Стасс Бабицкий - Последний вампир Москвы

– Да слухи все это. Нормальная баба, – Персей глянул на царевну мутными глазами хронического алкоголика. – Нормальная красивая баба.

– Но ведь от взгляда на нее мужчины обращаются в камень? – вот уже и Гермес заинтересовался. Покровитель лжецов и профессиональный разносчик сплетен. – Разве нет?

– Скажем так, не целиком, – герой слегка покраснел. – Некоторые части… Каменеют. Это даже приятно. Короче, не о том речь. Приплыл на рассвете к чудовищу сказать, что засады нет, никто его не обидит и можно смело плыть за жертвой. А они с Гермесом в кости режутся. Сел за компанию. Пока выигрываю.

Он кивнул на изрядную горстку жемчужин и сапфиров.

– Да что ж вы за люди такие… – устало сказала Андромеда.

Пещерная тварь лениво почесала хвостом между выпирающими лопатками.

– Э-э-э, технически я не человек. Я – морское чудовище…

– А я вообще бог! – откликнулся Гермес.

– Бог – это Зевс, – мстительно зашипела она. – Ты у него на побегушках. А еще носки носишь с крылатыми сандалиями. Варвар!

Помолчали.

– Думаешь, обидела? Ха! – вот у олимпийца с масками идеально выходит. – Ты так бесишься потому, что великодушно согласилась принести себя в жертву. Лежала там, на скале… Волосы распустила, сосцы набухшие рвутся сквозь хитон наружу. Специально ткань прозрачную выбрала?! Губы шепчут: иди и возьми меня! Вонзи скорее в мое идеальное тело… – тут он притормозил, все-таки чудовище еще не достигло совершеннолетия, – …свои клыки. И это у целого города на виду. Но вдруг оказалось, что никому не нужны ни твое тело, ни твоя жертва. Как теперь смотреть в глаза соседям? Засмеют ведь.

Соседи – добрые люди, подумала она. Засмеют… Это еще мягко сказано. Пальцем будут показывать. Свистеть вслед на улице. Бросать грязь в спину. Родители из дворца прогонят. Замуж никто не возьмет.

– Так, мужчины! Давайте уже спасать ситуацию. Не хотите по-настоящему биться, хотя бы легенду создадим.

Перепончатая лапа дотянулась до амфоры, дожидавшейся в темном и прохладном закутке.

– Нам-то это зачем? Хорошо же сидим, – острый коготь сковырнул печать и ароматное вино полилось в чаши. – А снаружи пекло нешуточное. Шкура потрескается, зализывать придется.

– Не интересно! – отрезал Персей и сгреб кости в раковину.

Царевна сорвала золотую застежку с левого плеча, бросила на стол.

– Тогда принимайте ставку. Если выиграю, устроим спектакль. Как будто ты меня похищаешь, а ты, – палец метнулся от чудища к герою, – спасаешь. Потом ты, Гермес, скажешь отцу, что на Олимпе против нашей свадьбы. Лучше мне вместо этого переехать в Микены и открыть школу танцев. Ну, или там, в Антиохию…

Андромеда залпом осушила канфар с вином. Прокашлялась и заявила тоном, не допускающим возражений:

– Первый бросок мой!

Свечи втыкали прямо в снег. Вокруг тех, что сгорели до половины, уже появились проталины. В основном здесь были стандартные белые цилиндры, купленные в хозяйственном магазине на углу, и тонкие церковные – эти быстро начинали сгибаться, словно кланяясь, и капать восковыми слезами, которые с легким шипением остывали в сугробах. Встречались и более оригинальные, вероятнее всего самодельные – фиолетово-розовая лилия и круглое серебристое яблочко, а над всем этим доминировал красный пузатый монстр из ИКЕИ. Кто-то зажег маленькую ароматическую свечу-таблетку, поместив ее на дно бокала для виски, да так и поставил: стеклянный тюльпан светился изнутри, наполняя окрестности запахами сандала, лаванды и «Буннехавина» двадцатипятилетней выдержки. Только эта горела ровно, у остальных огоньки танцевали и съеживались под налетавшим со стороны реки колючим ветром. Некоторые и вовсе погасли, теперь укоризненно грозили небу почерневшими фитилями.

Сюда, к британскому посольству на Смоленской набережной, пришли сотни грустных людей, чтобы попрощаться с Дэвидом Боуи. Глупость, конечно, несусветная. Певцу эти церемонии не нужны, по вполне понятной причине. Безутешные родственники о соболезнованиях москвичей вряд ли узнают, не раструбят об этом случае по Би-би-си. Охранники посольства, вон, бесятся – хотя и стараются отогнать толпу от ограды вежливо, но раздражение проскакивает в каждом отдельно взятом «плиззззззз».

И все-таки он здесь. Высматривает знакомые кудри. Шапки эта девушка терпеть не может, игнорирует даже в самые трескучие морозы. Ага, сегодня тоже – лишь розовые меховые наушники, такие, знаете, пушистые до нелепости.

– Диана!

Не обернулась. Он протиснулся поближе, грубо расталкивая плечами и наступая на ноги. Погасил возмущенный шепот злобным взглядом, ишь, раскудахтались. Положил руку на плечо высокой блондинки.

– Ди…

Оборачивалась она долго, тягуче, зная цену каждому своему жесту и, скорее всего, точно представляя кого увидит. Губы заранее сложились в дружелюбную улыбку. Приподняла одно «ухо», разбрасывая вокруг ритмично звенящий припев «Человека со звезд», однако тут же выключила плеер в кармане.

– Хорошо, что ты пришел.

Вот и все, что она сказала – ни упреков, ни презрительного молчания. Скомкав три года без единого звонка или письма, словно снежок, размахнулась и забросила как можно дальше. Аж дух захватило.

– Пойдем… Куда-нибудь, – неловко предложил он.

Кудри взметнулись и рассыпались по плечам. Нет, нет и нет, покачала головой. Прежде, чем объясниться взяла его за руку: ладони моментально вспотели от желания прикоснуться к ее нежной коже – черт, как же мешают перчатки!

– Больше не буду с тобой спать, я теперь замужняя женщина… Сам понимаешь. Но если хочешь, проводи до метро.

А снежок-то оказался бумерангом – неожиданно вернулся и больно ударил по затылку…

– Поздравляю, – сумел выдавить он.

Дальше пошло легче: дежурные фразы о том, как важно оставаться друзьями и рассуждения о ценности каждого мгновения, проведенного вместе. Ведь с нами навсегда останутся приятные воспоминания, правда?! Неприятные тоже, увы. Но сейчас-то они зачем… Лучше про первое свидание поговорим. Тогда ведь тоже была зима. Холод лютый, целоваться начали просто, чтобы согреться. А остановиться уже не смогли.

Он был тогда восхитительно прекрасен, во всяком случае, в глазах юной студентки. Медвежьи объятия, жадный взгляд пирата, но при этом – какие стихи сочинял! Музыку тоже выбрал идеальную: старенький магнитофон стоял на столике, у самой кровати, вылетавшие из него ноты падали мурашками на ее голую спину. Только не включай свет! Стесняешься? Ну вообще-то у меня раньше не было…

И тут запел Дэвид Боуи. Как раз вовремя.

– Я сегодня знаешь, о чем подумал? Пока свечку покупал… А ведь все, под чьи песни мы тогда целовались, уже умерли.