Лилла Джая - Русалочка и китобой. Роман в стихах

Коснулась дева робко колена моряка
И – будто обожглась: отпрянула рука,
Вдруг трепет ощутив конечности чудной.
Дрожал в одежде мокрой спасённый китобой.
Русалочке привычна холодная вода:
Горячая в ней кровь, хотя лицом бледна.
А суши уроженец озяб в пучине вод:
В беспамятстве глубоком лежит ни жив ни мёртв.

Промокшему до нитки согреться нелегко,
Но возвращенье к жизни ускорило б тепло.

Русалочка вздохнула, всю храбрость собрала,
Подвинулась поближе и за руку взяла.
В лицо тревожно смотрит: поднимутся ли веки?
Родное что-то есть в спасённом человеке…

Но нет, он не очнулся, хотя ладонь теплеет.
Сейчас вторую руку она ему согреет.

…Похоже, что лицо слегка порозовело,
Но всё же, мелкой дрожью вибрирует всё тело.
Одежду ледяную с бедняги надо б снять,
Да растереть руками, даря тепло, обнять.
Но страшно… На такое русалка не решится,
Хотя почти успела в спасённого влюбиться…

А если он очнётся? И хочется, и жутко.
Русалка от волненья застыла на минутку.
На море оглянулась: она туда нырнёт,
Как только житель суши, согревшись, оживёт.
Потом рукой дрожащей дотронулась до лба:
Волнистый длинный локон в сторонку убрала.
Горячие ладони к его щекам прижала,
Глаза свои закрыла и тоже… задрожала:
От ощущенья чуда, от страха и волненья,
От нежности момента, сомнений, восхищенья…
Так сердце колотилось, что тяжело дышать!
Как сладко его кожу руками ощущать…
Он – чуждый незнакомец, но милый и родной.

От ласковой заботы очнулся китобой.

Он очи открывает, а рядышком – девица:
К щекам прижала руки, сидит, не шевелится.
Хотя теплы ладони – белее снега кожа.
Опущены ресницы – на ангела похожа.
Столь тонкая одежда фигуру облегает,
Что очертанья тела мужчина понимает.
Волос прямых и светлых струится водопад.
Наверное, он умер, но видеть деву рад.

Окинул взором небо. Последний солнца луч
В ту самую минуту закрыла стая туч.
И вспомнил шторм коварный бесстрашный капитан,
Удар волны могучей, столкнувший в океан…
Он сжал ладонь и в пальцах почувствовал песок.
Как здесь он очутился? Ведь берег был далёк.

К прекрасной деве юной вновь обратил он взгляд.
«Я жив, – теперь подумал. – И нашей встрече рад».

Его лицо теплеет, озноба дрожь прошла.
И, веки поднимая, русалка замерла.

Два глаза изумрудных на девушку смотрели.
Русалочкины щёки смущением зардели.
Отдёрнула ладошки, а китобой – поймал,
Дрожащей девы пальцы в ладонях нежно сжал.
Улыбкой молчаливой он девушку пленил:
Ей в море возвратиться не доставало сил…

Кудрявый чернобровый мужчина молодой
Очаровал русалку своею красотой:
На смуглое лицо вернулись жизни краски,
Чуть удивлённый взгляд был преисполнен ласки,
Как бездна океана – зелёные глаза…

Тут с моря дунул ветер, ударил гром: гроза.

Русалка оглянулась: морской могучий вал
На берег надвигался, её с собою звал.

– Идём, – шептали волны, – тебе пора домой! —
Тянулись ко влюблённым холодною водой.
Достигли капитана и залили сапог.

– Укрыться где-то нужно, – он наконец изрёк.
На локте приподнялся и обмер в тот же час,
Волну большую видя: – Она погубит нас!
Идём! – зовёт русалку, но девушка сидит,
С печалью неземною в лицо ему глядит.

Не понял её грусти спасённый китобой:
– Нам нужно торопиться, не то снесёт волной!

Он на ноги взметнулся.

– Скорее! – закричал.
И… хвост увидев рыбий – осёкся, замолчал.

В глаза друг другу смотрят и не находят слов…
У вала же морского для них ответ готов —
Волною беспощадной обоих он накрыл:
Объял русалку нежно и с ног мужчину сбил.

Шипя сердито, пенясь, солёная вода
Влюблённых друг от друга уносит навсегда:
Русалку возвращает назад, в глубины вод,
А капитана держит, вдох сделать не даёт.
Как щепку крутит, вертит лихой морской поток:
Летит в лицо мужчине и галька, и песок.
С размаху ударяет о берег каменист…
Не разобраться вовсе, где верх сейчас, где низ.

Пытаясь тщетно выплыть, он выбился из сил
И море о пощаде всем сердцем попросил.

***
…Отлив. Вода уходит. Мужчины силуэт.
Волнами он замучен – подняться мочи нет.
Продрогший и побитый на дне морском лежит,
Водица дождевая за шиворот бежит…
Лежит, не понимает, где правда, а где сон:
Спасён ли он русалкой? Или ума лишён?

Не жить Земле без Солнца, травинке – без водицы.
Без крыльев ни букашка, ни птица не летит,
И девушка морская без милого томится,
От горестной разлуки душа её болит.
Далёкий берег манит, свод неба голубого,
Жужжанье диких пчёлок – волшебный мир людской.
К любимому навстречу она поплыть готова,
Вот только, где сегодня спасённый китобой?
Так суша неприступна и море широко —
Найти друг друга в мире огромном нелегко…

С кем горем поделиться? Не любят тут людей:
Для жителей подводных всяк человек – злодей.

Родители не знают, как девушке помочь:
Сказать боится правду, молчит угрюмо дочь.
Совсем не замечает русалов молодых,
Подругам отвечая:
– Имеется жених.

Но кто таков и где он – секрет не выдаёт,
Лишь говорит с надеждой:
– Однажды приплывёт.

Сама же понимает, не сбыться той мечте:
Возлюбленный погибнет в солёной глубине…

Взгляд добрый удивлённых его зелёных глаз
Русалка вспоминала десятки тысяч раз.
Ещё хранила память тепло его руки:
Свиданье было кратким, но чувства – глубоки.

Неужто ей в печали жить до скончанья века,
Ни разу не увидев родного человека?

***
…Закончилась гроза, утихла в море буря,
Лишь дождик на прощанье сплошною льёт стеной.
Колено потирая и глаз подбитый щуря,
Встаёт с песка морского продрогший китобой.

Разорвана одежда, дробь выбивают зубы,
Куда идти – не знает, в сознании туман.
От ветра и дождя уже синеют губы.
Бредёт вдоль побережья хромая капитан.

Мечта его одна – понятная, простая:
Найти приют, тепло, обсохнуть, отдохнуть.
Он чудом выжил в шторм – лишь это понимает.
До города родного найти бы ему путь.

***
Считая капитана погибшим в бездне моря,
На берег возвратилась команда китобоев.
Поскольку шторм их судно изрядно потрепал,
Пришлось ради ремонта оставить океан.