Евгения Юркина - Темный Волхв. Менестрель. Книга 2

– Не знаю. Но Маня просила передать. – Друид с сомнением покосился на послание от стража Заповедника.

На самом деле он был смущен не меньше Дани и Риты. Не часто ему доводилось иметь дело со сказочными артефактами и им сопутствующими ритуалами, наговорами, условиями-ограничениями и полунамеками. Тут не обознайся, там не проворонь, здесь не поторопись, не то вместо нужного эффекта получишь противоположный… То ли дело – просто растить сосновые избушки!

– Но я думаю, что вы, прошедшие воздушный экзамен, – бросил на начальника Заповедника укоризненный взгляд друид, – все-таки разберетесь.

– Я тоже на это надеюсь, – не ответил на вызов волхв Борилий. – А теперь, друзья, присядем-ка на дорожку…

Подсаживал ребят на спину Волку лично начальник Заповедника. Крепко обнял на прощание каждого и сказал:

– Вернись.

Не успел он отступить от Волка на шаг, как свет померк. В ноздри ударил незнакомый запах. Он не имел никаких земных аналогов, он вообще не был запахом в привычном понимании этого слова, он нес совсем другие функции. Какие, ребята не знали.

Помимо незнакомого запаха и темноты, из ощущений был еще ветер – шевелил на голове волосы, обдувал шею и щеки. А вот под ногами уже не было ничего…

«Мы на тропе», – пояснил Волк в ответ на безмолвные вопросы обоих седоков.

Приключение началось.

Тропа Серого Волка пролегала по всем измерениям планеты Земля: изнанке, техногенной стороне и так называемой «оболочке». Причем тропа могла проходить или по всем измерениям одновременно, или по одному измерению и оболочке, или одной только оболочке.

«Логово вожака Борилия, – пояснил Волк, – находится сразу в трех измерениях».

Что такое оболочка, как она устроена, а тем более ее топологию Волк объяснять не стал: «Со временем разберетесь!»

Пока же подростки только поняли, что они, фактически не выходя из кабинета волхва, оказались на этой самой оболочке, а конкретно – на волчьей тропе. И Волк по ней бежал.

Вопреки опасениям, сидеть на Волке оказалось более чем удобно. Спина не была костлявой или скользкой, а аллюр – тряским. Правда, и видно пока ничего не было… Но и Даня, и Рита, уже привыкшие к чудесам и приключениям, чувствовали и знали: еще будет, на что посмотреть! Пока же им было просто хорошо мчаться вперед в темноте. По бокам то и дело мелькали какие-то тени, один раз перед ними начало вырастать что-то косматое и очень большое… Но ребята даже не успели испугаться. Волк так быстро разошелся с препятствием, что его седоки даже не успели понять, что это было.

Зато сразу после инцидента начало светлеть…

– Да это же!.. – Рита не верила своим глазам.

Они находились в техногенной Москве. Конкретно – на Тверской улице. Спускались от Маяковки, на которую вынырнули прямо из-за уличного фонаря, к Кремлю. На пути то и дело возникали люди. Волк их перепрыгивал и огибал, лишь изредка касаясь шерстинкой… А то вдруг, выпрыгивая на проезжую часть, лавировал между машин.

Порой ребята даже не успевали замечать то, от чего они только что увернулись: Волк мчался дальше, а люди целыми, невредимыми и не напуганными продолжали идти по своим делам.

Причиной аварии они тоже не стали.

Иногда Волк останавливался. Принюхивался к чему-то, одному ему ведомому. Ни Рита, ни Даня, как ни старались, понять не смогли, что именно их спутник пытается учуять. Или рассмотреть, как в Камергерском переулке, где Волк замер как вкопанный перед чайным магазинчиком, закрытым по причине позднего времени.

Может, он кого-то ждал? Или что-то? В таком случае – не дождался и продолжил бег, так и не провещав ни слова.

Не сказать, что молчание Волка так уж тяготило его седоков. Но, соизволь Волк хоть изредка комментировать отдельные события, ребята, возможно, смогли бы ему помочь. Или хотя бы понять, что происходит. Неизвестно, прочитал ли мысли подростков Волк, но по его туловищу вдруг прошла дрожь. Ребята не услышали, а скорее угадали: «Скоро привал. Мне назначили встречу». Волк снизил скорость, перейдя на легкий бег.

Вокруг было полно кафешек, пиццерий и ресторанчиков. Но пустят ли их с Волком внутрь? Навряд ли менеджеров или охрану заведений можно будет убедить в том, что это не Волк с ними, а они с Волком. И уж тем более никто не станет приглядываться к глазам огромной зверюги и по их необычному, чистому и яркому изумрудному цвету определять степень ее разумности. Однако Волк и не собирался правдами или неправдами проникать в прокуренные городские заведеньица. Протрусив пару кварталов, он уверенно свернул сперва в переулок, а потом и в подворотню. Степенно прошествовал под тронутым временем и бесхозяйственностью властей особнячком и оказался в общем дворе сразу нескольких домов.

– Тут прикольно! – оценила Рита. – И празднично.

Действительно, почти все деревья были украшены крохотными фонариками, этакой иллюзией заповедных светлячков. Под деревьями стояли скамейки с чугунными ножками и спинками. Выглядели они элегантно (а степень комфорта путешественники проверять не собирались). Да и заняты были скамейки: вокруг каждой были группы людей. Но почему Волк выбрал именно это место?

Ответ пришел очень скоро. Волк буквально просочился между отдыхающими – на огромного, ростом повыше иного быка серого хищника с двумя подростками на спине люди по-прежнему не обращали никакого внимания – и устремился к неприметной растрескавшейся крашеной двери.

«Приехали. – Прошла по спине волна. – Слезаем и проходим внутрь».

Это было самое необычное кафе, какое только можно было вообразить. И если сам интерьер, нарочито грубо отделанные кирпичные стены, массивные деревянные столы, стулья и диваны всех мастей и размеров, еще нет-нет, да можно было встретить в столичных кафешках, то некоторые детали откровенно изумляли. На простецких деревянных полках стояли настоящие музейные коллекции посуды из самых разных материалов, от позеленевшей от времени бронзы и блестящей меди до прозрачного – наверняка китайского! – фарфора всевозможных стилей, форм и расцветок.

– Ритка, смотри! – Наметанный глаз Данимира мигом выхватил то, что несло на себе еле заметный отпечаток смерти. – Неолитические антропоморфные сосуды. И Запада, и Востока!

– Что?..

– Погребальные вазы, – укоризненно вздохнул юный темный волхв.

– Ой. – Рита при всем желании не могла разделить восторгов друга. Ее до сих пор пугала некромантия. Поэтому она не глядя ткнула пальцем куда-то в сторону: – А вот, между этими лубочными малютками? Картина какая большая. И зверюшки на ней такие… э-э-э…

– Это Филонов. «Животные».