Алексей Сахарков - Без чести. Часть вторая

– Думаю, все согласятся с тем, что раз человек, совершив чудовищный поступок, потеряв человеческий облик, не может называться мужчиной. Следуя из этого, его нужно лишить мужского достоинства за ненадобностью.

Люди взревели, соглашаясь. Парень махнул стражам. Те, схватив трясущегося извращенца, подтянули к деревянному столу, пропитанному кровью. Пока стражи укладывали брыкающегося и орущего педофила, парень продолжил говорить:

– После медленной и мучительной казни этого нелюдя. Вас ждёт ещё одно развлечение. Лютый воин. Враг нашего королевства. Леший, убивший нашего доблестного воина, – указал на клетку, в которой был подвешен за руки мужчина с завязанным ртом. – Этот убийца, приближенный самого Кайла лютого. Сегодня вы станете свидетелями развенчания мифа о страшных демонах лесов. Вот этот демон! Жалкий, трясущийся от страха.

Пока парень в модном костюме завлекал толпу, стражи, распяв на столе извращенца, подняли одну сторону стола на цепях. Теперь все собравшиеся могли видеть полностью тело педофила.

– Приступим, – крикнул ведущий кровавого действа, указав на палача.

Мужчина, в традиционной маске, подошёл к небольшому столу с инструментами. Подняв небольшой нож над головой, показал его публике. Толпа негативно приняла слишком маленький инструмент. Тогда палач поднял что-то похожее на серп. «Да», – неистово скандировала публика, жаждущая крови. Живодер медленно подошёл к распятому. Тот трепыхался в предчувствии ужасной боли. Палач схватил педофила за половые органы, поднося к ним острый блестящий серп…

Бату проснулся от дикого, нечеловеческого вопля. Спрыгнул со шконки, не понимая, что это было. Но услышав крик толпы, сообразил, что кого-то казнят на «кровавой площади».

Скрипнула дверь камеры. Бату повернулся на звук, увидев входящего Юстаса.

– Приветствую вас, господин.

– Слышишь крики на площади? – спросил начальник театра.

– Слышу. Казнят кого-то?

– Да. Вот так бы и ты орал, если бы не милость принцессы, – присел мужчина на табурет. – Наша армия, которую ты предал, нанесла сокрушительный удар по войску Леших. Они бежали, не в силах сопротивляться. Сегодня празднуем победу. Первую победу. А за ней будут ещё много, пока не убьём всех, – со злостью говорил Юстас.

– Думаю, у Силлады получится. Она мудрая не по годам, – подтвердил Бату.

Начальник театра ухмыльнулся, смотря в глаза парня пытаясь понять, льстит он или действительно так думает. Не увидев в глазах предателя лжи, воспринял его слова в серьёз.

– Я чего, собственно, пришёл. В честь нашей победы сегодня, сразу после казни, произойдут гладиаторские сражения. Ты в них будешь участвовать, – так же смотря в глаза парня, сказал Юстас.

Но на удивление не увидел в них ни капли страха и даже удивления. Бату был спокоен.

– Как скажешь, хозяин.

Юстасу нравился этот парень, не знал почему, но нравился. «Жаль, что совсем скоро погибнет на арене. Не потянет он против моих монстров».

– Ты извини, что не выводил тебя на тренировки, да и не дал отлежаться после пыток палача, – неожиданно для себя выдал Юстас. – Но приказ принцессы не смею нарушать.

– Всё хорошо, господин. Справлюсь как-нибудь.

– Ну, ну. Просьба к тебе будет, не умирай сразу. Хотя бы публику повесели немного.

– Хорошо, хозяин. Постараюсь. Но при одном условии.

– Каком? – удивился мужчина.

– Поставьте на меня деньги!

– Хорошо. Обязательно поставлю, – явно врал начальник.

– Благодарю вас, господин, вы не пожалеете.

Мужчина встал.

– Хусейн, где ты там? – крикнул Юстас.

– Здесь я, – ответил молодой парень.

Он вошёл в камеру, в охапку держа снаряжение гладиатора. Осторожно, чтоб не упасть, так как из-за ноши не видел, куда ступает, с шумом скинул вещи на стол. Увидев Бату, парень застыл с открытым ртом.

– Удачи желать не буду, – выходя, сказал Юстас. – Надеюсь, ещё увидимся.

Сколько он перевидал на своём веку смелых и не очень, самоуверенных и трусливых ребят, но конец у всех был один, смерть на арене. «Жаль парня», – думал начальник, уходя по коридору, коря себя за то, что стал привязываться к этому молодому человеку, предателю королевства и принцессы.

Хусейн так и стоял с открытым ртом, смотря на Бату. Тот сначала не понял, что с ним, но затем узнал его. Это был тот самый страж из винного погреба, которому Бату вручил бутылку.

«Видимо попался, салага», – улыбнувшись, подумал Бату.

– А ты какими судьбами здесь? Попался с вином? – спросил у Хусейна.

Тот безмолвно кивнул.

– С тобой всё в порядке? – забеспокоился Бату.

Хусейн вдруг истерически рассмеялся, присаживаясь на табурет. Бату смотрел на него, как на умалишенного.

– Вот жизнь то как швыряет, – сквозь смех говорил парень. – Я-то думал, мне не повезло. Сослали сюда. А вот тебе вообще кранты, со зверями драться будешь.

Он вдруг перестал смеяться и уставился на Бату.

– А я всё голову ломал, что за советник предал королевство, а это ты. Есть всё-таки боги, есть.

– Ладно. Ты потише с выражениями, – пригрозил пленный. – Если ты болван, который из-за бутылки вина умудрился службу потерять, то я здесь не причём. Хорошо хоть меня не выдал.

– Не того воспитания я, чтоб людей сдавать, даже врагов королевства.

– Вот это правильные слова, уважаю, – протянул руку новоявленный гладиатор.

Парень ответил рукопожатием.

– Да что мне от твоего уважения? До конца жизни здесь буду ошмётки убирать.

– А вот тут ты ошибаешься. Может быть, и до конца жизни будешь здесь, но можно смягчить твое существование, – хитро прищурился Бату.

– Это же как? Как в этой дыре можно себя чувствовать лучше?

– С монетами в кармане, думаю, неплохо себя чувствовать в любом месте.

– Тут ты прав, советник-предатель. Но где их взять? Монеты то.

– Я знаю, что у вас делают ставки на бои.

– Ты предлагаешь поставить на тебя?

– Именно.

– Ах-ха-ха, – в лицо рассмеялся Хусейн. – Кто же на тебя поставит? Ты же обычный советник. Перо, чернила, бумага – твоё, но не меч.

Бату спокойно выдержал издевательства парня, и когда тот замолчал, сказал: – Ты помнишь, как я уделал железного рыцаря?

– Помню, – кивнул Хусейн.

– Неплохо для советника, да?

– Согласен.

– Вот поставь на меня, и будут деньги у тебя.

Хусейн задумался.

– Хорошо. Что тебе из этого? Половину?

– Нет. Четверть. Только честно. Узнаю, что дуришь – руки переломаю.

– Пугать не надо. Пуганый. Не обману. Поверь.

– Вот и хорошо.

Они снова пожали друг другу руки.

– Ну что, пойду делать ставки. Через час твой выход. Так что готовься.

***

Бату шёл по длинному тёмному коридору, ведущему к арене театра. Кожаные латы туго сжимали тело, затрудняя дыхание. Великоватый железный шлем болтался на голове. Ржавый с зазубринами меч неудобно лежал в ладони. «Сколько же этот меч увидел смертей?» – почему-то думал Бату, идя к свету, тарахтя погнутым круглым щитом.