Владимир Латышев - Случай в деревне

Иван, в таком же как у них чёрном костюме, уже сидел в одном из трёх кресел перед самой сферой, положив руки на небольшой пульт со светящимися пиктограммами и надписями. Увидев вошедших, он что-то сказал Тине, и тут же обратился к Роману. Тот однако, ничего не слышал и не мог взять в толк, чем недоволен Иван и почему Тина, успевшая устроиться в кресле рядом с отцом, вдруг бросилась к нему и, схватив за руку, стала что-то делать с его браслетом. Всё разъяснилось, когда вдруг появился чистый и громкий звук ворчливого голоса Ивана, строго объясняющего Тине опасность любой небрежности при использовании их средства передвижения, незнакомое название которого Роман не смог бы воспроизвести.

– Устраивайся рядом, – указал на кресло слева от себя Иван, и Роман с удовольствием опустился в мягкие и теплые объятья. Что-то шевельнулось под ним и за спиной и Роман понял, что уже не может оторваться от спинки и тем более встать.

– Готовы? – спросил Иван и убедившись, что гость надёжно прилип к своему умному сидению, коснулся пульта.

– Чувствуешь, что кабина вращается? – прошептала в шлемофоне Тина.

– Да… нет, – неуверенно проговорил Роман, – просто какое-то ускорение прижимает к креслу.

– Ну ка, подышите глубоко! – скомандовал Иван, – сейчас ускоримся.

Ни в эти минуты, ни впоследствии Роман не мог объяснить и передать своего состояния. В глазах немного потемнело, а слух, кажется, исчез вовсе; пульс становился всё более отчётливым и громко отдавался в ушах. Одновременно, ощущение организма в целом быстро менялось, обретая непривычную лёгкость и какую-то невыразимую рассеянность. Прошло совсем немного времени и от прежних обычных ощущений, похоже, не осталось и следа. Слух восстановился и даже стал острее, а тело, если верить новым ощущениям, практически утратило чувствительность, став невесомым.

– Всё! Летим на «Четвертый». – Сообщил Иван – Как самочувствие?

– Отлично! – практически одновременно ответили Тина и Роман.

Прошло минут двадцать. Настроившийся на длительное путешествие, Роман внимательно разглядывал салон аппарата с гладкими, мягко изгибающимися поверхностями. Слушая периодические пояснения Ивана, он не спеша размышлял о происходящем, когда чей-то вкрадчивый голос вдруг снова предложил спутникам глубоко подышать. А ещё через пару минут Тина уже вскочила и схватив отлепившегося от кресла Романа за руку, потащила его к выходу.

– Всё, прибыли! – Радостно возвестила она. – Сейчас всё увидишь!

В просторном шлюзе всем троим пришлось задержаться минут на пять, вдыхая воздух с новым, совсем не знакомым Роману щекочущим ноздри ароматом. Ожидая окончания процедуры, Иван стоял неподвижно, глядя перед собой из под чуть нахмуренных бровей. Невольно остановив взгляд на его выразительном профиле, Роман находил многочисленные черты, роднившие его с дочерью. Сходство было явным, а разница состояла, прежде всего, в темпераменте, заставлявшем Тину и в эти минуты вертеть головой и переминаться с ноги на ногу, с нетерпением ожидая окончания самой томительной и неинтересной части путешествия.

Переполненный за последние сутки сверх всякой меры впечатлениями и информацией, Роман почти спокойно воспринял картину таинственного жизненного пространства людей, о существовании которых он прежде даже не подозревал. Нет, легенд, мифов и различных сказаний, которые можно было бы как-то связать с существованием целого народа, ушедшего когда-то под землю или под воду, было достаточно. Но не было фактов, прямо свидетельствующих о существовании параллельного мира. Или были? В голове мелькали разные сообщения, к которым мало кто относился серьёзно. Между тем картина окружающего была поистине фантастической. Это был мир легких полупрозрачных оболочек самых невероятных форм, в сочетании которых Роман не мог сразу уловить логики. Мягкие цветовые оттенки поверхностей тоже были разными, но неизменно сливались в гармонии, что делало картину весьма живописной. В целом же впечатление от архитектуры, напоминающей нагромождения преимущественно холодных стеклянных форм было не слишком радостным.

– Ну, как тебе мой город? – На Романа смотрели сияющие глаза Тины.

– Что значит твой? Ты хотела сказать «ваш»? И почему город?

– Нет! Я сказала именно то, что собиралась! Я здесь родилась, поэтому говорю, что он мой! Я тут всё знаю и могу тебе показать. А сколько у нас времени, пап?

Оглянувшись и не обнаружив рядом отца, Тина беззаботно махнула рукой.

– Ну и ладно, сам с нами свяжется. Пошли!

Молодые люди, взявшись за руки, спустились по ступенькам со слабо светящейся под ногами платформы, на которой оказались, выйдя из шлюза. Ступив на гладкую, по виду стеклянную, поверхность, Роман зашагал сначала осторожно, боясь подскользнуться, а потом всё увереннее, ощутив надежное сцепление обуви с основанием. Тина, убежавшая вперед, остановилась у стеклянной стены, на которой плавно проявился синий прямоугольник. Дождавшись Романа, она протянула вперед руку и через открывшийся проём молодые люди вступили в большой шлюз. Предложив Роману следовать её примеру, девушка коснулась пиктограммы на браслете и, стащив с головы шлем, вошла в одну из открытых кабин, указав Роману на соседнюю. Внутри сразу образовался плотный туман, не позволяющий толком рассмотреть что-либо, но не мешающий дыханию. Какое-то устройство неожиданно мягко развернуло Романа, заставив поднять руки. В следующее мгновение он почувствовал, что защитного костюма на нём больше нет, а спустя ещё минуту появилось ощущение лёгкой прохладной ткани, приятно обнимающей тело. Процедура закончилась, когда сверху его укутало что-то вроде длинного кардигана. Кабина вновь открылась и, успев отметить, что обувь у него тоже уже новая, Роман вернулся в шлюз. Вышел и невольно замер, не сразу узнав свою спутницу.

Тина, стоявшая у открытой кабины, в своём новом белом костюме была совсем не похожа на девушку, с которой Роман только что расстался на несколько минут. Словно вырвавшиеся наконец на волю волосы густым русым потоком хлынули на плечи и теперь стекали вниз, разбившись на изящные, волнующиеся локоны. И глаза… Кажется, осознание собственной красоты, которое девушка не смогла, а может и не захотела скрыть в этот момент, словно вдруг обнажившееся интимное чувство, заставило её тут же смущенно сникнуть, скрыться в защитной раковине стыдливости.

Роман продолжал любоваться Тиной, которая уже вновь стала восторженным подростком. Задержавшись совсем немного на расстоянии, с которого Роман мог её рассматривать, оценивая новый наряд, девушка увлекла его за собой, крепко держа за руку. Но, вопреки ожиданию Романа, двинулись они не обратно, в стеклянный мир, а внутрь, туда где за очередной стеной оказывается кипела пока не понятная ему, но веселая и шумная жизнь. Здесь было множество зелени, людей в разноцветных одеждах и всевозможных, в том числе музыкальных звуков. Тут и там в одиночку и группами сновали шумные и весёлые дети. То исчезая в арочных проёмах разных размеров и форм, то вновь появляясь, они увлечённо играли в какие-то свои игры. Впечатление праздника, сразу возникшее у Романа, дополняли различные аппетитные запахи…