Надежда Сухова - Дорога дракона

– Ты слышишь это? – спросил Женька, но силуэт королевы практически растворился в темноте.

У Тартанова вдруг разболелась голова, зазвенело в ушах, и он уже не мог различить ни единого звука, кроме этого воя. Он бросился вслед за королевой, но упал, больно ударившись о камень. Подняв голову, чтобы позвать Шу, Женька вдруг увидел свет. Он лился с потолка, словно там находились лампы. Оглядевшись, Тартанов не увидел ни обшарпанных стен, ни замусоренного пола – обычный больничный коридор: стерильный, светлый и пустой. И вдруг он понял, что уже бывал в Ховринской больнице, потому что знал, куда нужно идти и кого спасти. Ему как будто дали второй шанс.

Сначала несмело, а потом всё быстрее Тартанов зашагал по коридору крыла, оглядываясь, чтобы его не засёк врач или пациент. Добравшись до лестницы, он без труда взбежал на следующий этаж. Кто-то окликнул его, и Женька испугался, что его заметили – быстро прошмыгнул в дверь и побежал в соседнее крыло. Нужна была третья палата, и он сразу увидел её – с открытой дверью.

Шагнув туда, Женька обомлел: в комнате находились учёные, которые не раз снились ему. Они спокойно занимались своими делами: размешивали растворы, наблюдали за ними в микроскопы и делали записи. Тартанова они не заметили, и он бесшумно вышел в коридор. Он понял, что ошибся дверью и что ему была нужна следующая комната. Убедившись, что его по-прежнему никто не видит, Женька юркнул в следующую дверь и теперь попал по адресу. Посреди комнаты стола высокая кровать, к которой кожаными ремнями был привязан Максик. В его левую руку была воткнута игла капельницы, но он находился в сознании: его губы беззвучно произносили имя брата.

– Да, Максик, сейчас помогу! – Женька бросился к нему, аккуратно вынул иглу и стал расстёгивать ремни. – Держись, ладно? Я сейчас…

За спиной мелькнула чья-то тень. Интуитивно поняв её намерения, Женька пригнулся – и над его головой просвистел железный поднос. Видимо, Тартанова хотели им вырубить. Нападавший тут же схватил Женьку за руку, но тот врезал ему в нос второй, а потом подбавил коленом в живот. Парень (а это оказался довольно крупный санитар) согнулся пополам, а Женька ловко обежал кровать Максика, чтобы успеть освободить хотя бы одну его руку. Санитар снова бросился на непрошеного гостя, внезапно оказавшись сзади и хитрым захватом стянув ему руки. Тартанов оттолкнулся ногами от кровати и бросил вес тела на противника, прижав того к стене. Резко запрокинув голову, Женька ею ударил санитара в лицо. Обычного человека болевой шок заставил бы разжать хватку, но санитар по-прежнему удерживал противника, а к ним уже бежал престарелый доктор со шприцем в руке. Тартанов забился, пытаясь высвободиться от захвата, но доктор схватил его одной рукой за горло, а второй вонзил иглу в основание шеи.

– Строптивая тварь! – это были последние слова, которые Женька услышал, перед тем как потерять сознание.

Женька пришёл в себя в темноте. Глаза пока ничего не видели, но он помнил, что произошло, и старался разведать обстановку, не привлекая внимания. Он понял, что сидит, прислонившись спиной к стене, под ним – камни и доски. Запах сырости и тлена говорили о близости подвала. Чья-то тёплая рука коснулась его щеки, и Женька дёрнулся от неожиданности.

– Тиши, тише… – произнёс женский голос. – Всё хорошо.

– Приходит в себя? – спросил мужской.

Тартанов поднял голову – и сквозь пелену мрака проступило озабоченное и взрослое лицо Максика.

– Где я?

– Всё там же, старик, в Ховринке, – второй мужской голос, слева.

Женька вспомнил, куда и зачем они пришли, вспомнил вой, который заставил его отстать от Шу, вспомнил другую больницу – обитаемую, но как две капли воды похожую на эту.

– Встать сможешь? – заботливо поинтересовался младший брат и протянул старшему руку. Ухватившись за неё, Женька принял вертикальное положение и почувствовал, как горит левая скула. Даже дотронуться до неё было больно.

– Это я тебя двинул, – признался тот, что говорил слева, и Женька наконец-то опознал в нём Бешу. – Ты тут носился, как полоумный, кричал, отбивался. Надо было тебя как-то утихомирить, чтобы ты в дыру какую-нибудь не свалился ненароком.

– Я что… напал на вас? – ужаснулся Женька, вспомнив свою схватку с санитаром.

– Не то чтобы напал… Скажем, ты вёл себя немного неадекватно, – сгладила ситуацию Шу.

– Галлюцинации – это нормально. Каждый третий видит тут что-нибудь… – начал Беша, но Женька прервал его:

– Это была не галлюцинация. Я уже бывал в этой больнице, но в другом её состоянии. Она функционировала, везде горел свет, в палатах лежали люди.

– Ховринка никогда не функционировала, – осторожно заметил из-за спины брата Кот.

– Откуда тогда я знал, куда идти? Я тебе с точностью до шага могу сказать, где какой поворот, куда ведут лестницы и что находится в подвале. Говорю же: я тут уже был. Я просто вспомнил это. Правда, немного неожиданно.

– Ты рвался спасти брата, значит, и он тут бывал? – подозрительно спросила Шу.

– Да! – выдохнул Женька.

– Нет! – одновременно с ним запротестовал Максик. – Я бы это запомнил.

– Ты не мог запомнить: ты лежал, привязанный к кровати.

– Такое тем более бы запомнил!

– Тебя накачали лекарством, ты вообще мог коньки отбросить и не заметить.

– Не шуми! – Беша хлопнул старшего Тартанова по груди. – Разберёмся с этим позже, ладно?

Тот согласно кивнул.

– Этаж чист, вы проверили? – обратилась Шу к Свену.

– Да, здесь никого.

– Тогда надо спешить.

Группа снова спустилась на пятый, в то разветвление, которое Женька с Шу не успели проверить и где бродил Раф. Комната, которую выбрала королева для вызова бога, находилась в центре.

– Идите в крыло напротив, займите там удобную позицию, чтобы хорошо просматривалось это помещение, – напутствовала она Бешу. – Когда бог появится, сразу не стреляйте, иначе парализуете его, и он ничего не сможет сказать. Ждите моей команды.

– А когда мы выстрелим и его парализует, что будем делать? – глаза Максика зажглись нехорошим огнём.

– Снимем с него часы – в них прибор, с помощью которого лига может вызвать подмогу или дать себя обнаружить коллегам. Уничтожим прибор – и пленник наш с потрохами.

– Всё ясно! – Беша хлопнул Максика по плечу. – Пошли, напарник, выбирать огневую точку.

Женька опять с тоской слушал, как затихают их шаги и голос Беши. Присутствие этого королевича придавало ему смелости, а близость брата – спокойствие. Лишившись их поддержки, Тартанов опять начал проваливаться в оцепенение.

– Помоги Коту приготовить комнату, а мы со Свеном закончим проверять этаж, – королева вынула из-за пояса пистолет и вышла. Мальчишка безмолвно последовал за ней.