Анна Аравина - Страна мечты

– Причём тут засуха в Галии?

– Притом, что король Гал, отказавшись от хлеба мятежников и нашей помощи, рискует получить революцию прямо у себя под носом.

– Невозможно, – возразила Лучия.– Галийцы любят своего короля.

– Разумеется, они не Стрелки, и готовы терпеть. Но, ваше величество, знаете ли Вы, что делает с людьми голод? Голодный человек забывает обо всём, у него в голове остаётся только одна мысль – «хлеба!» Гал серьёзно болен, только этим я могу объяснить такую недальновидную политику. Он не понимает, или от него скрывают масштабы катастрофы.

– Он обращался к нам, но в наших южных землях тоже был неурожай. Возможно, новый посев исправит ситуацию.

– В Роскии – да, но не в Галии. У них нечего сеять, а скоро будет и некому.

– Однако, Аника, вы обрисовали всё в таких чёрных красках! – с нотой сомнения в голосе протянула юная королева.

– Я – не художник, Лучия, – отчеканила царица. – Чтобы убедиться в моих словах, достаточно проехаться по Галии. А можно и не ездить никуда, а просто послушать, какие песни распевает Ваш народ.

– Мой народ?

– Ваши подданные сочувствуют галийцам. Здесь как раз уместно вспомнить об исторической дружбе двух больших наций.

Лучия замолчала, опустив глаза, и Аника поняла, что королева пытается соединить услышанное сейчас со своими прежними представлениями. Через некоторое время Лучия спросила:

– Так Вы полагаете, нам следует убедить Гала принять помощь мятежников?

– Прежде всего, я рекомендовала бы отказаться от данного слова – «мятежники», заменив его на… «парламентарии», например. И если Вы не хотите общаться с тем же господином Ликусом, можно принять у себя парламентариев из аристократов и поговорить с ними о возвращении некоторых привилегий короля. Вернуть ему всю полноту власти было бы неразумно, он глуп и упрям, это приведёт к новым бедствиям да на это никто и не согласится, но создать что-то вроде видимости его управления – можно. Необходимо лишь начать переговоры.

– Что ж, Ваши доводы весомы Аника, тем более, что Вас уже ничто не заставит, как мы понимаем, прекратить торговые отношения со Стрелками, – и Лучия улыбнулась, давая понять, что раскусила выгоду царицы в данном вопросе. – И если есть способ восстановить монархию в государстве Стрелков ко всеобщему для всех удовлетворению и миру, мы готовы принять их посла.

– Ваше величество! Ваше величество! – на расстоянии нескольких шагов остановился и отвесил поклоны первый министр королевства граф Блэст, из-за спины которого вышел и предстал перед коронованными особами и господин Тог.

– Позвольте засвидетельствовать Вам свою радость! – продолжил граф, обращаясь к Анике. – Простите, что не раньше, Вы так неожиданно нас осчастливили!

И еле уловимый сарказм проблеснул в его глазах и словах.

– Мы уверены, Вы очень спешили, Блэст! Не стоит извиняться, – вежливо улыбнулась ему царица, чуть выделив интонацией «очень», и Тог еле сдержал ехидный смешок, сделав вид, что слегка закашлялся. Министр, бросив быстрый взгляд в сторону посла Райка, тут же вновь обратил всё своё внимание на царицу, ибо та протянула ему в знак особого расположения руку. Блэст принял оказанную честь, склонившись и слегка коснувшись лбом царской кисти.

– Граф, мы посылали не за Вами, а за садовником, – внезапно резко заметила Лучия. – Но и Вы здесь весьма кстати. Потрудитесь организовать праздничный приём в честь нашей высокой гостьи и не забудьте пригласить на него посла Галии, мы желаем говорить с ним.

Блэст почтительно склонил голову.

– Если граф Корэлл хоть сколько-нибудь разделит Вашу тревогу, Аника, – продолжила королева, обратившись к царице. – Мы примем Ликуса.

Услышав последние слова, Блэст вздрогнул и поднял на Лучию недоумённый взгляд. Юная королева оставалась спокойной.

– Ваше величество, на это я могу сказать лишь одно: Вы переняли от отца не только красоту, но и мудрость, – ответила царица. – Но, быть может, стоит поберечь чувства герцогини, и пригласить представительство от дворян?

– Зачем так усложнять? – отказалась королева. – Господин Ликус – официальный представитель, раз имеет грамоту от парламента. Тётушка же переносит общение с господином Тогом, хотя и он – не аристократ.

– О, господин Тог – уже без пяти минут дворянин. Мы обещали ему за хорошую службу титул, и непременно сдержим слово, – улыбнулась Аника своему послу, потом же грустно развела руками: – Что поделать? В Райке так мало осталось аристократии… Приходится создавать заново. О, да! Как же мы могли забыть? Мы же должны представить Вам нашу новую придворную даму. Позвольте её пригласить, ваше величество?

– Её позовут, – и Лучия кивнула подошедшей вслед за Блэстом и послом, но стоящей чуть поодаль, графине Нонс.

***

К тому времени, когда Ольва вслед за Нонс приблизилась к царице и королеве, вокруг последних уже собрались почти все придворные, вышедшие с ними на прогулку. Одновременно обливающиеся п о том слуги приволокли и торжественно поставили рядом паланкин с дородной герцогиней. Та охала, отдувалась и обмахивалась огромным веером так, как будто это она тащила на себе лакеев, а не наоборот. Лицо её вновь побагровело и приобрело страдальческое выражение, но никто не обратил на неё внимания, ибо все взгляды теперь были прикованы к новой фрейлине царицы – дикой и неуклюжей, но с длиннющей, уходящей вглубь веков, родословной, в связи с чем, как поняла Ольва, ей можно было простить остальные недостатки. Даже Тсонс, услышав из уст Аники имена предков графини, изволила милостиво взглянуть на девушку, несмотря на своё недомогание.

– Вы видите, ваше величество, как трудно восстановление государственности на разорённой войнами земле, даже при том, что, хвала богам, и вечная благодарность Вашему великому отцу, условия – самые благоприятные, – продолжила Аника, обращаясь к королеве. – Мы ежедневно молим Властителя о сохранении мира на землях Запада, и надеемся, и Вы, Лучия, радеете о том же.

– Безусловно, – задумчиво откликнулась та.

– Стоит ли так беспокоиться, Вам, ваше величество, об этом? – вдруг подал голос Блэст, обращаясь к царице. – Вы построили богам такой Храм, что они, наверняка, защитят Ваше государство от любой напасти!

– Было бы слишком самонадеянно думать, что богам так нужен Храм, – возразила Аника.

– Но тогда, простите, ваше величество, за вопрос, зачем же было строить столь огромное ненужное никому сооружение? – спросил главный министр королевы, и Ольва подумала, что он ей не нравится – вид его выражал исключительную почтительность, голос был слащав, но во всём этом чувствовалась подспудная издёвка.

– Почему же – никому? Храм необходим не богам, – со спокойной улыбкой на лице ответствовала царица. – Он нужен людям, чтобы они помнили о своём месте в этом мире, и не забывались.