Евгений Катрич - Грон. Северный пик

– Я вынужден доложить верховному шаману Пакниту, – растерянно проговорил Дилос, отступая назад и не сводя взгляда с огромного пса. – У тебя есть три дня, чтобы привести его к нам!

– Ты уже дважды угрожал мне. Мне надоело, – поднимая голову, жестко ответила старуха. Воины явно занервничали, попятились, с опаской отслеживая движения ведьмы. – У Пакнита здесь нет власти…

Белая пороша за спиной старухи начала таять, открывая тёмную почву, на которой появился силуэт знакомого Грону старца с длинным кривым посохом. Старик резко развернулся и посмотрел пустыми глазницами на Грона, словно и не было между ними преграды. Грон отпрянул от стены, желая избавиться от взгляда старика, но пронзительная боль тут же напомнила о себе и сдавила грудь. Грон прикрыл глаза и, пытаясь удержать равновесие, снова уткнулся в стену.

– Ты рано встал, – услышал Грон: в дверном проеме стояла старуха, но Грон почти не видел ее лица. – Садись за стол, я приготовлю отвар.

Женщина подошла к печи, кинула в топку несколько поленьев и, что-то прошептав, провела над ними рукой. Языки пламени, получив команду, заплясали в печи, облизывая покрытый сажей казанок, в который хозяйка и то и дело подбрасывала все новые ингредиенты.

– Теперь можно и одеться, – сказала старуха и протянула голому постояльцу грубую рубаху. – Как мне называть тебя?

– Я уже и сам не знаю, кто я… – скривился Грон и, хромая, направился к табуретке. – В этом мире я Грон. Пусть так и будет, но меня мучает вопрос, как я сюда попал?

– Поиск ответа может занять у тебя всю жизнь, – усмехнувшись, ответила старуха и снова повернулась к печи. – А что изменится, если ты узнаешь ответ? Что это тебе даст?

– Я не знаю, – помолчав, ответил Грон, с опаской опускаясь на расшатанный табурет. – Зачем я здесь? Я хочу вернуться в свой мир к своей прежней жизни, а тут я чужой…

– Так пожелали боги и духи гор. О своих намерениях они никого не оповещают, поэтому просто прими свое положение, как данность, – с заметным раздражением ответила старуха, вытягивая из недр печи глиняный горшок. Перемешав содержимое, хозяйка наполнила миску дымящимся варевом и со стуком поставила ее на стол перед Гроном. – Ты сегодня видел посланцев. Придет время, – их и спросишь, а мне голову не морочь.

Грон молча кивнул, не решаясь далее продолжать этот разговор. Больше ничего старуха ему не скажет. В данный момент Грон уяснил одно: он не сошел с ума и происходящее – реальность, а не коматозный сон. Грон придвинул миску и, склонившись, зачерпнул ложкой горячее угощение. Рвотный рефлекс не задержался, и Грону стоило значительных усилий, чтобы протолкнуть в себя пищу.

Но едва скользкая субстанция достигла желудка, Грон почувствовал, как благодатное тепло начало заполнять истерзанное тело, приглушая боль и даря расслабление. Прошла минута и Грона неудержимо потянуло в сон, глаза закрылись, и только рука старухи уберегла голову Грона от жесткой встречи со столешницей. Колдунья помогла Грону переместиться на ватных ногах к лежанке, прикрыла его ворохом шкур и, склонившись над ним, тихо прошептала:

– Завтра утром ты уйдешь, а сегодня мы проведем обряд посвящения Архтарию…

Грон с трудом приподнял веки и увидел перед собой кромешную темноту, в которой светились два глаза.

Яркая вспышка, заставив на мгновение зажмуриться, рассыпалась каскадом искр. Светящиеся точки окружили Грона, замерли на пару секунд и начали движение, превратившись в сверкающий хоровод.

Словно преодолевая преграду, до Грона начало доноситься далекое бормотание старухи. Скрипучий голос нарастал, неустанно проговаривая неизвестные Грону слова. Внимая возгласам ведуньи, мерцающий хоровод раскрасился разноцветьем и разделился на полосы. Колдунья перешла на истошный крик и, нарисовав в воздухе несколько знаков, замерла…

Огни исчезли, и Грон оказался на лесной проплешине в окружении уже знакомого темно-серого тумана. Прожорливая субстанция превратила зеленый покров земли в высохший шелестящий ковер. Грон протянул руку, пытаясь дотронуться до тумана, но тот не желал вступать в контакт и тут же слегка отступил, образовав в пространстве воронку. Усмехнувшись, Грон повторил попытку, но получил тот же результат. Грон и не думал сдаваться, поэтому просто кинулся навстречу туману, когда серая масса резко раскрылась, и перед Гроном оказался согбенный старик, с которым он встречался в долине и видел около жилища колдуньи.

Глубокий капюшон покрывал череп старца, обтянутый сморщенной кожей. Одна рука скрывалась в складках плотной мантии, вторая костлявая конечность с четырьмя фалангами сжимала высокий посох. Пустые глазницы угрожающе сверкнули белым светом и старик, приподняв посох, направил его на Грона. Тонкие губы старика раскрылись, и Грон услышал в своей голове властный голос. Кривой посох начал вытягиваться, устремившись к Грону, а тот словно окаменел, не в силах пошевелиться. Голос незнакомца продолжал нарастать, сжимая голову Грона невидимыми тисками. Казалось еще немного, и он потеряет сознание.

Посох старца достиг цели и удовлетворенно коснулся груди жертвы. Мгновенная боль молнией пронзила Грона. Он рухнул на колени перед стариком и закричал, вложив в этот вопль все свои страдания. Казалось, мучениям не будет конца. Грон уже не кричал, а хрипел, не понимая, за что его так наказывают.

– Он еще не готов… – прогремел голос в голове Грона и пространство вернулось в прежнее состояние.

Грон рывком вскочил с лежака, разметав шкуры по комнате, и замер, прислушиваясь к своему состоянию. Осознав, что его, наконец, оставили в покое, Грон обреченно опустил голову и исподлобья уставился на полосы света, проникающие сквозь дверные щели.

– Твои вещи на столе, – Грон дернулся от неожиданно прозвучавшего голоса старухи. Он не мог понять, как же он не заметил сидевшую за столом хозяйку с кружкой в руках. – Тебе пора уходить.

– Куда? – встревоженно спросил Грон, рассматривая предложенную одежду: доспехи со следами починки и пояс с мечом. – Куда мне идти?

– Это не мои проблемы, – ответила хозяйка, поднимаясь с жалобно заскрипевшего табурета. Поставив посуду на край печи, она невозмутимо скрылась в коморке, где совсем недавно выхаживала Грона. Тяжелый полог опустился, разделив два помещения, и Грон услышал приглушенный голос хозяйки лесного пристанища: – Чтобы через десять минут тебя здесь не было.

Грон растерянно постоял, надеясь, что старуха передумает, но вместо этого скрипнула входная дверь и дом протиснулась огромная собака. Несуразный пес с длинными ногами, не проявив агрессии, уселся напротив Грона и, наклонив увесистую голову, с любопытством уставился на гостя.