Лука Каримова - Минуя зеркала

Пока звонок нещадно дребезжал, я кусала ногти, слушая гудки в телефоне, и, наконец, ответила мама. А в коридоре за дверью разразилась настоящая баталия. К «крысе» вышли Маргарита с сыном и невесткой. На повышенных тонах соседи доказывали мою состоятельность как матери, и что, вероятнее всего, произошла ошибка.

Вскоре на этаж поднялись мама с Витей.

Широкоплечий амбал в кожаной куртке и штанах с цепями, на которого я смотрела через глазок, вальяжно подошел к представительнице соцслужбы. Одного взгляда его серых пронзительных глаз хватило, чтобы дамочка стушевалась и вжалась спиной в дверь.

Моя же мама оставалась абсолютно невозмутимой. В уголке подкрашенных бордовой помадой губ торчала зажжённая сигарета, а на переносице – очки в роговой оправе. В руках она держала не увесистую папку, а единственный лист бумаги, и, выдохнув дым в лицо «крысе», озвучила:

– Добрый день, милейшая. Это иск за клевету и распространение ложной информации, не говоря уже о злоупотреблении должностными обязанностями. Дата суда назначена на понедельник, будьте добры явится туда и не забудьте взять с собой того самого анонима, который снабдил вас всем этим, – матушка была неподражаема. Она указала пальцем на толстую папку в руках «крысы». – Освободите проход, у нас с коллегой законный обед, правда, Витя?

Амбал усмехнулся, обнажив слишком острые клыки, и «крыса» окончательно стушевалась, побледнев и отойдя в сторону. Больше мы эту даму не видели.

Чтобы успокоить меня, соседи накрыли у себя стол, и мы до вечера сидели в дружной компании, пока наши потомки играли в детской. Время от времени Снежана подходила ко мне и шептала:

– Мамочка, ты у меня самая лучшая.

С тех пор рядом с дочерью всегда находился один из напарников Вити из охранного агентства, дабы никто не покусился на жизнь Снежаны.

Первое сентября мы с дочерью, двойняшками и их гордыми родителям встретили букетами цветов, отглаженной формой и новыми рюкзачками. Детвора веселилась в предвкушении неизведанного, а я мечтала о том, чтобы эта осень принесла мне нечто волшебное, что перевернуло бы мою жизнь и раскрасило яркими красками.

В октябре Москву заволокло непроглядными туманами, сыростью и простудами.

Моя малышка заболела, и я взяла на работе отгулов на неделю – готовлю дома куриный супчик, потчую Снежку чаем с малиновым вареньем, балую блинами и согреваю ее горлышко компрессами.

В один из вечеров, среди недели, приехала мама, чем несказанно меня удивила.

Она раньше часто говорила: «Вот уволюсь с работы и переберусь к вам жить, а свою квартиру буду сдавать. Втроем веселее, и мне не нужно будет постоянно отпрашиваться у начальника, чтобы везде успеть с внучкой».

Все мои попытки отговорить ее от этой затеи потерпели поражение. Мама была еще тем трудоголиком, и ей нравилось посвящать свой досуг Снежке: водить ее на дополнительные занятия и гулять, но это не могло заменить череды судебных разбирательств, болтовни с адвокатами и той искры, которую зажигала в ней работа. Но мама решила иначе, поэтому, когда она вошла в квартиру с двумя объемными чемоданами, я уже приготовила для ее вещей место в шкафу.

Позже в один из чемоданов влезла Снежана.

– Бабушка, найди меня! – дочь прикрыла крышку, играя в прятки.

– Ах, знала бы, что ты затеешь такие игрища, прикупила бы еще и третий чемодан, чтоб влезли и твои Димка с Сашкой, – рассмеялась бабушка, раскладывая вещи по полкам в гостевой комнате, пока я застилала диван постельным бельем.

– Снежка, вылезай и иди мыться, а то я не успею тебе сказку прочитать, – скомандовала я, дочь мигом выбралась наружу и побежала в ванную. Но ее место занял Барсик: он вальяжно развалился внутри и мяукнул.

– О! Еще один пришел, вам что, там медом намазано, что ли?! – воскликнула мама, вынимая его и гладя по голове. Кот блаженно заурчал и, спрыгнув с рук, залез на диван.

– Ну, все, придется вам терпеть друг друга. Он обожает спать в этой комнате, – констатировала я. – Барсик, у тебя же есть лежанка на подоконнике.

Но кот остался глух к моим словам, всем своим видом показывая безразличие.

– Ладно, лежи здесь, меховая подушка, тетя Бронислава не тронет, – мама подбоченилась и убрала пустые чемоданы в шкаф. – С жильцами договорилась, хорошие ребята. Дети моей бывшей коллеги по работе.

– Мама, ты уверена, что поступила правильно, уволившись и сдав квартиру? – я присела на диван и сложила руки на коленях.

– Кирка! Даже не начинай. Как я решила, так и сделала, а захочу вернуться обратно – не проблема. Таких юристов, как я, надо еще поискать, – она выпятила грудь вперед и гордо вздернула нос.

– Ладно-ладно, – я подняла руки вверх. – Пойду, Снежке еще сказку нужно прочитать. А то совсем ей не читаю, обычно это делал… – но я тут же осеклась.

Я зареклась не произносить имя мужа вслух. Почти все его вещи, как и планировала, отвезла к нам на дачу, сгрузив коробки на чердаке, где они уже год покрывались паутиной и пылью; я надеялась, что так же произойдет и с моими чувствами.

– Иди, милая, – мама все поняла, нежно погладив меня по голове, как если бы я по-прежнему была ее маленькой девочкой.

Снежка в розовой пижаме с заячьими ушками на груди устроилась на кровати. Дочь обнимала мягкую игрушку в виде лисы – еще один подарок от ее папы. Игрушку можно было надевать на руку, шевелить пальцами, создавая детский спектакль.

Я сняла с полки зачитанную книгу братьев Гримм с витиеватой надписью «Белоснежка», и присев рядом с дочерью так, что она положила свою головку на мое плечо, начала читать:

«Было то в середине зимы, падали снежинки, точно пух с неба, и сидела королева у окошка, – рама его была из черного дерева, – и шила королева. Шила она, загляделась на снег и уколола иглою палец, и упало три капли крови на снег. А красное на белом снегу выглядело так красиво, что подумала она про себя:

«Если бы родился у меня ребенок, белый, как этот снег, и румяный, как кровь, и черноволосый, как дерево на оконной раме!»

И родила королева вскоре дочку, и была она бела, как снег, как кровь, румяна, и такая черноволосая, как черное дерево, – и прозвали ее потому Белоснежкой. А когда ребенок родился, королева умерла».

Снежана зашевелилась и сонно пробормотала:

– Мамочка, а у меня волосы как у мышки – серые, и девочка в классе сказала, что я как седая бабушка. Почему я не родилась с черными волосами, как у Белоснежки?

– А, по-твоему, я похожа на бабушку, или некрасивая? – серьезно спросила я.

Дочь распахнула глаза и быстро заморгала, внимательно изучая мое лицо.

Светлая чистая кожа, пухлые очерченные, словно карандашом, губы, серого цвета глаза и длинные, немного всклоченные пепельного оттенка волосы. Утонченные черты лица: узкий подбородок, слегка вздернутый нос, тонкая линия бровей и пушистые длинные ресницы, которые мне даже не нужно красить. Изящные, всегда ухоженные руки, подтянутое тело.