Ирина Тихолоз - Кремль спокойствия

Как только мне удалось полностью перейти в пространство сна, я оказалась в полной темноте. Откуда-то из-за спины отчетливо доносились звуки, напоминавшие хлопки в ладони. Каждый обозначенный выразительной паузой удар слышался все громче и ближе. Я резко обернулась. В это же мгновение пространство немного разрядилось тусклым светом, из полумрака вышел аплодирующий Амирани. На этот раз он появился передо мной в виде своего трехмерного аспекта – того самого парня, которого я видела в кабинете тайного правителя. На Титане была помятая черная футболка и темно-серые вытянутые спортивные брюки. Многозначительно улыбаясь, он наконец-то прекратил раздражающие хлопки, поправил по-домашнему небрежно лежащие волосы и сел на откуда-то возникшее за ним кресло, закинув одну ногу на другую. Я заметила, что он был босиком.

– Поздравляю с четвертой вспышкой. Мне тоже неслабо перепало. Благодарить тебя нет смысла. Это все равно, что говорить спасибо автоматическим дверям в супермаркете. А, прости. Забыл, что ты и слов-то таких не знаешь. Ну, запроси у Святого Я, а то лень рассказывать.

На последней фразе он с каким-то наскучившим ему отвращением махнул пару раз куда-то вверх рукой, после чего в ней появилась сигарета, а в другой – блестящая серебряная зажигалка. Когда после второй удачной попытки из нее с глухим хлопком появился маленький огонек, я увидела на Амирани тот самый браслет с символами. На этот раз они не светились, а были лишь обычной штамповкой на черных глянцевых бусинах. Титан, прищуриваясь, внимательно смотрел мне в глаза и пытался выдохнуть сигаретный дым куда-то вверх и в сторону, видимо, чтобы тот не дошел до меня. Очевидно, мы находились в его пространстве сна.

– Честно, не хотел тебя задеть. Чего? А… Сигареты? Да просто там бросаю, а во сне или дробных мерностях догоняюсь. Надо же во что-то играть. В зависимость, например.

У Амирани был уставший вид.

– Поле Хэштегов, Нейроозеро и Кремль Спокойствия, – сказала я вслух ответ моего Святого Я на вопрос о символах на браслете Амирани.

– Они самые. Чего стоишь? Присаживайся, – указал он жестом, разглядывая что-то у меня за спиной.

Сзади меня появилось такое же, как и у него, темно-зеленое кожаное кресло. Я села и отправила запрос Святому Я о местах, что означали штампы на бусинах, но почувствовала, как Первотитан перекрыл мой канал.

– Ну зачем? Я же специально встретился с тобой почти вживую, во всей своей трехмерной красе, как ты любишь, – Амирани будто презентовал себя, демонстративно указывая на точную копию своего материального аспекта обеими руками с головы до пояса, а затем увлекся распечатыванием пачки сигарет, которую пару секунд назад вытащил из кармана брюк, как только выбросил тлеющий бычок куда-то в темноту. – Не мог отказать тебе в удовольствии живого общения. Хоть и во сне.

Стоит признать, что даже в домашнем и помятом варианте земной аспект Первотитана выглядел канонически привлекательно по всем параметрам. Не зря Да Винчи изобразил его, как эталон идеальных пропорций человеческого тела. Можно было подумать, что Амирани только и делает, что усердно занимается в зале под предводительством лучших фитнес-тренеров, делая перерывы исключительно на процедуры по уходу за кожей, волосами, и еду, составленную никем иным, как богом диетологии. На самом же деле Амирани не делает абсолютно ничего, чтобы иметь столь идеальное тело. Оно у него такое по умолчанию во всех предыдущих и последующих воплощениях, как у главного и единственного Первотитана, которому подвластна материя в любом ее виде и количестве. Последняя мысль пронеслась у меня с неожиданной долей зависти, и Амирани это заметил. Он усмехнулся и выдохнул очередную порцию дыма все в том же направлении.

– Я уже хренову тучу лет назад потерял какой-либо гендерный интерес к кому или чему бы то ни было. Но, смотрю, ты пока не потеряла, поэтому вот тебе мое искушенное мнение: охуенно тебе в этом костюмчике, – при этом Амирани указал на меня таким уверенным жестом, будто подчеркнув свои слова.

Я вздрогнула и быстро осмотрела себя. На мне был все тот же сине-розовый спортивный комплект, но после слов и взгляда Амирани, я почувствовала себя совершенно голой, и тщетно попыталась скрыть смущение. С тех пор для наших встреч в высших мерностях я зафиксировала монастырскую рясу в качестве одежды по умолчанию.

– Какая милота, – продолжал ухмыляться он, внимательно рассматривая мое лицо. – Ты даже во сне краснеешь. В любом случае, я рад, что твоя новая подруга все-таки стащила с тебя эту идиотскую рясу, пусть и не в том контексте, как ей хотелось бы.

После этого мне стало совсем неловко. Причем я никак не могла понять, почему. Амирани, казалось, сам был удивлен моей реакции и вызванным ей недоумением. А его ухмылки, которые он еще пытался сдерживать, переросли в откровенный хохот.

– Извини, – сказал он сквозь смех, – но это правда забавно.

– Что именно? – нарвалась я.

Во мне одновременно нарастали обида, злость и желание провалиться сквозь землю.

– То, что ты так яро отвергаешь свою сексуальность, стыдишься и убираешь на корню любое ее проявление. Хоть и понимаешь, что ее невозможно выключить. Это третья мерность, детка. Расслабься уже и прими тот факт, что, как бы круто ты ни управляла тонкими вселенскими процессами, на третьем уровне грубые процессы будут управлять тобой. Я бы мог тебе помочь и отключить этот давно наскучивший мне механизм, как у себя, но, пожалуй, не буду хотя бы потому, что на тебе удивительно забавно наблюдать его действие: твою беспомощность и уверенность в том, что, если делать вид, будто у тебя нет сексуального центра, он исчезнет сам собой. Более того, я тебе скажу, Рис, чем больше ты будешь игнорировать свое трехмерное естество, тем сильнее оно будет заявлять о себе и требовать реализации.

Мне еще никогда не было так плохо и обидно. Это была самая нелепая и совершенно дурацкая ситуация, какую я даже никогда не могла себе представить. Мой злейший враг занимается моим, черт возьми, сексуальным воспитанием из-за сострадания. Ничего более унизительного даже невозможно придумать. Я находилась в полном ступоре, но ничего не оставалось, кроме как принять происходящее. Амирани просто ткнул меня носом в то, от чего я сама сознательно бегала.

– И что ты предлагаешь? – еле выдавила я из себя.

– Для начала, не бояться хотя бы обращать свое охуенно высокодуховное внимание в эту сторону, – издевательски сказал Амирани. – А то, что тебе осталось мало жить, и некогда думать о таких низких вещах, – так себе отговорочка. Тебя это волнует ничуть не меньше, чем среднестатистическую школьницу из старших классов. Единственное твое отличие от нее лишь в том, что ты можешь контролировать все свои тела. Но даже самый безупречный контроль желания не означает отсутствие и бесполезность этого желания.