Андраш Салаи - Нет злых и добрых

– Счастливо оставаться, – бросил мирийский вор им на прощание, направляясь в свою спальню.

Там он достал из-под кровати небольшой сундучок, где хранил накопления. Было приятно рассматривать монеты, пересыпать их из ладони в ладонь, наслаждаясь звоном. Конечно, пятнадцати гривен уже не было. Милош посчитал себя обязанным устроить товарищам небольшой праздник. Приятные воспоминания. К тому же, как и собирался – обновил одежду. Теперь у него были новые сапоги, целых три новых рубахи, новый камзол. В обновках его легко можно было спутать с зажиточным мастеровым.

Он ссыпал небольшую часть монет в подаренный в игорном доме кошель. Всё-таки тратить деньги куда приятнее, чем зарабатывать. Перед выходом Милош задумался. Ночью прошёл дождь, превративший уличную грязь в кашу. Ещё раз взглянул на новые сапоги, их было откровенно жалко. Перевёл взгляд на старые, валявшиеся в углу. Тяжело вздохнул. Решив ничего не менять, отправился за заказом.

Чавкая грязью, он добрался до границы Смрадного угла. По дороге Милош встретил шагавшего ему на встречу громилу, с огромным, почти во всё туповатое лицо, синяком. Неудачливый грабитель не узнал его, а Милош считал, что тот уже понёс достаточное наказание, поэтому оба разошлись своими дорогами.

Его путь лежал за Ленту, на восток Каарманта, в ту часть святого города, где жили сторонники рода Осшевских. Мастер, обитавший там, считался одним из лучших. Когда Милош сказал Элемеру у кого собирается заказать седло, витязь ответил, что это пустая трата денег. И достойную вещь можно приобрести гораздо за меньшие деньги. Отчасти мириец был согласен, но потратив часть денег на одежду для себя он, решил побаловать и четвероногого друга, обновив ему сбрую. Тем более вскоре им предстояла неблизкая дорога. Удила, поводья, чепрак и стремена он забрал в день заказа, а выбранное седло мастер пообещал сделать более удобным для Милоша. Мириец так и сказал Элемеру: «Пока ты будешь отбивать задницу, я буду наслаждаться поездкой». Витязь в ответ только головой покачал.

К сожалению, опасения, оправдались, и сапоги оказались испачканы. Пришлось задержаться, чтобы вытереть грязь с обуви. Занимаясь чисткой, Милош обратил внимание, как народ стремится на запад от Смрадного Угла. Там находились северные ворота Каарманта. И он, влекомый любопытством последовал за людьми в сторону противоположную той, куда ему было нужно.

Весть о том, что Его Святейшество созывает сейм, облетела Каармант с огромной скоростью. Городская беднота встретила такое известие с радостью. Они не знали, какие вопросы будут на нём обсуждаться, но их это не особо заботило. Всё дело было в традициях. А те гласили, что каждый магнат, въезжая в святой город обязан раздавать милостыню. Конечно, никто не подходил к людям лично. Магнат ехал в карете или в центре плотного кольца телохранителей. А медяки разбрасывали несколько специальных человек. Городская стража, в это время внимательно следила, чтобы не началась драка за приглянувшуюся сразу нескольким беднякам монету. Им в этом помогала ещё одна традиция. Стоило вспыхнуть беспорядкам, как щедрая процессия магната, ускорившись, удалялась, а в ход шли тупые концы копий.

У северных ворот из-за того, что они находились ближе всего к Смрадному Углу, всегда было наибольшее столпотворение. Народ галдел, орали дети, заливались лаем собаки. О том, чтобы пробиться к самим воротам не могло быть и речи. Рассмотреть что-то за спинами людей Милошу удавалось с трудом. Но он решил даже не пытаться втиснуться в толпу. Несмотря на наличие стражников, в такой толчее не гнушались промышлять воры, и люди, только что получившие по их меркам богатство, немного зазевавшись, теряли его. А перспектива потерять уже имеющиеся деньги, чтобы возможно получить горсть меди взамен его не прельщала.

Милошу было лишь интересно, кто будет въезжать. Чаще всего на сеймах магнатские роды представляли послы, постоянно находящиеся в Каарманте. Но те, чьи владения были поблизости от Святого Города, иногда прибывали лично. А в том, чтобы оказаться первым, среди прочих, владетельные господа видели некий скрытый смысл.

– Кто будет ехать? – спросил он у стоявшего рядом с ним старика.

– Магнат Анталь Уйлак, так народ говорит. – ответил дед, окинув его презрительным взглядом, а затем высказался, – а ты что здесь забыл? Хочешь у простого народа честный заработок отобрать?

Только сейчас Милош понял, что в новой одежде смотрится на фоне собравшихся, как проросший сквозь навозную кучу тюльпан. Ему стало не по себе, когда на него начали озираться люди. Их взгляды не сулили ничего хорошего тому, кто посмеет стать между ними и милостыней. Первым порывом Милоша было желание дать старику пару медяков из своего кошеля, но он вовремя сообразил, что если начнёт раздавать деньги, то одним стариком дело точно не ограничится. А тогда плакало его седло. Он решил обойтись добрым словом. Широко, приветливо улыбнувшись, самым миролюбивым и уважительным тоном, что было сложно: от деда сильно попахивало, он ответил:

– Нет-нет, что вы. Я просто люблю наблюдать за процессиями. Есть в них что-то завораживающее…

– Завораживающее-хренаварывающее, – сплюнул ему под ноги один из стоявших перед ним крепких мужиков. В голосе звучала недвусмысленная угроза. – Если увижу, как ты ручонки к монетам тянешь, я тебе их переломаю. И ноги заодно. Понял? – Ещё один плевок.

«На таком коне как ты, пахать можно, – подумал Милош, подавляя злость. – Ан нет, милостыни ждёшь, вместо работы. Хрен, правда, что сюда долетит».

– Чего молчишь, белоручка? – не унимался мужик, поворачиваясь к Милошу. – А может у тебя самого есть для нас что-нибудь? Может поделишься? Видишь, далеко мы стоим, может и не перепасть ничего. А нам очень надо, понимаешь?

Его дружки, привлеченные словами, тоже стали оборачиваться и надвигаться на Милоша.

«С лицом у меня что-то не так? – спросил сам себя Милош, – все пытаются завладеть моим кошелём. Прежде, чем он успел ответить, вмешался старик.

– Уймись, Конь, – Милош внутренне улыбнулся от того, что угадал прозвище бузотёра.

– Не встревай, дед, – грубо ответил мужик. – Нам нужны монеты. По нему видно, что у него они имеются. А стража далеко.

– Слушай сюда, – дед не выглядел напуганным. – Бартош сказал – всё должно быть спокойно. А с тем, кто это самое спокойствие будет нарушать, он разберётся.

– Что мне твой Бартош? Я сам себе хозяин! – попытался храбриться Конь, но было видно, что имя подействовало. Тем более его дружки уже потеряли всякий интерес к начинавшейся перебранке.

– Спасибо, – прошептал старику Милош и, вопреки первоначальным намерениям, сунул ему в ладонь медяк. Тот быстро исчез где-то в лохмотьях.