Олег Труктанов - Сказки вселенной ОМ. Серия «Кривая Будды»

– Ну как, понравилось?

– Ага.

– Теперь – до праздника! И в шкаф у меня не лазить! Понятно?

– Ага.

Эти Алькины «ага» не вдохновили мать, и она заперла дверки шкафа на ключик, который убрала к себе в карман.

– Ну, Алька, пойдём телевизор ставить, – сказал отец.

Алька тут же вспомнил большую коробку на полу.

– А что это такое?

– Ну, это такое устройство, как радио у нас на кухне, только размером побольше. И ещё у него есть стеклянное окно, называется экран. Вот на этом экране мы будем видеть тех, кто говорит по радио.

– И разговаривать с ними будем? – спросил Алька.

Сама идея телевизора Альку, видимо, не удивила, а вот разговаривать по телевизору было бы здорово.

– Нет, разговаривать не получится, только слушать. Но зато сможем увидеть и кино, и концерт, и даже футбол!

Смотреть концерт Альке понравилось, а к футболу он был равнодушен, хотя отец иногда играл с мужиками с работы на лугу около Синючки и иногда ездил в город «смотреть футбол и там болеть». Как «болеть» на футболе, Алька уже знал: надо громко кричать «Го-о-о-о-л!», когда мяч залетит в ворота. Альку брали несколько раз на этот дворовый футбол, но он кричал «гол!», когда мяч залетал в любые ворота. Отец обижался и объяснял, что надо болеть только за «наших», но Альке всё равно было скучно на футболе, и его перестали брать.

Отец распаковал коробку, вытащил из неё ящик со стеклом и водрузил на стол.

– Вот он! Телевизор! Сейчас мы его подключим и проверим.

Он воткнул шнур с вилкой в розетку и нажал клавишу на телевизоре. Внутри телевизора что-то пискнуло, и через несколько секунд экран засветился. По экрану бежали полоски, потом замерцала серая рябь, опять полоски. Альке понравилось. Он глядел на экран и попробовал эти полоски считать, но они не кончались, и Алька отложил это занятие на потом.

– Ну вот. Не работает. Сломался, пока вёз, – сказала мать. – Теперь обратно в Москву везти?

– Ничего не сломался, – сказал отец. – К нему антенну надо подключить. Сегодня с мужиками я договорился, мне и антенну уже сделали, и кабель приготовили. А ремонтировать в Москве не надо – в городе телеателье для ремонта есть уже. Слова «кабель» и «телеателье» Альке понравились, и он их запомнил.

Утро уже перерастало в день, когда в квартире появились громогласные незнакомые мужики и, то и дело произнося вперемешку слова «телевизор», «антенна», «провода», «штепсель», «кабель», «розетка», принялись что-то сверлить и приколачивать.

Алька сначала смотрел на эту работу, потом мать его собрала и выпроводила на улицу. Около крыльца уже гуляла стайка пацанов в ожидании новостей. Алька спускался с крыльца разве что не на руках. Ещё бы – первый и пока единственный в доме телевизор был у Алькиных родителей.

– Алька, ну что там? – спросил кто-то из пацанов.

– Кабель тянут. На крыше двое мужиков антенну крепят, скоро подключат, – сказал Алька словами, услышанными от взрослых, и компания от восторга выпала в осадок.

– Скоро уже, значит.

– Да обычный телевизор, – сказал один из пацанов, – у меня у дядьки, папкиного брата, в городе такой есть.

– И ничего не такой, – заспорили с ним. – Это новейший. Мужики говорили, когда курить выходили: «С большим экраном. Таких пока раз-два и обчёлся».

– Да, они пока только в Москве продаются, – поддержал ещё один голос.

– Подумаешь – ничего особенного!

– Ну раз ничего, то можешь и не смотреть, – сказал кто-то, и наступила тишина.

Насчёт посмотреть не знал даже Алька. Он и сам-то не представлял себе, что значит «смотреть телевизор», а тут ещё и за пацанов просить у родителей надо будет.

– Да погодите вы, – выручил Альку Игоряха, – пусть подключат сперва. – Там ещё кабель не провели, а он казённый – мужики говорили.

Слово «казённый» всех успокоило, хотя что это такое, не знал из них никто. Все расположились около крыльца и стали ждать. Потом пошли поиграли в снежки, болтали по мелочам и ждали полудня. Наконец, мужики вышли, распрощались до вечера, на крыльцо вышла Алькина мать и сказала:

– Ну, идите все в дом – там как раз для вас показывают.

Дети чинно вошли в дом, разделись в коридоре и прошли в комнату родителей Альки, где на письменном столе стоял включённый телевизор. Расселись на расставленные уже табуретки и стулья и стали смотреть первую в их жизни телевизионную передачу.

Конец второй сказки

Когда Два из четырёх

Поменялись местами,

Мир уподобился песочным часам,

А желания обернулись Заботой

Вечером в квартире Альки собралась толпа народу. В основном это были соседи по дому, ну и мужики, делавшие монтаж антенны и кабеля. Все пришли посмотреть телевизор. Читали программу и спорили, с чего начать смотреть. Потом решили, что посмотреть надо всё и будут переключать передачи по очереди. Алька уже порядком устал от впечатлений и сидел на стуле – клевал носом. Его проводили в свою комнату спать.

***

Проснулся Алька почему-то весёлым. Умылся, позавтракал, глянул в окно – солнце, ветра нет, и отпросился гулять. Надел пальто, валенки, свою любимую шапку и быстро скользнул за дверь. Во дворе было тихо. Спустившись с крыльца, Алька решил пульнуть снежком в фонарь на столбе. Лампы там давно уже не было, поэтому взрослые на это ругались редко, а вот попасть в фонарь Альке удалось лишь один раз, в начале зимы.

Хотел надеть варежки, но оказалось, что забыл их дома. Уходить не хотелось. Алька слепил и запустил пару снежков, но промахнулся. Пока лепил, ладони замёрзли, и он побежал домой за варежками, а заодно глотнуть горяченького чайку. В коридоре разделся, разулся, открыл дверь и вошёл в зал Своего Дома.

Справа, в углу зала, стояла наряженная, сплошь усыпанная нитями дождя новогодняя ёлка. Ёлка была высокая, почти до потолка, с серебряной стеклянной пикой на макушке. Увешанная многочисленными игрушками, поверх которых спиралью извивалась электрогирлянда из разноцветных мигающих лампочек. Под самым потолком были натянуты флажки с весёлыми человечками из журнала «Мурзилка».

Алька обрадовался, подошёл к ёлке и увидел под ней на полу маленькую, размером с банку из-под леденцов коробочку, перевязанную зелёной атласной лентой с бантиком.

– Бери, Алька, это тебе подарок, – услышал он за спиной.

Обернулся и увидел Колдуна. Колдун был одет в строгий костюм с галстуком.

– Смелее, Алька! – раздался голос КаРы, спускавшейся с лестницы второго этажа.

Алька взял коробочку, развязал ленточку и открыл крышку. Из коробки тотчас вылетела переливающаяся всеми оттенками сапфира и рубина бабочка величиной с Алькину ладонь. Вылетев и покружив перед мальчиком, она села сначала к нему на руку, а затем перелетела на плечо. Расправив крылья, замерла там, то и дело вспыхивая искрами на крыльях. Алька замер и не шевелился.