Александра Крючкова - ИСПОВЕДЬ ПРИЗРАКА. Игра в Иную Реальность. Премия им. Ф.М. Достоевского

– Пора в Библиотеку, читать книжку из Будущего, – подмигнул мне Хранитель, останавливая Небесные Качели, и мы исчезли.

***

– Ничего себе! – воскликнула я.

– Величайшее книгохранилище. Здесь собраны все рукописи, из когда-либо существовавших на Земле, даже черновики. Воистину, как сказал один писатель, «рукописи не горят».

– Но как здесь сориентироваться и добраться до нужной книги?

– Сформулировать мысленно, что требуется найти.

Мы заняли кресла в Читальном Зале. Едва я вспомнила название, как книжка появилась прямо передо мной. Я посмотрела на обложку и прочитала имя и фамилию автора.

– Кто это – Алиса? Ты её знаешь? – спросила я Хранителя.

– Конечно, знаю. Это – ты…

– Я написала эту книгу???

– Напишешь. Именно поэтому она пока ещё призрачно выглядит.

– Ух… – выдохнула я, сравнив книгу с другими, стоящими на стеллажах, и почувствовав разницу. – Какой сюрприз. Я-то думала, что просто интересовалась призраками… Возможно, в книге указана причина, которая привела меня к стиранию памяти?

– Ты пока не осознала главного.

– А что я должна была осознать?

– Потом поймёшь, читай, Рух. Думаю, тебе будет интересно.

– О нет! Нет! Это не та книга! – воскликнула я, прочитав аннотацию.

– Что значит «не та»? – с улыбкой переспросил Хранитель.

– Это её детские рассказы! Здесь не может быть причины!

– Нет абсолютно ничего случайного ни на Земле, ни во Вселенной. А уж тем более у души с Сириусом и Селеной на Асценденте…

Внезапно книга раскрылась где-то посередине, на рассказе с названием «Письмо», и я прочитала… текст загадочного письма из переписки каких-то третьих лиц, живущих в конце XIX века и явно связанных с Теософским обществом г-жи Е. П. Блаватской. Заканчивалось оно так:

«Безусловно, любезный друг мой, Павел Федотович, в жизни моей происходили и другие необъяснимые случаи, связанные с перешедшими в Мир Иной, но признаюсь Вам, что больше всего меня всегда беспокоили взаимоотношения живых людей, ведь именно они превращают некоторых из нас в призраков…

P.S. Письмо найдено автором книги в Астральных Скрижалях 13 апреля 1994 года. Подчёркивания сохранены…»

– Как это понимать? – закрыв книгу, спросила я у Хранителя. – Ты хочешь сказать, что она… то есть я в детстве… залезла в Астральные Скрижали, нашла это письмо 111 лет спустя после его написания третьим лицом четвёртому лицу и просто его переписала?

– Сделай запрос в Астральные Скрижали на существование данного письма. Ты же сейчас – пока ещё здесь, а не на Земле.

Я сосредоточилась, отправила мысленный запрос, и перед моим взором проявилась прозрачная старинная бумага, исписанная заковыристым женским почерком.

– Сверь дату, – предложил Хранитель. – Найди отличия между оригиналом и копией. И заметь, что несколько слов, переданных верно по смыслу, но не калькой с оригинала – не такой уж и плохой результат!..

Наконец-то!!! Я – здесь! Боже, какое же это счастье возвращаться сюда снова и снова!

Я ожидала выдачу багажа в аэропорту Салоники с предвкушением чашки кофе на балконе с видом на море в моей уютной «норке» в Урануполи. В августе я снимаю комнату со всеми удобствами на верхнем – третьем этаже в доме Николетты, 5—7 минут пешком до парома на Афон.

Многие считают, что Афон в Греции – «государство в государстве», православная монашеская республика на Святой Горе, куда не пускают женщин. Но Афон – полуостров. Ещё до недавнего времени он полностью принадлежал Православному Афону, но после войны с Турцией небольшая часть территории была возвращена в пользование «светской» Греции для поселения греков-беженцев из Турции, а граница «сдвинута» к Урануполи, «города Неба» (или Урана – планеты, «заведующей» Небом) с потрясающей историей, который, на самом деле, представляет собой небольшую деревушку, доступную для проживания всех желающих.

Отсюда рано утром отправляется паром на Афон, а около 10-ти – экскурсионный кораблик до подножия Святой Горы, на нём можно не только полюбоваться монастырями, но и приложиться к Святыням, которые привозят афонские монахи, подплывая к кораблику на лодках. Обычно я беру с собой рукописные иконы для освящения. А у подножия Горы захватывает Дух! – огромный столп Света уходит в Небо. Но и в Урануполи чувствуешь открытые Небесные Врата, и тебя мгновенно слышат Там, каждое слово и каждую мысль. Однажды я подумала: наверное, счастье – это умереть на Святой Земле, у Распахнутых Царских Врат… Эх, если бы я была мужчиной, обязательно поднялась бы на Гору, пожила бы в Афонских монастырях и даже, возможно, осталась бы в одном из них, чтобы стать настоящим монахом… Но я люблю Урануполи. Всем сердцем, душой. Мне нравится здесь всё: люди, море, еда, атмосфера душевного спокойствия и Дух Святой Горы. Сколько лет я приезжаю сюда? Афон – это любовь с «первого взгляда», и моё сердце навсегда останется здесь.

Багаж начал выползать на ленту выдачи. Перемещая взгляд с одного чемодана на другой, я заметила Монаха-Старца. Казалось, я где-то встречала его раньше, но где и когда? Впрочем, на Афоне повсюду – монахи, особенно в августе, – пик паломничества, ведь отмечается множество православных праздников, включая день Святителя Пантелеимона, в честь которого назван афонский Русский Монастырь, и Успение Богородицы. И я люблю слушать истории про Афон, когда монахи, останавливаясь на ночлег в Урануполи, ужинают в кафешках и делятся впечатлениями.

Получив багаж, я выбежала на улицу, где меня встречает Костас, друг моей доброй знакомой Димитры. Я машу Костасу издалека: «Привет!», и он отвечает мне: «Привет!», хватает мои вещи, и вот мы уже мчимся по серпантинам «домой». Через час – полтора максимум я брошусь в объятия Николетты и её мамы, схвачу ключи от своей «норки», закину вещи, выпью чашечку кофе и побегу на море – самое прекрасное, лазурное, райское море с видом на сказочный островок Амульяни, на Святую Гору и таинственную Башню, море с рыбками и белым песочным пляжем, на котором всегда мало людей, но есть тень от оливковых деревьев.

Где-то в 14 я возвращаюсь домой и до 18-ти занимаюсь рукописями. В этот раз я взяла свои «детские» рассказы, чудом уцелевшие, для сборника «Верите ли Вы в призраков?». Написанные в период школы и института, они не представляют особого интереса, в отличие от романов про Иную Реальность, но дороги мне, как память о себе в Прошлом…

В 18 жара начинает спадать, и я отправляюсь на «променад» – сначала встречать закат на границу с Афоном у полуразрушенного монастыря Зигу, где можно искупаться в скрытой от посторонних глаз бухте, а затем возвращаюсь к Башне – символу Урануполи (бывшая гостиница для монахов, а ныне – заброшенный музей), к своим знакомым, мы пьём кофе, обмениваемся историями, в том числе про иконы (здесь почти вся главная улица – иконные лавки). Я люблю Афонские иконы. Люблю подолгу на них смотреть и их чувствовать. Есть много «живых», интересных и уникальных икон. А после я ужинаю и где-то в полночь возвращаюсь домой.