Олег Труктанов - Сказки вселенной ОМ. Серия «Кривая Будды»

Он сначала прочитал открытку. В ней рукой матери было написано пожелание Альке расти большим и короткое поздравление с Новым годом. Открытку он положил в ящик стола и приступил к самому важному – сортировке содержимого пакета. Одной кучкой складывалось что попроще: ириски и леденцы, а второй кучкой – шоколадные конфеты и конфеты с начинкой. Печенье и фрукты собирались отдельно. В этот раз новых конфет было две: «Кара-Кум» и «Красный мак». Обе немедленно, одна за другой, были съедены. Вкусноти-и-ища.

Обёртки Алька вместе с фольгой-золотинкой бережно сложил в свою коробку с коллекцией фантиков. Ну что же – неплохое начало нового года. Остальные конфеты сложил обратно в пакет – надо будет угостить родителей, а часть использовать для обмена с пацанами во дворе. Конфеты можно было обменять на что угодно: хоть на карандаш, хоть на ключ от амбарного замка. У всех были разные приоритеты. Ходили слухи, что однажды какой-то пацан выменял у другого шоколадную медальку на велосипедный насос. А всем известно, что велосипедный насос был очень редкой и очень нужной пацану вещью. Закончив с конфетами, Алька достал альбом и карандаши. Расположившись на стуле поудобней, принялся рисовать. В этот раз он рисовал зимний лес с ёлками, укрытыми снегом, сказочного волка, который мчался сквозь лес к Ивану-царевичу, и летящую на метле Бабу-ягу. Цветных карандашей у Альки теперь было много – к тем, что однажды отец привёз из ленинградской командировки, добавился замечательный новогодний подарок Деда Мороза. Рисунок получился удачным, и Алька, аккуратно вырвав лист из альбома и встав на стул, приставленный к шкафу, спрятал лист на крыше шкафа поближе к стене, где уже лежала коллекция его любимых рисунков. С удивлением обнаружил, что сегодня не пришлось привставать на цыпочки, чтобы дотянуться до края шкафа, и подумал: «Надо рост померить». Каждые полгода они с отцом измеряли друг другу рост, и Алька с удовольствием замечал, как быстро он растёт и что вот-вот догонит отца. Времени прошло порядком, и Алька даже не заметил, как проснулись взрослые и из кухни потянуло жареными блинами.

– Алька! С Новым годом! Иди на блины! – раздался голос из кухни. Мальчик блины любил и ждать себя не заставил.

***

Шли каникулы, и детей во дворе теперь всегда гуляло много. Недалеко от дома на пустыре был высокий, метров семи-восьми, бугор с длинным пологим откосом, из которого каждую зиму устраивали горку для катания. В этом году снега выпало особенно много, склон уже сильно накатали, и желавшие съехать вниз толпились целый день – от восхода и до заката солнца. Гору раскатали так, что она стала очень плотной и скользкой. Взобраться по ней напрямую было почти невозможно. Сбоку из снега соорудили широченные ступени, так что народ иной раз валом валил. Помещались все – площадка на вершине горы вмещала десятка полтора человек сразу. Гомон над горкой стоял знатный. Катались не переставая и поодиночке, и кучками, и толпой. Алька уже скатился с горы несколько раз, дожидаясь, когда поток взрослых схлынет.

Спустя пару-тройку дней после праздника, гуляя во дворе, Алька обнаружил некоторую суету и торжественность среди пацанов. Словно все что-то знали и чего-то ждали. Так оно и было. Появился сосед Альки дядя Иван со связкой ключей и направился к сараю. Открыв огромный амбарный замок и распахнув настежь широкую дверь, он вошёл внутрь. Пробыв там несколько минут, вышел, держа в руках длинную верёвку.

– А ну, пацаны, – крикнул он, – идите-ка сюда!

Человек с десяток подошло, и он велел им, взявшись за верёвку, тянуть:

– Ну-ка, потянем, ребятишки!

Алька обомлел – из сарая плавно выкатывались сани. Самые что ни на есть настоящие огромные плетёные сани. Такие, какими их рисовали на новогодних открытках с тройкой лошадей и Дедом Морозом. Два мощных дважды гнутых полоза, огромная люлька с высокими бортами и высоченной спинкой. Всё сплетено из лозы. Часть перевязи укреплена сыромятной кожей, ссохшейся со временем до вдавления в дерево. Сани были не старые и очень крепкие с виду.

– В колхоз ездил за ними! – с гордостью сказал дядя Иван. – Там они уже не нужны, машины кругом, я и выпросил у председателя. Лошадей ни у кого там нет, а сани сгниют. Будем с горы сегодня кататься.

Крики радости оглушили Альку, тоже уже стоявшего рядом с санями. Да и сам он орал вместе со всеми громкое «Ура!» Сани дружно покатили-потолкали к горе, к подножию, и всем было велено разойтись в стороны на случай схода саней. Привязав к задку длинную верёвку, взобравшись на вершину, человек шесть-семь во главе с дядей Иваном стали подтягивать сани. Наконец они оказались наверху.

– Ну, кто со мной? – спросил дядя сосед.

Желающих поначалу было не густо. Всего два пацана постарше залезли в сани. Отвязали верёвку, крикнули «Разойдись!» и толкнули. Сани тяжело пошли, но уже через пару метров стали набирать скорость и, со свистом проскочив подножие, улетели далеко в пустырь, метров на сорок. «Ура-а-а-а!» – опять закричали все, побежали за санями, и уж теперь отбоя от желающих не было. Дядя Иван руководил процессом. Пацаны садились в сани не больше чем по пять человек, и они со свистом, под визг и крики летели вниз. Затем их на верёвке тянули в гору. Альке тоже посчастливилось прокатиться два раза. Неожиданно для него во время спуска крики извне слышались не так громко, и когда сани неслись с бешеной скоростью вниз, так живот поджимало и дух захватывало, что орать самому не было сил. Казалось, сани мчатся в полной тишине, и только скорость завораживала и заставляла восхищаться происходящим. Алька был доволен необыкновенно. Дальше он просто смотрел, как катаются другие, помогал тянуть сани на гору, орал вместе со всеми «Ура!», командовал, чтобы разошлись зеваки у подножия. В общем, активно участвовал в испытании нового транспортного средства для катания с горы. Стало незаметно темнеть. Пока малышня каталась под присмотром, подтянулось поколение постарше и, отправив младших по домам, продолжило обкатывать новинку самостоятельно.

Дома Алька получил нахлобучку от матери за то, что поздно пришёл, но был прощён и накормлен. Однако потом мать, посадив его за стол, заставила читать какую-то книгу. За этим занятием он благополучно заснул.

***

Сон пришёл странный и неожиданный. Алька очутился в каком-то незнакомом ему городе. Стояло лето, светило солнце. И хотя в городе он никогда не был, это был точно город, который полностью соответствовал Алькиным представлениям. Мальчик стоял посреди улицы с мыслью, что ему надо что-то купить, и никак не мог вспомнить что. Озирался, словно ища помощь или подсказку, но на улице никого не было. Не было ни одного человека, и даже прислушавшись, Алька не уловил ни единого звука, указывающего на наличие людей. Только где-то, удаляясь от Альки, слышалось карканье летевшей вороны. Он сунул руку в карман и нашёл там двадцать копеек. Ну да, всё правильно – ему дали двадцать копеек на покупку чего? Надо вспомнить. Метров за тридцать от себя он вдруг заприметил стеклянную витрину магазина и направился к ней.