Надежда Сухова - Дорога дракона

– Надо уходить отсюда, – тихо произнесла королева. – Заберите Свена. Его нельзя тут оставлять.

Максик помог Шу подняться и, закинув её руку себе через плечо, повёл прочь. Она шла молча, прижимая толстовку к раненому боку. Следом Женька нёс на плече убитого пажа. Замыкали шествие близнецы: Беша, как и Максик, поддерживал брата, который тащил злополучную винтовку.

Женька вёз Шу в своей машине. Максик ехал следом на её спорткаре. Королева держалась стоически, хотя на её месте любая другая женщина, да и мужчина тоже, потеряли бы сознание. У Шу же хватало сил ещё и на то, чтобы указывать дорогу и давать указания насчёт Свена, лежавшего в багажнике.

– Забросите меня домой – и сразу езжайте в Бронницы, – тихим, но властным голосом говорила она. – Оставьте Свена в той квартире, где останавливались сами. Дверь закройте, ключ бросьте в почтовый ящик. Об остальном я позабочусь.

– Мне очень жаль, что с парнем так получилось, – отозвался Женька.

– Ему оставалось жить максимум полгода. Я дала ему возможность проявить себя, быть полезным перед смертью, – Шу прерывисто вздохнула. – Я не думала, что она наступит так быстро.

– Он погиб, как герой.

– Матери от этого, конечно, не легче, но лучше так, чем от рук богов или в мучениях в постели.

Когда добрались до дома, королева совсем ослабла. Хоть её бледное лицо и выражало решимость, ноги её почти не держали. Женька взял Шу на руки, Максик шёл впереди, открывая им двери.

Уложив королеву на диван, Тартанов старший спросил, где у неё аптечка. Отыскав в ванной серебристый железный чемоданчик, он открыл его и присвистнул: тут была полная медицинская экипировка на любой случай. Ровные ряды ампул в специальных гнёздах, всевозможные таблетки, шприцы, жгут, вата, бинты, самоклеющиеся стерильные повязки, пинцеты разных назначений, скальпель, хирургические ножницы и зажимы, спирт и много ещё всякой всячины, столь необходимой для экстренной помощи. Пациентку пришлось перенести в кухню на стол: там освещение было лучше. Максик отыскал и постелил на него чистую простыню, Женька уложил поверх королеву и взялся за «молнию» на её куртке, но Шу перехватила его руку.

– Я обработаю рану и извлеку пулю, – успокаивающее пообещал Тартанов.

Шу медленно опустила глаза, раздумывая, и разжала пальцы. Снимая с неё куртку, Женька невольно вспомнил о Вовке. Ему вдруг стало страшно, что он не спас брата и не сможет спасти его возлюбленную. И тогда, если каким-то чудом им с Максиком удастся вернуть Вовку к жизни, то Женька буду перед ним вдвойне виноватым. Отгоняя эти мысли, он промыл пациентке рану и отыскал в аптечке ксилокаин.

– Не надо, – остановила его Шу. – Я плохо переношу анестезию.

– Но будет очень больно!

– Мне не впервой, – она перевернулась на живот и сжала зубами запястье.

На её спине Женька заметил несколько шрамов. Над левой лопаткой три параллельных рубца, один из которых был длиннее остальных – след от когтей какой-то твари; на пояснице – ожог, узкий и длинный, как будто к коже приложили раскалённый прут; на рёбрах справа – ровный шрам от чьего-то клинка, уходящий в подмышечную впадину. Этой женщине пришлось побывать не в одной передряге, и, судя по тому, что она до сих пор была жива, её соперникам не поздоровилось.

Женька облизал губы, готовясь к процедуре: до сего момента он снимал руками боль только в тех случаях, когда оперативное вмешательство уже было проведено. Обезболивать же процесс вынимания пули ему ещё не приходилось, но он всё-таки поднёс руку к пулевому отверстию. Прикрыв глаза, с минуту улавливал вибрации боли, пока не отследил их чёткую амплитуду. Ухватив эти колебания своим биополем, Женька потянул их наружу. Они отдавались в ладони пульсирующим эхом. Стараясь удерживать эту пульсацию и не позволяя ей снова опускаться в тело Шу, он ввёл в рану пинцет и ухватил пулю. Вибрация боли усилилась, и у Женьки возникло ощущение, что он накрыл ладонью работающий отбойный молоток. Пуля выходила медленно, да и Тартанов боялся быстро вытягивать её, чтобы не повредить ткани и сосуды, рядом с которыми она прошла. У королевы от напряжения между лопаток выступил пот, но при этом она не издавала ни звука. Бросив изъятую пулю в стакан, Женька ещё пару минут держал обе руки над раной, чтобы успокоить боль и остановить кровотечение. После этого наложил швы, стерильную самоклеющуюся повязку и помог королеве сесть.

– Я почти ничего не почувствовала, – слабо улыбнулась она. – Спасибо.

– Не за что, – в ответ улыбнулся Тартанов, хотя его левую ладонь ужасно ломило, буквально разрывало на части.

– Лоэнгрин не оставит нас в покое после того, что мы сделали, так что в Москве вам находиться опасно, – Шу перевела взгляд со старшего брата на младшего. – Лучше вам на две или даже три недели залечь на дно. Всё равно мы пока не знаем, как отыскать душу вашего брата в лимбе и как вернуть её обратно в тело.

– А ты? Что будешь делать? – озаботился Максик.

– Буду держать удар.

– Ты можешь бежать с нами. У тебя есть перстень, который…

– Я не побегу с вами, – отрезала Шу. – Во-первых, это малодушно, и я не хочу, чтобы меня помнили, как королеву, давшую дёру при первой опасности. Во-вторых, следующему королю, который мог бы занять трон, всего девять лет. Вряд ли боги выдвинут его на руководящую должность, а оставлять мой народ без поддержки я не могу. В-третьих, если мне удастся отвести удар, то я принесу больше пользы для возвращения Вольдемара, будучи королевой, а не беглянкой, как и вы. Ну и в-четвёртых, убежав с вами, я подставлю вас под удар. И не только вас.

Королева вышла из кухни, придерживаясь рукой за раненый бок. Она отсутствовала несколько минут, и Тартановы, забеспокоившись, двинулись на её поиски, но столкнулись с ней в гостиной. В руках Шу держала квадратную стёганую сумку на длинных ручках, напоминающую холодильник для авто.

– У меня есть для вас ценный груз, – понизив голос, заговорила она и протянула братьям сумку. – Сохраните его, умоляю!

– А что это? – Максик осторожно принял ношу.

– Взгляни сам.

Младший брат осторожно, словно внутри была бомба, поставил сумку на пол, аккуратно расстегнул «молнию» и откинул край толстой фланелевой ткани, в которую было завернуто что-то объёмное. Глазам братьев предстал сферический, немного вытянутый предмет серовато-розового цвета, внутри него что-то шелохнулось. Максик поднёс руку и дотронулся кончиками пальцев до оболочки, и тотчас изнутри нечто отозвалось на это прикосновение, приникнув к сфере.

– Чёрт! Что это? – младший Тартанов отдёрнул руку.

– Это яйцо, – с каменным лицом сообщила Шу. – Наше с Вольдемаром яйцо.

Оба Тартановых выпучили на неё глаза, онемев от услышанного.