Андраш Салаи - Нет злых и добрых

Когда он проходил мимо стойки, то слышал, как купец продолжает рассыпаться в извинениях за неосторожные слова перед хозяином. В том, что этот боров, дабы загладить вину и повысить репутацию, потратит немало монет на пиво, можно было не сомневаться. Лицо хозяина ничего не выражало. Он только лениво кивал в ответ на заверения в безмерном уважении.

– Я ухожу, – подойдя к стойке, объявил Павлу Милош

– Так-так, а что ты у нас сдавал? Два ножа? Сейчас-сейчас. – у него была странная раздражающая привычка повторять слова дважды. Уверенной рукой хозяин игорного дома достал из стоявшего за его спиной шкафа оружие Милоша. – Я смотрю, тебе сегодня везёт-везёт. – добавил он, взглянув на толстый кошель, в глазах блеснул алчный огонёк. – Может, сыграешь ещё?

– Нет, спасибо, – поборов неожиданно вспыхнувшее искушение, отказался Милош. – Удача любит знающих меру.

– Как хочешь, как хочешь, – буркнул в ответ хозяин. И мгновенно потеряв интерес к беседе, вновь повернулся к купцу, – Что-что вы там говорили?

Не дожидаясь пока начнётся новый поток извинений, Милош вышел наружу и задумался – что делать дальше? В момент, когда он заходил в игорный дом Павла, у него были планы на вечер. Сыграть на несколько монет и отправиться в бордель «У русалки», где собирался выпить пива и весело провести ночь. Но сегодня ему и вправду везло. Выиграв несколько раз по мелочи, он сел играть по-крупному. Откуда тоже вышел победителем. Когда в кошеле медяков не наберётся и на грош, жить проще. Поэтому он всегда быстро спускал всё, что зарабатывал. И чем больше зарабатывал, тем быстрее спускал. Так что первым порывом было упиться вусмерть и вместо одной уединиться сразу с пятью девушками. В обратном порядке, разумеется. Но пятнадцать гривен, целое состояние. Он очень давно не держал в руках таких денег. И расставаться с ними быстро, даже с малой их толикой, совсем не хотелось.

«Может это знак, что нужно начать жить иначе? – подумал Милош, стараясь решить, что делать дальше. Но сам же отмёл эту мысль. – Глупости. Я не так давно начал жить иначе. Можно даже сказать, делаю богоугодное дело. Так что скорее это награда». В противостоянии скряги и транжиры в нём победил скряга.

Успокоив себя этой мыслью, он направился в сторону борделя. Сначала нужно было попетлять, чтобы сбить со следа возможных преследователей, а потом уж идти, куда собирался. В заведениях подобных тому, откуда он вышел всегда полно людей, не играющих, но высматривающих тех, кто сорвёт большой куш. А потом дело за малым: оглушить, обобрать и тело в воду. Сколько таких раздутых от воды незадачливых счастливчиков вылавливают каждую неделю из вод Ленты! Лишь убедившись, что преследования нет, Милош направил ноги в сторону дома. Вот и первая трата – нужно купить новую обувь. Подошва его старых верных сапог почти стёрлась. За первой тратой пришли следующие: целая рубашка осталась только одна, остальные сплошь в заплатах. Новый дуплет не мешало бы прикупить. И куртку. Когда дело дошло до новой мебели, Милош понял, что разошёлся. Возьми себя в руки, – приказал он себе, – мало выиграть деньги, с ними нужно ещё до дома добраться. Всё перечисленное ты можешь с лёгкостью получить, стоит только попросить. Лучше по сторонам смотри». Его не покидало чувство тревоги, несмотря на то, что сейчас его путь лежал по той части Каарманта, что находилась недалеко от дворца. Ночные нападения здесь были редкими. Стража бдела, не давая нарушать покой состоятельных горожан. Настоящая опасность ожидала впереди, ближе к дому в Смрадном углу. Там и при свете дня могло происходить всякое, а ночью выходить на улицу было неразумно. Шанс встретить в тёмное время суток на тамошних улицах дракона был выше, чем встретить патруль. Подумав об этом, Милош чуть не повернул назад – лучше потратить немного, чем потерять всё и жизнь в придачу. К тому же ещё пятнадцать гривен достанутся Павлу просто так. «Скажи мне пару лет назад, что я буду уповать на стражников, я бы рассмеялся ему в лицо», – сделав над собой усилие, Милош зашагал дальше, не меняя направления, предварительно проверив, легко ли достаются ножи.

Мощеные улицы Каарманта были широки и прямы. На них спокойно могли разъехаться две кареты, не зацепив друг друга, а между ними ещё влез бы всадник. Это было возможным благодаря тому, что Святой Город строился не абы как, в отличие от большинства городов, где бывал Милош, а по чертежам и планам. В его центре располагалась огромная площадь Святости, где находился дворец Его Святейшества. Площадь отделялась от остального города рвом, через который было перекинуто восемь каменных мостов. На севере, где протекала Лента. располагались лавки, бордели, игорные дома. Там же находились многочисленные мастерские: красильни, дубильни, кузницы. Чем больше они производили вони, тем дальше от площади святости им приходилось ютиться. Город как бы отсекал рекой греховное от святого. На трёх других сторонах располагались городская ратуша, дома богатых горожан и представительства магнатских родов. Там конечно тоже были свои лавки, бордели и игорные дома, но только для избранных. Город был негласно разделен между двумя противоборствующими партиями. В восточной его части жили сторонники рода Осшевских. Жители западной были сторонниками рода Пешанов.

От восьми мостов расходилось восемь главных улиц, тянущихся до самых городских стен. Их пересекали улицы поменьше. Чем дальше ты отдалялся от центра, тем проще становились здания. Но какие это были здания… Милош был настолько заворожён Святым городом, что замок владельца его родного Шинева казался ему не более чем конюшней, в сравнении с окружающей красотой. А главным украшением Каарманта, без сомнения, были каносы. Десятки канос. Глядя на них любой, даже самый сомневающийся, мог убедиться в бесконечной мощи Инвирита. Одна из них, когда Милош проходил мимо, колокольным звоном оповестила его, что наступила полночь.

Единственным местом, портившим великолепие Святого города, был Смрадный угол, квартал бедноты, расположенный на самом севере города. Здесь даже деревянные дома были редкостью. Чаще всего местные строения были слеплены из чего попало. Брусчатка тоже там не прижилась. Несмотря на угрозу смертной казни, жители растащили её на стены. Только местная каноса была каменной, её не трогали. Многие богатые горожане были бы рады избавиться от Смрадного Угла, выжечь это место огнём, тем более пожары были здесь суровой правдой жизни. Но Шентвежи, повелители Каарманта и всех верующих в Инвирита, в своём великодушии, не позволяли им этого сделать. Они напоминали элитам, что в глазах небесного владыки все люди равны и все имеют равное право ходить по земле. А дело тех, кому повезло в этой жизни – помочь тем, чья жизнь не сложилась. И всегда требовали щедро раздавать подаяния. В ответ на это беднота всегда превозносила Его Святейшество, кто бы ни занимал Святой Трон, а местная каноса была по-настоящему безопасным местом, несмотря на то, что располагалась в самом центре Смрадного угла.