Алексар Осмин - Клинок вора

Гном внимательно наблюдал за его движениями, дожидаясь пока тот все сам расскажет.

– Мы направляемся в Ситхнар. Документы я не получил. – коротко отчеканил вор. – Пока буду пользоваться запасными. Надеюсь никто не возьмет меня за горло при пересечении границы.

Коротышка по-прежнему разглядывал его, ожидая пока тот наконец решится сказать о произошедшем. На самом деле он удивлён не был – это было видно по глазам, ведь друг его слишком вспыльчивый. Однако меня волновало не это. Лежа в сумке рядом с верёвкой, я путался в её кольцах, а моё сознание лихорадочно соображало, что делать. Агастин не оставит все просто так, если ему захочется, он найдёт меня даже под землёй, а ему захочется, это точно.

– Я…этот клинок проклят. – заявил вор. – Мне лучше расстаться с ним пока не случилось чего плохого. Так что давай пойдём, отловим твою…твоего коня и отправимся в Ситхнар, я попробую сделать там документы….с помощью своих ребят. Думаю, кто-нибудь из них мне поможет по старым долгам.

– Не смог договориться с отцом о такой мелочи? Ну ты даёшь. – хмыкнул Тильвар, внимательно рассматривая багровеющее лицо товарища.

Вор закинул сумку на плечи, но вперёд не двинулся, стараясь справиться с накатившей внезапно яростью.

– Ты не знаешь моего отца. – процедил он. – Когда мне было пять лет, он забил меня татуировками, я все детство проводил у него в лабораториях в этих его экспериментах, будь они неладны.

– Ну вот ты и сказал, да? Просто?

– Что?

– Мы с тобой знаемся почти семь лет, клещами из тебя было не вытащить. Что, стало легче?

Он похлопал вора по плечу и прошёл вперёд, а Неатрис вытер лицо рукавом и глубоко вздохнул.

Дальше путники шли по дороге в глубоком молчании. Самое поганое в этой ситуации было то, что в моих планах не было так скоро раскрывать свои намерения. Конечно, мальчишка не самый хороший из возможных хозяев, но его отец ещё хуже, это самый отвратительный вариант. Ругнувшись как Неатрис обычно, я погрузился в полусон. Такое странное состояние, когда ты вроде бы ещё не спишь, но уже и не существуешь. Одеяло полировало ножны, меня болтало из стороны в сторону вместе с продуктами и прочей дорожной утварью.

Через какое-то время в полусне я услышал тихий разговор о прошлом своего хозяина. Он говорил о нем с неохотой, но наводящие вопросы гнома не давали человеку и шанса улизнуть от этого важного момента. Детство его прошло в Ганосе, если это можно было назвать детством. До меня долетали лишь обрывки слов, но и их стало достаточно, чтобы понять – Агастин возлагал на Неатриса большие надежды на магическом поприще, а когда понял, что дело не выгорит, решил попробовать на мальчишке несколько экспериментов по усилению.

Каждый раз, когда человек упоминал про лабораторию, в которой провёл почти все детство, про хирургический стол, про шрамирование и татуировки, нанесённые по всей спине и дающие вроде бы нечеловеческую ловкость, я ощущал острые приступы боли всего его естества. Его периодически накрывала дрожь, которая появляется, если вспомнить что-то страшное, что поселилось в голове ещё в детстве. Такое, которое заполняет самые потаённые уголки разума, забивается в щели сознания между сном и бодрствованием. Сколько бы лет ни прошло, Неатрис хорошо помнил гул татуировочной иглы.

– И значит ты воровать пошёл на зло отцу?

– Ну нет…. Да, да. – он закивал, признавая ситуацию с неохотой. – Он лучшего учителя мне нанял, знаменитого какого-то, чтоб он меня фехтованию учил. Дескать я буду совершенным воином.

– Хотел, чтобы ты прославил род или что?

Парень нервно пожал плечами.

– Хрен его знает, чего он хотел. Я не спрашивал.

– Ну круто ты слил все его старания в трубу. – хохотнул гном. – Жаль только, что и свою жизнь туда же сливаешь.

Дальнейший разговор утонул для меня в темноте – я медленно погружался в более глубокий сон. Дорога показалась каким-то мимолётным приключением. За все это время Неатрис ни разу не взял меня в руки, даже когда им на пути встретились дикие собаки. Он даже не заглянул в сумку чтобы проверить как я тут, может уже умер от скуки. Парень беззаботно трепал с гномом, который утверждал, что все к лучшему и что надо было слушать его раньше, а не брать всякие подозрительные кинжалы. Да и вообще, магия это такая гадкая вещь, что лучше уж простое оружие из старого доброго металла, выкованное лучшими кузнецами, выжженное в великих горнах и прочее, прочее, прочее… Коротышки все одинаковы.

Как только путники вошли в город, Неатрис сразу же отправился на рынок. Он достал меня из сумки и наградил долгим внимательным взглядом. Я молчал.

– Что, хорош? – хмыкнул гном.

– Очень. – честно признался парень. – Я подумал, что мы с ним команда или около того.

– Парень, ты с любым оружием команда. Не обязательно для этого заводить кинжал, который выест тебе мозги.

– И то верно.

Неатрис подошёл к первой палатке, за которой восседал толстый парнишка с острым носом и множеством бус на жирной шее. Солнце палило нещадно, и щеки мужчины лоснились, покрытые потом и коричневатым загаром. Торговец поднялся, рукой вытер мокрое лицо и, поправив тёмные от влаги волосы, посмотрел на возможного покупателя.

– Я хочу продать тебе кинжал. – с ходу начал Неатрис, едва подойдя к лотку.

Толстяк поцокал языком, рассматривая парочку друзей характерным прищуром, который часто бывает у различных купцов.

– Ну и? – пожал плечами он. – Давай показывай.

Мужик плюхнулся обратно, а его бусы покачнулись, издавая стеклянный стук. Вор кивнул, грубо кинув меня на прилавок. Я замер. Неужели продаст? Меня?! Легендарное оружие?! Да он не сможет, его же потом жадность ночью будет душить всеми семью лапами! Однако, несмотря на все, это парень больше не бросил на свой кинжал ни единого, даже самого мимолётного взгляда.

Торгаш хмыкнул, хватая новое приобретение за рукоять и вытаскивая на солнце.

– Ну…ты знаешь…– начал он. – Что за металл?

– Сталь. – сухо сказал Неатрис. – Нужны деньги. Давай двадцать медяков и по рукам.

Торговец ещё раз посмотрел на незнакомца. Из толстостенной глиняной миски он взял повядшее от летнего зноя яблоко, приложил его к режущей кромке, но не успел даже сделать упора большим пальцем, как я резанул фрукт на две половинки. Я знал, что толстяк даже не почувствовал сопротивления.

Вор хмуро посмотрел на меня, осознавая, что именно я приложил для подобного фокуса усилия. Ну а что ты хотел? Наши отношения завершились, я должен идти дальше. И дело в тебе, кстати.

– Ну лады. – с этими словами торговец бросил на стол двадцать медных монет испешно вложил меня в ножны.

Тильвар стоял возле плеча друга словно живая статуя из металла. Он наблюдал за происходящим из-под кустистых бровей и недовольно хмыкнул, когда вор так проиграл на торговле. Однако, в разговор он не вступал. Когда сделка была скреплена рукопожатием, парнишка кивнул и направился в сторону площади, очень быстро теряясь среди множества прохожих. Я услышал, как медяки звякнули о мостовую, когда он выбросил их из кармана. Может снова отдал их своему покровителю Тулейну? Его мотивы оставались непонятными. Мог получить гораздо больше. Странно, если бы на месте воина была женщина с тремя детьми, я удивился бы меньше выброшенным деньгам и назначенной за меня сумме.