Андраш Салаи - Нет злых и добрых

– Там написано, – спокойно ответил ему Драгомир и потребовал, – используй самых быстрых и надёжных птиц.

– Где же я их столько наберу? – не успокаивался старик.

– Посмотри внимательно на печать, это поможет тебе выйти из положения. – Драгомир слишком устал, чтобы тратить время на объяснения.

Разглядев знак Шентвежа, смотритель ахнул ещё громче. Но больше вопросов не задавал, а сверяясь с пунктом назначения доставал, по какому-то известному лишь ему принципу из клеток голубей, привязывал к их лапкам письмо и запускал в небо. Драгомир стоял, дожидаясь, пока последняя из птиц не отправится в путь.

– Намечается что-то серьёзное? – заговорщицки спросил у него смотритель.

– Не нашего с тобой ума дела, – немного резко ответил он. Уже спустившись на несколько ступеней, чтобы сгладить впечатление, добавил. – Извини, я слишком устал. Доброй ночи.

Утро было ясным. Солнечные лучи играли бликами на всём, до чего могли дотянуться. В кабинете, расположенном на верхнем этаже одной из башен Старого Оплота, за массивным дубовым столом сидели двое. Сам стол был рассчитан на десяток человек, остальные стулья терпеливо ожидали седоков. В кабинете царило настроение противоположное тому, какое диктовала погода. Один особенно вредный луч упрямо светил в лицо Росена Андронова, заставляя его морщиться или отводить глаза в сторону. На противоположной стороне стола, с ничего не выражающим видом, сидел боярин Пламен Младов, глава тайной службы Мирийского Королевства. Это был далеко немолодой человек, примерно одних лет с отцом Росена. Волосы на его голове были абсолютно седые. Почти полное отсутствие морщин на лице говорило о том, что оно редко меняет выражение.

Хозяин кабинета смотрел перед собой мимо Росена, лишь изредка бросая взгляд бледных, почти прозрачных, глаз на песочные часы в резной деревянной оправе, стоящие с краю стола. Дорогая штуковина. Песка в них было на полчаса и в верхней колбе оставалась примерно треть. Росен знал, что пока песок не перетечёт полностью, беседа не начнётся, а перспектива провести так ещё минут десять пугала.

Он проклинал себя за то, что сразу же поспешил на зов, радуясь, что ему впервые позволили участвовать в большом заседании. «Ничего, привыкнешь, это по неопытности» – успокаивал сам себя Росен. Он был самым молодым из подчинённых Пламена Младова. Его угораздило угодить в тайную службу по протекции отца, богатого купца Сашко Андронова. Не так он себе это представлял. Вместо поимки вражеских лазутчиков, слежки за изменниками и героизма приходилось целыми днями сидеть за бумагами, изучая взаимные обвинения соседей и разговоры о том, у кого самая неверная жена. «Если бы мне хотелось сидеть за бумагами, я бы остался помогать отцу,» – не единожды ловил себя на мысли Росен, проводя однообразные дни за чтением не менее однообразных донесений. Ему казалось, то отец специально попросил отрядить Росена на самую скучную работу, в отместку за то, что старший сын не захотел продолжить семейное дело. Ну не мог Росен быть купцом. Не мог. Купец должен плавать по морям, а юного Андронова начинало выворачивать наизнанку, стоило судну качнуться. Это злило. Он считал несправедливым то, что его наказывают за желание приносить пользу государству. В дружину, куда он очень желал попасть, его не определили. Отец даже слышать об этом не хотел. Пришлось соглашаться на то, что предложили.

«Будем честными, – признался сам себе Росен, пытаясь отвлечься от всё сильнее охватывающего напряжения. – Сколько раз я жаловался, что скоро покроюсь мхом и сам не замечу, что мне надоело перекладывать бумажки? Сколько раз я твердил, что хочу чего-то стоящего? Много. Бесконечно много. И вот дождался. Не знаю, что произошло, но видимо что-то очень серьёзное».

Песка в верхней колбе оставалось всё меньше. Когда там было уже меньше четверти, дверь кабинета открылась. Без стука и без приветствий, так было принято. Справа от Росена уселся грузный человек лет сорока, с внешностью доброго дядюшки встретившего любимых племянников. Пан Генко Велич, когда-то служил в дружине отца нынешней королевы, но в одной из стычек получил стрелу в живот и чудом выжил.

Несмотря на то, что их стало больше, ничего не изменилось. Все трое продолжали хранить молчание.

Следом за паном Генко в кабинет начали проникать другие. К моменту, когда последняя песчинка часов опустилась вниз, все стулья за столом были заняты. Росен смотрел на некоторых с удивлением. Он и подумать не мог, что добродушный старик Благой Петов имеет отношение к тайной службе. На него никто не обратил внимания. Если глава решил, что его присутствие необходимо, значит, на, то есть причины. Пламен Младов проявил интерес к происходящему в его кабинете лишь единожды. Когда дверь открылась в последний раз, у него в глазах появился немой вопрос. А потом он едва заметно кивнул. Через несколько секунд на соседний стул справа от Росена опустилась зловещая фигура Василия Енева. Росен внутренне сжался в комок. Этот человек не вызывал у него ничего иного, кроме безотчётного страха. А когда тот сбросил с себя капюшон длинного ярко-алого плаща, Росена начала бить мелкая дрожь. Наголо бритая голова, бледная от отсутствия солнечного света кожа, впалые щёки, высокий рост и при этом невероятная худоба, граничащая с истощённостью. Всё это заставляло содрогаться. При дворе поговаривали, что он незаконнорождённый сын незаконнорождённой дочери кого-то из представителей династии Эрнизов. И именно в этом кроется секрет ужаса, вызываемого им окружающих. Это были лишь слухи, Росену было нечем их подтвердить или опровергнуть. Хватало и других слухов, к примеру, о том, что Василий Енев пьёт человеческую кровь и якшается с прислужниками Санаафа. Всё это произносилось шёпотом, а говоривший предварительно внимательно оглядывался по сторонам. Никто точно не знал, кто этот человек и откуда он взялся. Никто кроме, наверное, Пламена Младова. А раз боярин ему доверял – Росену этого было достаточно. Василий Енев отвечал за подземелья Старого Оплота. Места, овеянные ещё более зловещими слухами, чем его хозяин. Росену ещё никогда не приходилось там бывать. И он, положа руку на сердце, предпочёл бы держаться оттуда подальше, даже если бы ему предложили туда просто войти, чтобы осмотреться.

От мыслей о хозяине подземелий его отвлекли самым неожиданным способом. Раздался грохот и звон стекла, будто что-то ударилось о стену. Повернувшись на звук, он увидел гору из песка, осколков и кусочков дерева. Пламен Младов с силой смахнул со стола часы. Росену стоило немалых усилий сохранить спокойное выражение на лице. Ему вдруг отчаянно захотелось оказаться за чтением скучных донесений.