Кир Гвоздиков - Время Странника. Хроника Гирода

– Поставил бы на меня, – с иронией в голосе ответил Кайс, – тогда бы не прогадал.

– Мальчишка, ты слишком самоуверенный. Думаешь, если прожил два года в Мизрахе, выучил язык, наши обычаи, то стал все знать? Ты уверовал в себя после побега? Только почему ты тогда здесь, а не на воле?

– Нет, – проговорил Ловкач себе под нос. – Я просто желаю перебить всех вас – животных, убивших мою мать, лишивших меня дома…

– Э-э-э, – надзиратель пнул его в ногу, чтобы тот замолк. – Хватит бормотать на своем жалком языке. Я не понимаю тебя, так что выходи! Вперед!

Решетка открылась, и его вывели словно скотину, ведущую на пастбище. Коридор был узкий, сбежать было сложно, проще сказать – невозможно. Надзиратель шел позади, бормоча, что из мальчишки сейчас сделают фарш, и никто скучать по нему не будет, а он получит хороший процент от выигрыша.

Солнце ослепило его. Давно он не видел такого греющего и теплого солнца, лишь темноту, к которой он привык, в которой он жил и ненавидел своих врагов. Ненавидел мизшет.

Темнота – его подруга. Его спасение.

Ловкость – его дар. Его орудие.

Крепкий оруженосец обратился к Кайсу:

– Выбирай оружие, раб.

Он выбрал. Но выбрал не то, чем он хорошо владел. Сыну мастера двуручного меча необходим длинный меч, но вариантов не было. Кайс взял оружие, с которым у него есть шансы выиграть поединок – кинжал средней длины, прочный и легкий. В последние годы он практиковался только с тупым ножом.

В центре Арены его ждал Азиз. Высокий, красивый, с накаченным телом как гора, восточный мужчина при виде жилистого парня, в одних шароварах, рассмеялся на месте.

Дурак, что еще тут скажешь. Недооценивает врага, у которого отняли все. Да и к тому же парень – имперец, кровный враг мизшета.

В руке Азиз держал окровавленный кривой меч. Кайс же обладал ловкостью и проворством кошки.

Народ ждал зрелища. В царском ложе были какие-то люди. Возможно, имперцы. Но что им тут делать? Это не столь важно.

Трибуны ревели, жаждали крови, восхваляли Азиза, бранили парня.

Его толкнули вперед, от неожиданности он свалился лицом в песок, поднялся, вспоминая события двухлетней давности. Кайс поднял взгляд на всех этих звероподобных людей. Злость сидела внутри него, пытаясь взорваться и выбраться наружу.

Воспоминания нахлынули и захватили его разум. Он не слышал кричащую трибуну, подгоняющих стражей, никого, кроме ожесточенной ярости и желания убивать.

«Немного храбрости и… – Кайс настраивал себя на победу как мог. – Либо убей, либо умри. Либо ты, либо тебя. Третьего просто не дано…»

Раздался звук рога. Кайс открыл глаза и с присущей уверенностью побежал на Азиза.

Дальнейший разворот событий произошел в несколько секунд: Ловкач разогнался и проскочил между ног у Азиза, успев разрезать ему кинжалом мужское достоинство. Азиз не ожидал фокуса, упал на колени, выронив свой меч и держась за промежность, громко крича от боли. Подошедший сзади Кайс взял его за волосы, оттянул голову на себя и ударил несколько раз острием кинжала по сонной артерии, гортани и по горлу в целом. Кровь хлыстала на Кайса струей, пачкая его бледное лицо.

– Я не сдамся просто так, пока не отомщу, – говорил Кайс сквозь зубы уже мертвому Азизу, продолжая с ненавистью наносить удары. – Не сдамся!

Трибуны молчали, потом Кайс услышал крики возмущения и требования казнить проклятого юнца.

Тем временем в царской ложе все лорды в сопровождении отдавали проигранные деньги Гансу. Капитан сразу понял, на кого нужно ставить.

Царь встал и жестом руки приказал арбалетчикам приготовиться, дабы застрелить мерзавца, словно раненого зверя. Этот позор не к добру: имперцы побеждают в войне, раб-имперец одолел чемпиона Арены на глазах у послов. Ксенофилианта постепенно охватывал страх. Не просто страх, а чувство стыда перед собственным народом.

– Молодой воин победил, но будет убит, – сообщил царь народу, восседавшему на трибунах. – Это был славный поединок!

До Кайса дошло, в чем дело.

– Твою ж мать, – пробормотал парень с дрожью в голосе, увидев нацеленные на него арбалеты. – Не думал, что все так кончится.

На трибунах раздался радостный гул. Пускай это не по правилам, но допускать в чемпионы молодого имперца-раба просто невозможно.

– Стойте, государь! – остановила их Роксана. – Так не благородно, он выиграл в честном сражении!

– Раб убил чемпиона Арены. Мизшета. Гражданина этого города.

– Тогда я хочу его выкупить!

В ее глазах было многое, но больше всего в них виднелись ярость и сострадание. В Кайсе она видела нечто большее, чем раба, сломленного мизшетами. Она видела частицу себя самой.

– Думаю, он будет очень дорого стоить! – ответил развалившийся в удобном кресле Ксенофилиант, поедая виноград.

Его улыбка стала раздражать Роксану. Она уже чертила узор заклинания у себя в голове, чтобы разорвать царя на куски, но ее остановил Ганс, взяв чародейку за руку.

– Сколько вы хотите за этого парня? – спросил он у царя.

– Пятьдесят золотых, – ответил наобум Ксенофилиант на имперском. – Но отсюда он никуда не денется.

– Дам сто пятьдесят золотых и он переходит в мое полное владение.

– Да забирайте ублюдка, мне плевать. Время решать дела.

Кайс не привык носить дорогую имперскую одежду. Красный мундир, дорогие брюки и туфли из какой-то, непонятной для него, кожи. Раб остался на Арене. Теперь в зеркале перед собой он видел элегантного молодого человека, вымытого, накормленного и хорошо причесанного.

Ему было не комфортно в такой одежде, всю жизнь он носил лохмотья и сшитую его матерью рубаху.

Матери ему не хватало. Он помнил все, что произошло. Помнил, как на их предместье напали воины Мизраха. Он защищал, убивал, рубил, доставшимся от его отца, двуручным стальным мечом. Отец умер, когда ему было шестнадцать, но он успел передать своему единственному сыну знания, получивших в бою, научил пользоваться любым оружием, особенно двуручным мечом.

Он не говорил ни с кем на эту тему, ни с кем не делился о своей утрате, ибо не с кем было делиться, если ты в плену у врага. У Кайса никого осталось.

Ловкач вышел из гостевых покоев и увидел на чайном столике конверт с имперской печатью, а рядом с ним лежащий сверток.

«Спасибо тем неизвестным имперцам, они спасли мою шкуру в самый подходящий момент, – подумал про себя Кайс. – И слава Творцу, что вмешался в мою судьбу».

Он вскрыл конверт и начал читать письмо:

«Уважаемый Кайс.

Поздравляю Вас с победой на Арене. В свои двадцать лет Вы уверенно сражались и честно победили. В знак Вашей победы, хочу вручить Вам трофейный кинжал, которым Вы так красиво вспороли горло своему сопернику. Надеюсь, он Вам пригодится и принесет Вам небывалую удачу.