Андрей Надточий - Именуемый Черным

– Лететь тебе свободно.

Птица обмякла и успокоилась. Теперь она доставит сообщение без возможности отслеживания отправителя, маршрута или пункта доставки при перехвате – еще одна уловка гильдии по сокрытию своих каналов информации. Едва птица растворилась искрой, Адрен подготовил второе сообщение в канцелярию гильдии, чтобы данный контракт закрепили за ним.

– Точка сорок два, – тихо шепнул он, застегивая тубус на спине птицы. Голубь резко взмыл вспышкой под городской купол и исчез.

Юноша быстро запрыгнул на телегу и начал перестраиваться в общий поток. В момент трогания рядом с ним возник тощий парень в потертом балахоне и с маской на лице. Из-под капюшона едва выглядывали короткие черные волосы, сидел прямо и смотрел вперед. Откуда он появился, было неясно.

– Адрен, – тихо приветствовал он.

– Брат-наставник.

– Уже в курсе что случилось?

Маски скрывали движения рта и губ, поэтому оба делали вид, что ничего не происходит.

– Пытаюсь вникнуть. Давно караулишь?

– С момента твоего прибытия.

Адрен покрепче сжал вожжи. За ним столько времени следят, а он даже не просек. Что ни говори, а Иссарат уже почти мастер.

– Хотел дать тебе время. Откладывать уже некуда, нужно собраться группой.

– Завтра.

– Сейчас.

– Завтра, у меня дела.

– Ты совсем поехал? – смотрел он на тротуар, играя роль отвлеченного и усталого попутчика. В то же время в голосе слышалась явная угроза. – Савва пропал, еще три члена совета – туда же со своими преемниками.

– Они брались за заказ на полмиллиона?

– Это какое-то проклятье, а не заказ.

– Я еду на поляну Ру’наам, буду завтра к полудню.

– Никуда ты не едешь, через два перекрестка поворачивай направо. Точка восемнадцать.

– Брат-наставник, отложи до завтра.

– Я тебе все сказал. Точка восемнадцать.

– У меня важное дело, я должен ехать.

– У нас контракт и горящая репутация гильдии.

– А Савва? Он жив?

– Точка восемнадцать.

– Буду завтра.

– Думаешь, можно вот так игнорировать меня и всю гильдию?

– Ты не вся гильдия.

– Она станет твоим врагом. Точка восемнадцать.

– Это мы еще обсудим. При встрече. Завтра.

– Я тебя предупредил…

– Значит, я предупрежден.

Адрен специально перебил Иссарата, незаметно толкая локтем, как намек, что ему пора. Ситуация уже осложнилась донельзя, ему еще не хватало ополчить против себя столичную гильдию воров. От бессилия он заскрипел зубами, хотелось бросить эту непонятную поездку и поехать к Точке восемнадцать, встретиться с остальными учениками, все прояснить, выработать план и действовать. Чем сильнее становилось желание, тем громче звучали в голове слова той женщины со звездными глазами. Он ощущал чудовищное ментальное давление, против которого не работала даже интуиция, с ее точки зрения Иссарат и его дела – ошибка. Брат-наставник выскользнул с повозки и растворился в толпе. Где-то в переулке Адрен заметил его плащ, отметив чудовищную скорость перемещения. Десятки метров за несколько секунд без толкотни или затруднений, люди вокруг даже не заметили, что мимо кто-то прошел. Как и все в гильдии Иссарат был ло, а его трюки не более чем плоды упорных тренировок. Магов и стражей в гильдию не брали, по крайней мере не попадались годные кандидаты. Даже самых слабых магов государство снабжало бесплатным образованием, что в свою очередь вело к социальному разрыву. Они смотрели на обычных людей свысока, а с таким отношением за сотни лет ничего хорошего не получалось.

Предстоял долгий путь. Сразу за городскими воротами Адрен вырулил к дорожке на портал, купол сюда уже не дотягивался, отчего сухой раскаленный воздух обжигал ноздри. Направления от Сандеона стоили дешево, маги охотно разворачивали порталы буквально за медяки. Для продвижения в нужном направлении пришлось совершить с десяток переходов на восток, в самое сердце империи. Смена часовых поясов и продвижение на северо-восток ускорили наступление ночи. Когда последний портал остался за спиной, пустыня вокруг была погружена в поздние сумерки. Колпак с удовольствием цокал по едва заметным дорогам, а Адрен вновь смотрел на небосвод, где начал появляться рой звезд. Туманности, ближние и дальние небесные тела, две луны и россыпь неисчислимых искр, одна в другой. Тишина и мерное покачивание в промятом седле не пронимали Адрена, он ощущал сильное беспокойство и напряжение, от которых начали дрожать тело и руки. Когда изо рта повалил пар, он закутался в припасенный плед, но это не помогло. Холод, как и участь мастера, пробирали до костей, не отпуская ни на миг.

Савва не был магом или последователем, такой же ло. Ловкий, зрелый, возрастом где-то за девяносто – полжизни позади, но любому молодому даст фору в чем угодно. Опрометчивым его не назвать, как и Картен придерживался политики здравого смысла и холодного рассудка. Его мастерство движений и незаметности дало веру, что с участью ло в этом мире не все так паршиво. Человеческий потенциал огромен, его использование зависит только от желания и силы воли, а не от врожденных качеств и связи с магией. Даже обычный человек может творить немыслимое, а уж если маг сумеет раскрыть себя, перейти грань, чтобы стать последователем – вот где начнутся настоящие чудеса. Мастер Картен дал уверенность в себе и своих силах, показал пример мужчины, а вот Савва научил быть гибким. Именно из смеси наставлений воина и вора родилось направление, которое выбрал Адрен – охотник. Охотник должен обладать быстротой и ловкостью, иметь чутье, заранее просчитывать ситуацию и быть готовым к разрушению всех своих планов, что случается почти каждый раз. Картен помог ему воспарить, а летая под самым солнцем легко обжечься, особенно когда полет этот только в границах разума. У характера и воли появился противовес в виде чувства меры, и когда Адрену открылось, каких проблем он сумел избежать, доверие ко второму мастеру стало безграничным.

И теперь тот, кто воплощал рассудительность и осторожность, пропал. Источник мудрости, образец для подражания, опора… В груди снова появилось это чувство сосущей пустоты. Юношу повело, и он едва успел ухватиться за край телеги, чтобы не упасть. Мир перед глазами плыл, его мотало. Попытка продышаться не давала результата, приток свежего воздуха еще сильнее раскручивал воронку, которая уже захватила половину естества. Пропали воля, жажда жизни, ощущение собственных границ. Тело казалось убогой клеткой, которую нужно побыстрее сломать во имя свобод от жизненных тягостей, подальше от этого всего. Упасть с телеги и шеей под колесо, ходить далеко не надо, вот оно все, перед глазами. Хрупкий мир, что годами собирался по крупицам, обрушился из-за изъятия ключевого элемента. Если Савва действительно мертв, на кого еще он может опереться в этой жизни? Кто из мужчин способен поддержать и словом, и делом, дать совет и при этом оставить пространство для собственных маневров? Кто умеет «не душить»? Еще слишком многому хотелось научиться, перенять у этого человека. Он не ощущал себя готовым идти по жизни самостоятельно, нет, это место в сердце только для мастера. Адрен ощущал себя маленьким и голым, словно хребет уменьшился в несколько раз. По мере погружения в ощущение безысходности бегущий край мощеной дороги становился все ближе.