Ирина Левкович - Волчьи похождения

«Ох, скорее бы уже снова к Волку», – подумала Девочка.

***

Девочка долго не могла заснуть, она ворочалась в кровати и думала.

Странности в поведении Бабушки были всегда, сколько Девочка себя помнила. Но каждый год старухе становилось все хуже. Начиналось все с оплеух и легких подзатыльников, и Девочка, которая, в общем-то, много озорничала и шалила, вовсе не обращала на это никакого внимания. Но однажды Бабушка, резко вскочив со своего кресла, кинула в печь внучкину красную накидку, сказав, что этой одежде в доме не место. С того дня бабушкино поведение стало пополняться странностями так же, как шкатулка любовницы богатого лорда – украшениями. А недавно Бабушка научилась разговаривать, не размыкая губ, мысленно.

Наконец, Девочка начала засыпать. Теплая уютная дрема укутывала ее, словно мягкое одеяло. Все глубже и глубже проваливалась она в сон.

– Посмотри в зеркало, милая, – вдруг сказал Девочке нежный женский голос, совершенно незнакомый.

Девочка привстала на кровати и огляделась. Рядом никого не было.

– Ну же. Зеркало! – настаивал голос.

– Хорошо, – согласилась Девочка.

Она протянула руку к маленькому зеркалу, лежащему у нее на прикроватной тумбе. В отражении она увидела изголовье своей кровати и стену, себя – нет. От изумления Девочка не могла промолвить ни слова и отбросила зеркало в сторону. Оно разбилось на тысячу осколков.

Девочка проснулась.

Всего лишь глупый сон. Но явь оказалась еще более странной.

Над ее кроватью, покачиваясь, стояла Бабушка. Она в упор смотрела на внучку своими сверкающими в темноте глазами и не издавала ни звука.

– Бабушка? Бабушка, тебе плохо? Отвести тебя в комнату? – спросила Девочка.

Бабушка молчала.

– Давай я все же отведу тебя.

Девочка попыталась было встать, но Бабушка, положив руку ей на плечо и вдавив ее в кровать, не позволила этого сделать. Она все так же буравила Девочку взглядом и ничего не говорила.

За окном закричала ночная птица, но и она не смогла привести Бабушку в чувство.

– Ты хотела отравить меня куклой, – наконец произнесла старуха тихим голосом.

– Я? Нет! Я бы никогда, и ты же сама…

– Ты хотела отравить меня куклой.

– Нет, я не хотела!

– Почему ты хотела отравить меня куклой?

Тон Бабушки стал угрожающим. Она прищурилась и схватила Девочку за волосы. И сразу же отпустила.

Шаркающей походкой старуха вышла из комнаты. Девочка затаила дыхание. Из глаз потекли слезы. Она прислушалась – Бабушка возилась на кухне, гремя столовыми приборами. Что она задумала на этот раз? Одно Девочка знала точно: не время расслабляться. И была права – бабуля вернулась, держа в руке разделочный тесак. Его лезвие зловеще блестело при свете луны.

– Скажи мне, внученька, – ласково произнесла Бабушка, – зачем ты хотела отравить меня куклой?

Слезы текли ручьем по щекам ребенка.

– Бабушка, пожалуйста! – взмолилась Девочка. – Я бы никогда не…

Девочка заметила, что во второй руке бабуля крепко сжимала клубнику, и мякоть сочилась сквозь ее пальцы. Старуха взмахнула тесаком. Девочка зажмурилась, готовясь к смерти.

Но ничего не произошло. Тесак замер в сантиметре от носа ребенка.

Бабушка стояла, не двигаясь. Рот ее искривился, из-за чего лицо превратилось в кошмарную гримасу. Тесак из ее руки выпал. Он приземлился на кровать, чудом не задев Девочку.

Затем, словно по взмаху волшебной палочки, бабуля очнулась и медленно поковыляла, кряхтя, в свою комнату, осторожно закрыв за собой дверь.

Девочкины всхлипы переросли в громкий плач. Рыдая, она сползла на пол – не хотела сидеть рядом с тесаком, и прикоснуться к нему не было сил.

Из-под кровати шел неприятный запах. Девочка заглянула туда – и обнаружила еду, которая исчезла сегодня со стола. Однако овощи, которые еще днем были свежими, стухли.

Так больше продолжаться не может. Сумасшедший дом! Этим же утром она соберет все самые необходимые вещи и попросит приюта у Волка – хотя бы на время. А сейчас надо постараться поспать – хотя бы немного. Хотя бы немного.

***

– И все-таки я не понимаю. Ты зачем детенышей убила? Какое коварное зло они тебе причинили?

Волк и Антилопа сидели напротив друг друга. Между ними стоял таз, в котором остывала окровавленная вода – в ней Антилопа отмывала свои запачканные рога. Теперь, когда в ее облике не осталось ничего, что бы напоминало об убийствах (кроме горящих от страсти глаз), она выглядела невинно и вполне миролюбиво.

В планы хищницы не входило открывать душу Волку, но и обижать серого зверя она не хотела. Поэтому она решила, что скажет ему только часть правды, – чтобы не выглядеть перед ним слабой женщиной, которая не смогла справиться с давними обидами. Она подумала: лучше промолчать о том, как родители убитых зверят сожгли когда-то ее родной дом, заподозрив родителей в колдовстве. Отец, мать и братья с сестрами ушли куда-то далеко, не выдержав позора, а Антилопу – это из-за ее странного внешнего вида и произошел скандал – они оставили здесь. Прошло время, злобные звери успокоились, убедившись, что Антилопа безобидна. Они стали создавать собственные семьи, рожать детей и воспитывать их в любви и благочестии, прививая им все самое лучшее. Они рассказывали маленьким зверятам о доброте. Они учили их состраданию.

– Ты же знаешь, – сказала Антилопа, отхлебывая чай, – это в моей природе, я не могу это контролировать, противиться. Оно сильнее меня. Я просто посмотрела на их беззащитные шкурки – и словно потеряла рассудок.

– Ты так шутливо говорила про бойню в нашу последнюю встречу, я и представить себе не мог, что это всерьез. Старый я дурак, сразу не раскусил. Подумать только! И ради этого ты организовала целую школу!

– Да, и очень этим горжусь. А вот ты, наверное, просто недостаточно хорошо меня знаешь. Насилие у меня в крови, – Антилопа выразительно посмотрела на Волка своими красивыми глазами. Она ни за что не выдаст ему настоящую причину, дурно отдающую сентиментальностью.

«Какие же у нее длинные ресницы», – подумал Волк.

– Так не годится. Мы с тобой разумные существа, и оба это понимаем. Причина в другом, ты не могла сделать это только ради удовольствия.

– А что, если мне нравится убивать? – улыбнулась Антилопа. – Они мне чужие, меня ничего с ними не связывает. Так почему бы и нет?

– Разговор потерял смысл. Тебе подлить горячей воды? – спросил Волк и вздрогнул от неожиданности. – Ой, и этот здесь!

В окно, словно мрачный посланник потустороннего мира, подглядывал Грифон. Внутри у него все клокотало и дрожало, настолько он ненавидел в этот момент Волка. Этот блохастый бесстыдно обхаживал Антилопу – его, Грифона, даму сердца – и не сомневался, наверное, в своей неотразимости. Грифон знал: Волк тоже питает к ней чувство романтического свойства.