Катерина Овсянникова - Демоническая Пятёрка. Месть голометрона

После разрушения проклятья раса каменных вождей была полностью истреблена: существа не выдержали огромного потока энергии его, настоящего светлого Голомеруса, и просто распались на тысячи мелких камней. У оборотней тоже произошли изменения: они потеряли дар чутья, тот, что делал их истинными волками, а самое страшное – больше не могли перевоплощаться. Вообще. Они просто остались обычными людьми. Даже эльфы и гномы потерпели неудачу: животные больше не подчинялись своим ушастым хозяевам, как и драгоценные камни маленьких обитателей магического мира.

Все они лишились того, что делало их особенными, неповторимыми в одном лишь этом мире… Даже Эксилиум – мир, где они страдали от заточения, от ограниченности своих же возможностей, не лишил их истинной силы, дара, который так жестоко отнял у них новый, светлый Голомерус. Да и стал ли он светлым? Оттого, что листья деревьев и луна поменяли свой цвет, никому легче не стало. Всё вышло гораздо хуже: обречённые на провал, магические расы, как и бывшие тёмные маги, потерявшие свои силы после разрушения проклятья, теперь работали на него. И только на него. На короля Голомеруса. Заточение здесь стало для них не просто мукой, но отчуждением от окружающего мира, отвращением к жизни. Надежды на спасение больше не было, ведь никто не сможет убить бессмертного короля, который уже был в шаге от безграничного всемогущества.

Тут Диана отвернулась, чуть прошлась вперёд.

– Нил, я… Мне правда жаль, что так получилось, – неуверенно начала она. – Но даже если так получится, что нам придётся вернуться без Эмили…

– Нет, – твёрдо бросил он и наконец посмотрел на сестру – долго, внимательно.

За последние месяцы Диана почти совсем не изменилась: в кофейных глазах всё так же выражалась уверенность, неподдельная решительность, тонкие губы были как обычно сжаты, лишь её волосы стали длиннее плеч и уже уверенно падали на лопатки. На ней, как всегда, было кимоно ниндзя, по-прежнему опоясанное тканевой барсеткой.

– Нет, Диан… – повторил Нил. Он говорил тихо, но так уверенно, что сестра снова посмотрела на него с жалостью. – Либо я возвращаюсь вместе с Эмили, либо никак. Таков мой жребий.

Нил отвернулся, снова коснулся рукой хрустального гроба. Диана совсем растерялась, не зная, что ответить брату. До этого случаев воскрешения в Голомерусе ещё не происходило, а если такие и были, она о них ничего не знала. В любом случае, сейчас нельзя было показывать Нилу, что всё плохо.

– Значит, мы вернём её. Найдём способ.

– Ты же не хочешь…

Диана похлопала глазами, затем нахмурилась.

– Не хочешь, чтобы она возвращалась… – дополнил Нил, поворачиваясь к сестре.

Диана потупилась, затем подошла к нему вплотную. Она не могла понять, что сейчас выражают его потухшие глаза. Первый раз в жизни не могла.

– Ради тебя и твоего счастья я готова на всё, – уверенно заявила девушка, обнимая брата.

– Диан… – Нил остался стоять смирно. – Я знаю тебя. Не посчитай за грубость, но я видел и вижу: в глубине души ты осознаёшь, что никогда не простишь её.

– Это сейчас неважно, – она покачала головой. – Ради тебя я правда готова на всё. И даже отказаться от своих принципов.

Сестра опустила руки, и Нил невольно заметил чёрный ровный крест на её запястье.

– Только не говори, что вы попались… – он обессиленно присел, не отрывая глаз от руки сестры.

– Давай сейчас не будем об этом, – отрезала Диана. Ей совершенно не хотелось рассказывать эту длинную глупую историю. – Тебе нужно поспать…

– Нет! – он неожиданно перешёл на крик. – Я не оставлю её одну!

– Я посмотрю за… – она осеклась, кашлянула, затем закончила: – Я побуду с Эмили.

– Нет, это я должен… я должен быть с ней…

– Ты с ней, всегда с ней, – тихо проговорила Диана, стараясь успокоить Нила. – Но сейчас тебе нужно поспать. Иначе ты просто в один момент отключишься и… больше не проснёшься. Никогда.

Он ещё долго смотрел на неё, перед тем как наконец послушаться сестру и лечь. Иссохшая земля казалась ему мягче любой перины, Нил, наконец, почувствовал полное расслабление во всех частях тела.

– Ну, значит, я в любом случае буду в выигрыше… – протянул он уже совсем сонно.

Несмотря на все внутренние терзания, Нил заснул почти сразу же. Диана смотрела на него с такой жалостью, с какой не смотрела ни на кого до этого дня. Она вообще не любила жалеть людей, да и зачем это было в Голомерусе, в мире, где все были жалкими и ничтожными, кроме Властелинов. Хотя и они уже в прошлом…

Убедившись, что Нил действительно спит крепко, она решилась ненадолго выйти из пещеры. Прохладный вечер давно посылал из леса приятные ароматы трав, разных растений; ветер стих, больше не смея тревожить верхушки высоких деревьев. Диана прикоснулась к браслету, не так давно подаренному Греем, не без улыбки заметила бледное сияние. Значит, он на связи и получит послание сразу же после его отправления.

– Грей, я нашла его. Всё очень печально… Бросайте всё с Морган и дуйте к Каменному Ущелью. Постарайтесь это сделать как можно скорее, только про безопасность не забывайте. Как доберётесь, дай знать, дальше я вас сориентирую.

Браслет погас, и Диана уже с большей уверенностью вернулась обратно.

– Как же тебе прелестно в этой короне! – неожиданно послышался громкий бархатный голос в дверях.

Клементина обернулась не сразу, внимательно смотря на отражение Лоранса в зеркале. Он медленными важными шагами приближался к ней, заложив руки со свёрнутым свитком за спину, при этом чуть приподняв заострённый подбородок.

– Ты говоришь мне это каждый день уже на протяжении нескольких месяцев, – заметила Клементина, развернулась к нему и окинула игривым взглядом для привлечения внимания.

– Я готов говорить тебе это вечно, моя дорогая королева, – он отделался лишь торопливым поцелуем в щёку, но по довольному выражению лица Клементины было ясно, что ей и этого вполне достаточно.

– Ну как там поживают наши любимейшие подданные? – протянула она с какой-то ноткой коварства, не переставая разглядывать Лоранса.

С первого же дня своего правления он заметно преобразился: его вид, да и манера поведения стали действительно королевскими, величественными; казалось, надменной уверенностью его питали не только четыре совместных гомокликона, мерцающих чёрным переливом на широкой жилистой шее, но он сам, его желание достигнуть своих целей во что бы то ни стало. Клементина отметила, что чёрный кожаный дублет весьма роскошно смотрелся на нём, подчёркивал его мужественную крепкую фигуру. Тёмные брюки, пусть и не совсем чистые после осмотра в подземелье, падали прямо на ботинки, на которых красиво переливались серебряные узоры, похожие на молнии. Только как же сложно привыкнуть к этим дугообразным рогам и красным глазам! Клементине совсем не нравилось, что помимо остальных трёх Лоранс носит гомокликон Деметры, тем самым напоминая образ безжалостной королевы.