Светлана Сологуб - Шестое пришествие

ИРА

Ой, ла-адно! Мученика тут из себя строит! До мученика-то ты не дотягиваешь!

У Коли гуляют желваки.

КОЛЯ

Да. До мученика не дотягиваю.

Ира смачно облизывает ложку.

ИРА

Надо было ещё штук восемьдесят перетрахать перед смертью, глядишь, на какой-нибудь и загнулся бы. Сразу в мученики бы записали, как передовика производства катарсисов.

Коля вздыхает.

КОЛЯ

Я говорил тебе, это было первый и последний раз.

ИРА

Ага-ага!

КОЛЯ

Это было, когда ты от меня ушла.

ИРА

(взвизгивает)

Ушла?! Подумаешь, ушла! Я разве сказала, что совсем ушла? Ну, съехала к маме на пару месяцев для профилактики! а ты вот так прямо сразу к молодухе и прыгнул, да?!

КОЛЯ

Ира, ну сколько можно. При жизни одно и то же, сейчас… опять. Тебе поговорить больше не о чем?

Ира остервенело засовывает себе в рот ещё кусок торта.

19. ИНТ. квартира 87 – лето – день

Вера Сергеевна раскраснелась от рюмочки.

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

Оленька, ну как ты? Ой, прости, прости, опять я глупости какие-то…

ОЛЯ

Ничего. Я хорошо, Вера Сергеевна.

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

То есть там и правда хорошо?

ОЛЯ

Правда.

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

Ангелы, правда, поют?

Оля опускает глаза.

ОЛЯ

Мне нельзя об этом говорить.

Вера Сергеевна пересаживается поближе.

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

Ох, да-да, милая, помню я, помню… Скорей бы уж к вам-то собраться, Оленька…

ОЛЯ

Что вы, Вера Сергеевна. Живите на здоровье.

Вера Сергеевна придвигается ещё ближе.

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

Да какое уж тут здоровье-то, Оленька. Коленки ломит, сердце ночью иногда так заходится, так заходится, прямо спасу нет, то корвалол, то валокордин, то валидол глотаю, да не помогает уже… Ой, чую (всхлипывает) свидимся скоро, свидимся мы с тобой, Оленька…

Оля гладит соседку по руке, улыбается.

ОЛЯ

Всему своё время.

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

(утирает слёзки краем платка)

Права ты, права… А Катя Витьку твоего ух как держит, знаешь? Вот тут он у неё, пикнуть не смеет.

ОЛЯ

Это хорошо. Наверное.

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

Ну, уж и не знаю, не знаю. С тобой-то он всё весёлый такой был, весёлый, а с ней всё больше…

Замялась.

ОЛЯ

Что?

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

Да вот как тебе…

ОЛЯ

Правду, Вера Сергеевна. Вы же знаете.

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

Да. Правду. Ох, грехи мои тяжкие…

(крестится, шепчет Ольге на ухо )

Нехороший он какой-то стал!

ОЛЯ

Нехороший?

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

Ну да, ну да. (шепчет ) Как зыркнет иногда, аж перекреститься хочется, Оля, ей-Богу! Что-то там бормочет себе, бормочет… В телефон смотрит и бормочет!

ОЛЯ

(улыбается)

Это не страшно, Вера Сергеевна. Может быть, читает. Или учит язык. В прошлом году он собирался пойти итальянский учить.

ВЕРА СЕРГЕЕВНА

(с сомнением)

Ну да, ну да… Может быть…

Часы начинают бить. 16.00.Соседка подскакивает испуганно, крестится.

20. ИНТ. лифт

Двери лифта по-прежнему терпеливо открыты. Снаружи клубится белёсый туман. Коля и Оля стоят внутри, смотрят перед собой.

ОЛЯ

Почему вы не идёте?

Коля?

А?

ОЛЯ

Почему стоите?

КОЛЯ

А ты… вы почему?

ОЛЯ

Я первая спросила.

Коля молчит. Поводит плечами, как будто ему неудобно, жмёт.

КОЛЯ

Да вот как-то…

Оля опускает голову и разглядывает свои ноги, как будто первый раз их видит. Опять выпрямляется.

ОЛЯ

И у меня как-то тоже.

КОЛЯ

Да?

Оля кивает. Ещё немного помолчали.

КОЛЯ

Есть такое слово «надо». Мне мама всегда говорила в детстве. «Коленька, сначала «надо», потом «хочу».

ОЛЯ

Советское воспитание.

КОЛЯ

Наверное.

(вздыхает)

Надо идти.

ОЛЯ

(кивает)

Надо.

КОЛЯ

Удачных суток?

ОЛЯ

Светлая память.

Оля делает шаг вперёд, в туман.

21. ИНТ. квартира 15 – лето – день

Ирина сидит всё там же, у стола. Коля – на диване у стены. Стены и диван вокруг Коли заляпаны тортом – так, как будто торт этот в Колю швыряли, но ни разу не попали. Окно тоже заляпано кусками торта.

Ира смачно облизывает пальцы, пальцы в сладком креме.

Коля переводит взгляд с Иры на часы. 16.10

ИРА

Вот дура я была, вот дура. Надо было тоже от тебя гульнуть хоть пару раз. Хоть какое-то в жизни было бы разнообразие.

Коля встаёт, идёт мимо неё к выходу из комнаты.

КОЛЯ

Чего ж не гульнула-то.

Выходит.

ИРА

Санитарные условия не позволяли, блин! Тихонов из пятого отдела полгода за мной таскался, слюни пускал, а я, дура, продинамила!

Коля включает свет, заходит в туалет. В туалете в углу – ведро, швабра из двух поперечно сбитых деревяшек, как с советских времён, тряпка, веник.

ИРА

(кричит из комнаты)

Такого альфа-самца продинамила! Но не в туалете же с ним было трахаться!

Коля задумчиво смотрит на принадлежности для уборки. Берёт веник.

КОЛЯ

В каком году были эти полгода?

ИРА

Что?!

КОЛЯ

(повторяет громче, берёт ведро)

В каком году это было?

ИРА

Тебе не всё равно?

Опять комната. Ира вытирает остатки торта с рук углом скатерти, брезгливо морщится. Приходит Коля с веником, ведром и тряпкой.

КОЛЯ

Сняли бы гостиницу.

ИРА

(фыркает)

Чего?!

Коля присаживается на корточки, начинает собирать в ведро осколки посуды.

КОЛЯ

Гостиницу бы сняли. С Тихоновым.

ИРА

Я что тебе, шлюха, по гостиницам шататься?

КОЛЯ

Хотела его?

ИРА

(вскакивает)

Что?!

Коля выпрямляется.

КОЛЯ

Хотела его, спрашиваю?

Ира молчит, только сверкает злобно глазами и шипит, как закипающий чайник. Коля подходит к ней вплотную (с веником), смотрит сверху вниз тоже не особо добрым взглядом. Так смотрит судья – не обычный купленный судья, а настоящий судья, честный и обличающий, а в случае с Колей – судья, ещё и знающий немного больше, чем местные, земные, подсудимые судьи. Никто не выдерживает такой взгляд. Ира и подавно.

ИРА

(взвизгивает)

А вот хотела! Да! Хотела! Аж зубы сводило, как хотела! Домой приходила, аж на стенку лезла!

Ира вроде бы и хочет отскочить от Коли, но не получается, как будто он держит её этим своим взглядом. Поэтому она дёргается, как мартышка на поводке, но не отходит.