Марк Хэппи - Элео

– Но, если ко мне вернется память, и я вдруг вспомню, что у меня есть другие, более важные цели. Как ты поступишь тогда? – спросил я, пытаясь повторить его азартную манеру речи, на что он нахально улыбнулся. Что-то в этом выражении лица мне пришлось по нраву.

– Именно поэтому я и прошу о союзе, – уточнил Леден

Понятно. Это не просто иррациональные страхи, а даже очень правильное решение. Кто знает, вдруг до потери памяти, у меня действительно были какие-то срочные планы, вспомнив которые, я готов буду сломя голову рвануться куда-то, оставив Ледена при этом одного на половине пройденного пути. Либо второй вариант, я мог быть испорченным человеком и после того, как ко мне вернуться воспоминания, я вполне могу попытаться причинить вред Ледену. Однако первый вариант, более убедительный. Но и в том, и в том случае, союз между нами послужит для него надежным средством. Я встал и серьезным тоном произнес решающую речь. Произнес ее так, словно говорю не я, а какой-то взрослый человек внутри меня:

– Да, мы заключим с тобой союз. Но прежде давай обозначим наши цели. Единственное, чего мне сейчас недостает, это воспоминания. Я хотел бы понять, что значат эти теплые чувства внутри, которым нет объяснения в моем сознании. Которые рвутся наружу, но я не могу понять, как их выпустить. Так что, моя цель – вернуть себе память, хочу узнать о том, как я любил родителей и какие они, – мгновение спустя, я переосмыслил некоторые свои слова и мне стало не по себе, от примеренного образа. – А знаешь, я лгу… Достаточно и того, что я смогу помочь тебе.

Изумрудные глаза Ледена засверкали особенно ярко. В них было нечто звериное, нечто кошачье, какая-то настороженность, присущая подготовительной процедуре охоты хищника. Опираясь рукой о пол, он поднялся, и оказался напротив меня.

– А я, хочу вернуть всё на круги своя, – уверенно и громко сказал он, после чего нахально-притворная улыбка спала с его лица. И через глаза вновь просочилась та уязвимая искренность, что была в нем ранее. – Хочу вновь работать в саду, подстригать кусты и заботиться о цветнике. Вкусить радость уборки кухни в одиночестве, а потом бежать на крышу поместья смотреть закат! – сказал он с особой страстью. – А для этого первым делом мне нужно передать послание королевской гвардии.

Его взгляд пылал огнем, который казался мне любовью. Такую любовь мне удалось понять не скоро, однако натолкнул на ее поиски меня именно этот взгляд здесь и сейчас.

– Я принимаю твои условия – сказал я. – Но у нас есть одна загвоздка.

Мне не понятно, что особенного он нашёл в таких пустяковых занятиях, как уборка и работа в саду. Но его главная цель мне нравится. Если передача послания поможет вернуть все, как и было, то у меня будет больше шансов восстановить знания о прошлом. К тому же в городе наверняка найдутся люди, которые что-то да знают о прошлом моей семьи. Но несмотря на все это, у нас есть одно но .

– Ты говорил, что монархи – это святыня, которую нельзя переступать простым людям. Не будет ли для тебя порочным и недостойным действием то, что ты собираешься сделать сейчас? Союз ведь означает равенство перед друг другом. А если ты станешь уравнивать себя, простолюдина с монархом, не будет ли это кощунством для твоей совести? Значит ли это, что мы заключаем не просто союз, но ты даешь мне присягу, в которой складываешь свои полномочия ради взаимного доверия?

После секундной тишины, Леден расхохотался.

– Присягу? Тебе!? – Он смеялся громко и резко, из-за чего во мне поселились сомнения. Сомнения в сказанных мною ранее словах. Сомнения в сделанных мною выводах. Сомнения в том, насколько правильно я смог понять то, что пытался донести до меня Леден.

– Разве не ты мне рассказывал об особой значимости монархов для простых людей?

– Прости-прости, и правда, всё так. Всё так, Элео, – через каждое слово он невольно пропускал короткий смешок, – но есть маленькая загвоздка. Так ведь ты выразился?

Конечно же весь мой образ азартного, делового и взрослого человека, мигом исчезли, а достоинство словно похоронило само себя. Я почувствовал себя утенком среди орлов.

– Такой вид союза, о котором говоришь ты, действительно единственный возможный между монархом и простым человеком. Но дело в том, что ты… – он прошептал, в чем дело и смущенно улыбнулся.

В том, что я…

Ясно. От этого ничего особо и не меняется. Если Леден не будет относиться ко мне, как к святыне, так даже лучше.

– По рукам? – спросил он, протягивая мне грубую мозолистую ладонь.

– Да, – я протянул руку в ответ.

– Тогда мы заключаем союз «без главных». Второй вид союза, который доступен в твоем случае.

Мы ударили по рукам и в этот самый момент в мою голову стали вливаться новые воспоминания.

Толстый мужчина в красном фартуке и высоком колпаке того же цвета обошел стол, цепляя его своим большим животом. Усаживаясь в удобное кресло с большим громыханием, полка над столом, где располагались разные сувениры, шатнулась, а висящий в благородной рамке, самал – картина особого культурного значения, соскочил с крепления и шлепнулся ребром о пол.

– Что ж за неудобный кабинет… – говорил мужчина с выразительным акцентом, свойственным жителям южных земель, заменяя буквы «е» на «э». – Эх, сынок, можешь поднять пожалуйста?

– Конечно же, – приветливо ответил мальчик, чьими глазами мне довелось всё это видеть.

На прямоугольном холсте самала, красовалась детальнейшим образом прорисованная сцена: в центре котловина, на фоне которой рассредоточены семеро человек. Двое из них капают, и находятся в эпицентре ямы. Один выносит из ямы на спине два тяжелых мешка. И четверо других обсуждают что-то, указывая на большой формат пергамента, разложенного в руках единственной девушки на всей площадке.

Это же сам господин Джустизия! – подумал мальчик, всматриваясь в того мужчину, что выносил мешки. Что он делает? Почему он на строительной площадке? Да еще и занят физическим трудом? Мужчина в кресле заметил удивление мальчика прежде, чем тот попробовал что-либо сказать.

– Почему многопочтенный глава семьи работает вместе с материалистами? Это ты хочешь узнать? Знал я что спросишь, – мужчина улыбнулся. – Этот самал является частью непорочного цикла эреха и, как и все прочие атрибуты эреха в замке, он для нашей семьи имеет особое, идеалистическое и памятное значение. На нем увековечена солсмена, когда был положен первый камень под фундамент нашего замка. Господин Рэкки составлял его своими руками. О да! Наш господин великолепно управляется не только со своими монаршими делами в хале, но также превосходно созидает гармонию машиома. Господин Джустизия никогда не считал, что фракции несут в себе смысл, а потому весьма лоялен и…