Был бы тут отец, он поговорил бы с тобой по-другому.

Егор ошалело взирал на нас, и не мог произнести ни слова. Он сделал пару шагов, покачнулся и внезапно упал навзничь.

– Егор? – я подбежала к нему, бросившись рядом на колени.

Теперь я его не боялась. Я чувствовала, Горг исчез надолго. Рауль поймал его в свою ловушку, мне нечего больше опасаться. Только, где Рауль? Свечения нигде не было видно. Моя ладонь легла на лоб Егора. Он был в холодном поту и без сознания.

– Маша, отойди от него,– приказала мама.

– Мам, ты что, не видишь? Ему плохо, он без сознания. Я же говорю – на нас упала ветка… Может, у него сотрясение мозга. Принеси лучше нашатырный спирт, мне надо привести его в чувство.

Мама ушла в дом, а я нащупала пульс на руке Егора. Пульс был слабый. Может вызвать «скорую»?

– Егор,– прошептала я, склонившись над его лицом,– ты меня слышишь?

Он не отозвался, даже веки не дрогнули. На улице было по ночному прохладно, но я не мерзла, несмотря на то, что из одежды на мне остался лишь спортивный топик. Вернулась мама с пузырьком нашатыря и блузкой для меня. Я открутила крышку и поднесла под нос Егору флакон с лекарством. Его веки задрожали, и он приоткрыл глаза. Взгляд был осмысленный, уже хорошо.

– Егор, как ты себя чувствуешь? Ты меня слышишь? Тебя тошнит, голова болит? Сколько пальцев на моей руке? – засыпала я его вопросами.

– Маша, как ты? Что случилось? – с трудом двигая губами, прошептал он, и его синие глаза заполнились тревогой.

– На нас упала ветка с дерева,– сочиняла я, так как мама внимательно ко всему прислушивалась. – Возможно, у тебя сотрясение мозга. «Скорую» вызвать?