Никита Однодворцев - Агрория: Проклятое Чрево. Зло не рождается из пустоты

Конферансье, собрав всех в общей комнате, объявил:

– Это шоу должно быть самым значимым в истории нашего цирка! – взглянув в глаза каждого участника, продолжил. – На этот раз соберутся аристократы, королевская свита и спонсоры разных земель. Если всё пройдет гладко, то наверняка мы сможем рассчитывать на выкуп «Мокьюри», а точнее на выкуп нашего Равиэля, ведь он создал весь этот фурор!

Взгляды присутствующих обратились на мальчика в ушанке. Анна, стоявшая позади сына, лишь тихо плакала, а Розмерта подбадривала её.

– Всё должно пройти идеально, – предупредил он. – Иначе… – он не стал договаривать свою мысль, лишь грозно посмотрел на каждого.

На сцене послышались крики нетерпеливых зрителей. Им так не терпится посмотреть на Равиэля.

– Так, – начал Жондель, увидев, что все готовы, – первый номер начнётся через… десять минут. Первым, как всегда, будет Афарицис. – эльф, поймав на себе взгляд конферансье, кивнул. – Все по местам!

Жондель выбежал из общей комнаты и направился к сцене. Народу собралось достаточно много. Сквозь маленький прорез полотна можно было разглядеть десяток отличавшихся особей, сидящих на скамьях для зрителей, одетые в самые дорогие наряды. Скорее всего, среди них имеются спонсоры.

Неожиданно для всех на сцене погас свет, и зрители тут же умолкли. Жондель вышел на сцену, свет снова вспыхнул, но за плотным полотном видна лишь его тень.

– Леди и джентльмены! – грациозно начал конферансье. – Дети и взрослые! Сегодня цирк «Мокьюри» представит вам своё самое лучшее шоу! Вы готовы? Не слышу!

Сцена прогремела громкими воплями и криками. Конферансье, зажав в руке свою новую трость, стукнул по решётке, и полотно тут же скатилось на пол, открыв зрителям обзор. Собравшиеся торжествующе зааплодировали.

– Итак, первым номером, как и всегда, будет «Глотатель огня» в исполнении Нарамакила Афарициса! – зал не спешил реагировать, пока на сцену не выйдет виновник.

Юный эльф, неловко выйдя на свет к взору многочисленных нетерпеливых глаз, медленно направился в центр круглой сцены. Поймав на себе злобные и недовольные взгляды, поспешил исполнять свой номер.

Вытащив из чехла две большие палки, на концах которых замотана какая-то влажная ткань, он чуть дунул на одну, затем на другую палку и тут же их концы загорелись обжигающим пламенем. По залу прошелся шепот восторга, но никто не хотел этого показывать, все сидят молча.

– Теперь Нарамакил, прямо на ваших глазах, проглотит пламя! – выкрикнул Жондель, ожидая аплодисментов.

Эльф, подойдя ближе к решетке, чтобы зрители смогли лучше рассмотреть происходящее, наставил перед своим ртом зажжённый, в своём роде, факел и, открыв рот, полностью поглотил зажжённый конец. Зрители молча смотрят на это, ожидая продолжения. Некоторые из них ждут страдальческий вопль.

Нарамакил, резко высунув конец изо рта, снова зажёг его. Зрители шокированы, по толпе слышны радостные шепотки, но почему-то никто не хочет показывать свое удивление. Видимо, приберегают свои силы напоследок.

Конферансье, не получив должного внимания от зрителей, тут же умчался прочь со сцены. Он направился прямиком в гримёрку к Хоришу, дворфу.

– Ты следующий, Кукольник! – грубо и громко объявил конферансье, войдя в маленькую комнатку. – Этот идиот больше не может поднять должного шуму на публике! От него надо избавиться!

Эту комнату гримёркой было сложно назвать. Маленькое, холодное помещение, в углу которого стоит миниатюрный ободранный стол, а сверху на стене висит полуразбитое зеркало. Через него Хоришь непрямым взглядом всматривается в руководителя цирка, но тут же отводит взгляд на своё отражение, чтобы проверить грим.

Дворф не ответил на высказывание Жонделя. Он знает, что конферансье не нравится Нарамакил, но больше всего тот не терпит, когда с ним не соглашаются. Поэтому дворф решил промолчать, надеясь, что не окажется на месте эльфа.

Жондель, окинув взглядом молчаливого Хориша, поспешно удалился из гримёрки, направившись к сцене, чтобы объявить следующий номер.

– Встречайте! – выразительно крикнул конферансье, тем самым немного оживив зрителей. – Кукольник, повелитель воды с его номером «Водяные куклы»! – зал снова не стал спешить с аплодисментами.

Хоришь поспешно вышел в центр сцены, неся в руках две здоровенные бочки с ледяной водой. Опрокинув их на землю, он начал плавно размахивать руками, будто управляя паром. Пару секунд спустя показались маленькие струйки воды, вытягивающиеся из бочек. Дворфу удалось завладеть вниманием публики. Проделав некоторые трюки маленькими, но, в то же время, мускулистыми руками, перед ним явились две большие водяные фигурки, больше всего напоминавшие силуэты мальчика и девочки.

Дети, так же присутствующие здесь в качестве зрителя, тут же подбежали ближе к решетке, чтобы рассмотреть водяных кукол.

Хоришь, обожая детское внимание, направил водяных созданий прямиком к детям. Детишки, протягивая свои любопытные ручки через решётку клетки, стараясь хоть кончиком пальца прикоснуться к удивительным куклам, удивлялись тому, насколько живыми они выглядят. Одному мальчугану, например, соизволила пожать руку водяная королева в доспехах и мечом. Прикоснувшись к ней, его волосы встали дыбом от холода, но он решительно не отпускал руку. Зажав её слишком сильно, водяная девочка лопнула, а за ней лопнули и все остальные.

Сцена прогремела очень громким и пронизывающим детским плачем, а Хоришь, расстроившись испорченным номером, развернулся и ушел прочь со сцены, спрятавшись в гримёрке.

– Еще один идиот! – кричит Жондель, войдя в общую комнату. – Кто-то из вас в состоянии хоть как-то заинтересовать зрителей?! – конферансье кричит настолько громко, что его крик, скорее всего, слышно и на сцене, хоть и играет музыка.

После длительной паузы, Жондель успокоился и сказал:

– У нас нет выбора. – Ничего не объяснив, объявил он.

– В смысле? Что ты имеешь в виду? – тут же добавила Анна.

– Равиэль следующий. Лишь он сможет вернуть внимание публики.

– Но мы не можем! Мы все должны выйти на сцену, каждый из нас упорно трудился все эти месяцы, лишь бы достойно выступить сегодня! – кричит недовольная жонглёрша Фисфия, фея.

– Плевать мне! Важны лишь результат и выручка. Если сегодняшний вечер принесёт мне огромную прибыль, вы лишитесь своего дома. Вы мне не нужны. В мой цирк приходят лишь для того, чтобы посмотреть на моего сына.

Шокированные и обиженные участники цирка разошлись по своим гримёркам, чтобы переодеться и смыть с себя весь грим. Анна с ненавистью смотрит на Жонделя, сжав кулаки, но Розмерта, на всякий случай, уводит её из общей комнаты.

Дойдя до выхода конферансье вдруг решил обратиться к фельдшерице: