Анна Аравина - Страна мечты

– Тем более, – заметила фрейлина царицы. – Мне очень легко угодить. Я росла, вообще, без слуг, так что…

И Ольва сделала жест рукой, долженствующий означать: «и сами понимаете».

– О да, – серьёзно с сочувствием ответила юная служанка. – Я слышала о Вашей горькой судьбе, госпожа.

«М-да… – подумала графиня. – Что-то теперь мне уже не кажется, что судьба моя была так уж горька…», а вслух сказала:

– Сделайте мне, пожалуйста, причёску, а то мне самой неловко… Как Вас зовут?

– Шейла, с Вашего позволения. И Вам не нужно больше делать себе прически, я о Вас позабочусь, госпожа… Если Вам угодно.

– Хорошо-хорошо, – согласилась Ольва и с готовностью предоставила себя заботам своей личной горничной.

***

Шейла сообщила своей госпоже, что её величество желала видеть графиню, как только та приведёт себя в порядок и позавтракает. Завтрак горничная накрыла Ольве там же, в отведённой ей комнате, и, поев, фрейлина отправилась в гостиную, где в то время находилась царица. Девушка струхнула, и, двигаясь по коридору, она походила на свою горничную, несколько минут назад трепетавшую при разговоре с госпожой. Хотя она уже немало времени провела рядом с Аникой и немного привыкла к ней, но теперь Ольва почувствовала, что их общение переходило на иной, официальный уровень, и графиня прекрасно помнила, как царица отчитала вчера баронессу, не сообщившую ей о смерти какого-то барона, и как последняя ползала на коленях… Поэтому её сердце ёкнуло, и новая фрейлина собрала всю свою волю в кулак, постучав в дверь гостиной. Войдя, графиня увидела сидящую царицу, Лору и стоявшего перед ними какого-то полноватого господина добродушной наружности, но с серьёзностью во взгляде и красным лицом.

– А, Ольва! Наконец-то Вы встали, доброго дня! – поприветствовала Аника вошедшую, когда та склонилась в неумелом реверансе. – Проходите, мы хотим, чтобы Вы слышали, о чём говорим. Присаживайтесь.

Девушка села на свободный диванчик.

– Позвольте Вам представить, графиня, господин Тог, посол Райка в Роскии, – продолжила государыня, и мужчина учтиво поклонился Ольве. Девушка сочла, что уместно кивнуть ему в ответ.

– Её сиятельство, графиня Ольва, наша новая фрейлина, – закончила церемонию знакомства царица и вернулась к прерванной беседе: – Итак, господин Тог, Вы утверждаете, что неофициальных переговоров между дворами Ламаски и Роскии не велось, но мы не уверены, смогли ли Вы рассмотреть их за своими персиковыми деревьями…

При этом едком замечании посол покраснел ещё больше, и девушка поняла, что недавно над ним пронеслась гроза величественного гнева.

– Поэтому нам придётся выяснять это самим. Дамы, – обратилась Аника к фрейлинам. – Прошу Вас внимательно следить за всем, что будет происходить сегодня при королевском дворе, прежде всего – за эмоциями придворных. С Лучией и Блэстом мы разберёмся сами.

– Господин посол, я надеюсь, первостепенная Ваша задача на сегодня Вам ясна, – снова перенесла своё внимание на мужчину царица.

Тог поспешил согласно поклониться.

– В таком случае, если всё готово, отправляемся во дворец, только переоденемся. Благо, мы нашли своё старое голубое платье, как нельзя лучше подходящее для данного визита, это свяжет нас в сознании людей с легендарными событиями прошлого. Вам, Ольва, мы тоже подобрали наряд, полагаем, он Вам подойдёт.

Аника встала, заканчивая разговор, все поднялись следом за ней.

– Прошу прощения, ваше величество, следует ли мне послать в посольство за каретой? – вежливо осведомился Тог.

– Нет, господин посол, мы отправимся пешком.

– Пешком?! – мужчина так удивился, что Ольве показалось, брови его вспрыгнули над глазами. – Простите, ваше величество, но как?..

– Вот так, – усмехнулась Аника. – Не нужно кареты.

И повернувшись к изумлённой свите спиной, вышла из гостиной.

***

Переодеваясь, Ольва волновалась больше прежнего. Ей уже не хотелось так резко вступать в игру, но она понимала, что сейчас поздно что бы то ни было менять и о чём-то жалеть. Одев прекрасное светло-серое платье с пышной юбкой, переданное ей, как и прежний наряд, царицей, но, на сей раз, подогнанный под фигуру новой фрейлины, и, пройдясь перед большим зеркалом, она выяснила, что не умеет это носить. Изящный во всех отношениях туалет шёл ей, как корове – седло. С завистью она вспомнила горделивую осанку Аники, её летящую походку и грациозно-безупречные свободные движения. Графиня попыталась выпрямиться, вытянув, насколько могла, позвоночник вверх и развернув плечи. Получилось, как у солдата: руки – по швам, движения – скованные, словно в шинели. Разнервничавшись, она даже прикрикнула на Шейлу, которая не так быстро, как хотелось госпоже, расправляла локоны графини. Но, заметив, как вздрогнула служанка, и какой испуг мелькнул во взгляде девочки, раскаялась. «Как можно обидеть такую беззащитную мышь? – подумала Ольва. – Похоже, я перенимаю повадки её величества. Ужасно!» И она подумала об иронии царицы – нанять такую же неоперившуюся служанку, как и госпожа.

Когда Шейла трясущимся пальцами, наконец, приладила последний локон в причёске фрейлины, переделанной на более торжественную, как и полагалось случаю, в комнату вдруг вошёл сам объект размышлений графини. Юная горничная склонилась перед царицей в три погибели, и по мановению руки последней удалилась. В цвета летней небесной голубизны лёгком пышном платье из воздушной материи, государыня казалась моложе.

– Наденьте эти украшения, Ольва, – Аника протянула девушке бархатный мешочек, откуда та извлекла изумительной красоты ожерелье и серьги со светло-зелёными камнями. – На придворной даме обязательно должны быть драгоценности на дворцовом приёме.

– Спасибо, ваше величество! – поблагодарила фрейлина и сразу вставила в уши серьги, а вот зам о к ожерелья не поддался и с третьей попытки.

– Давайте, я Вам помогу, – предложила женщина и, подойдя, ловко защёлкнула застёжку. Потом отошла на несколько шагов, критически осмотрев графиню с ног до головы. Не проявив никаких эмоций от увиденного, она сказала серьёзно:

– Это очень важный для нас всех визит, графиня. Для всей нашей страны. У Вас же свежий взгляд, не замутнённый ни знаниями об этом мире, ни его предрассудками. Прошу Вас – старайтесь молчать, пусть лучше подумают, что Вы – немая, но много слушайте и смотрите. Даю Вам ещё пару минут на подготовку и спускайтесь на первый этаж, к выходу.

– Я постараюсь не подвести Вас, ваше величество, – внезапно для себя пообещала Ольва.

Аника чуть удивлённо внимательно глянула на девушку и улыбнулась – по-доброму, без тени усмешки.

– Хорошо, Ольва. Я Вам верю, – и протянула ей свою правую руку ладонью вниз. Графиня изумлённо осознала, что ей не остаётся ничего, как поцеловать подставленную кисть. Девушка наклонилась и слегка прикоснулась к ней губами. Аника кивнула, восприняв это, как должное, и вышла в коридор, а Ольва опустилась на пуф. Её собственное поведение преподнесло ей сюрприз: как так вышло, что она, по сути, присягнула на верность? Продалась за побрякушки? Поддалась массовой истерии, копируя поведение баронессы и посла? Понятно, что волею Властителя она стала подданной Аники, но от неё вовсе не требовали никаких обещаний. Что произошло?