Ю. Апп - Книга Судьи

– Да за то же самое, за веданье, или ведьмовство, как они говорят. Как ты думаешь, почему ты безлицых видишь, а остальные рядом проходят – не замечают? Вот так то! А скорее всего не только за это, – она бросила внимательный взгляд на девочку через плечо. – С тобой вообще, много неясного… В общем, выхода у тебя нет. Со мной пойдешь. При иных раскладах, могла бы и к новому богу податься в услужение. Так сейчас многие, у кого дар с рожденья, поступают. Да только не твой это случай, поверь. Отдельная на тебя бумага выписана. Не хороший это знак. Что- то ты мне не все рассказала про себя.

– Все, я все рассказала. Наверное, на меня соседи нажаловались, что я мор напустила. Только это не правда. А может мне пойти к ним, к выжлецам? Ведь я же не виновата ни в чем. Тут какое-то недоразумение.

– Собирайся, не болтай, – раздраженно тряхнула головой Тера, – Если своего ума нет, других слушайся.

Она накинула теплый, подбитый мехом плащ, пристроила за плечи сумку.

– На вот, возьми в руку, – протянула она Лишке сухоцвет, – Это людям от тебя глаза отведет.

Они вышли на улицу, аккуратно, стараясь держаться ближе к станам домов, пробрались до городских ворот и застыли, ожидая пока стражники досмотрят телегу, раскорячившуюся на въезде. Ведьма заметно нервничала. Она то и дело посматривала в хмурое, затянутое тучами изливающееся мелким дождем небо, мяла зажатый в руке край плаща. Наконец, угрюмый селянин уплатил въездную пошлину, развернул лошадку и телега, громыхая, стронулась освобождая проход.

– Скорее!

Ведунья схватила девочку за руку и бросилась к выходу. Распластавшись по стене, они бочком, чтоб никого не задеть ненароком, прокрались по проходу под надвратной башней, проскочили по доскам подъемного деревянного моста и кинулись под откос. Лишка больно ударилась о торчащие корни, скатываясь по склизкому склону, но не посмела даже пикнуть под строгим и встревоженным взглядом своей спутницы. Идти по сточной канавке вдоль тракта было тяжело: вода доходила девочке до колен, а дно, хоть и было, слава богам, песчаным, а не глинистым, а все-таки было таким неровным и замусоренным, что несколько раз Лишка чуть не упала. Дождь меж тем припустил сильнее. Небо и без того хмурое совсем потемнело, над недалеким лесом, в который как раз и пробирались наши путники, уже клубилась и лезла к городу черная мохнатая туча. Блеснула молния, полыхнули белым верхушки деревьев, гулко, прямо над головой ударил гром. В это самое мгновение на опушке показались всадники. Впереди на крупном кауром жеребце ехал высокий и очень худой человек в сером плаще с ярко-красной оторочкой. Ехал он, в задумчивости опустив голову, как бы даже и не замечая дождя и грозы. За ним в два ряда скакали всадники в кожаных рубахах и простых холщовых накидках с крупными блестящими пряжками-кольцами – эмблемами нового бога. Ведьма остановилась, схватила Лишку за руки, затряслась и что-то быстро зашептала. Воздух вокруг вроде как сгустился. Стало тяжело дышать, все расплылось, отдалилось. Как сквозь туман видела Лишка движение кавалькады. Вот мчатся они по дороге, копыта взрывают размокшую почву. Вот серый, передний вскинул вверх руку в перчатке, и замерла колонна, остановилась. Передний проехался взад-вперед поводя головой и как бы прислушиваясь, потом снова пришпорил коня и всадники полетели к городским стенам. Как только копыта прогрохотали по деревянному настилу мостка, и лязгнули, закрываясь за кавалькадой, ворота, ведьма отпустила Лишку и рухнула на грязное дно канавки. Девочка опустилась рядом и подхватила ее голову. Глаза ведьмы закатились и были полуприкрыты. Тонкая струйка крови стекала из уголка рта. Гроза меж тем бушевала. Молнии одна за другой жалили землю. Гром гремел прямо над головой, а в городе, соревнуясь с ним, гудел басом главный колокол. С неба лились потоки воды, затопляя ненадежное прибежище. Лишка встала, взвалила бесчувственную спутницу себе на спину и с трудом побрела к лесу. Дотащившись до опушки и пристроив ведьму на небольшом пригорке, она вернулась за брошенными сумками. Стоя в канавке, она новь кинула взгляд на оставленный город. Сверкнула молния, на миг выхватив из темноты тяжелую мощь надвратной башни, и светлую маленькую фигурку, застывшую на ее вершине. Девочка побежала к лесу.

Гроза миновала достаточно быстро, но сильный дождь поливал землю всю ночь. Лишка, как смогла, обустроила лежбище в густом кустарнике на небольшом пригорке, распялив плащи на торчащих ветках и протоптав небольшое пространство, куда залезла сама и затащила, все еще лежащую в беспамятстве ведьму. Пошарив по сумкам, она нашла сухари и немного подкрепилась. К утру дождь почти перестал. Где-то в слободке хрипло запел петух. Холодная утренняя сырость прохватила придремнувшую девочку, заставила зябко поежиться, открыть глаза. Ломило искалеченную кисть. Сзади раздался шорох. Девочка дернулась и обернулась. Ведьма приходила в себя. Она зашевелилась, открыла глаза, зашарила руками вокруг, ухватилась за ветви кустарника и села.

– Спасибо, – хрипло просипела она, – Сильно вчера испугалась?

– Ну, так… – протянула Лишка – За вас больше. Что с вами было?

– Ничего хорошего. Дорогонько нынче колдовство обходится, – ведьма попыталась улыбнуться, – Спрятала я нас от скимаха, что, скажу тебе очень не просто. А впрочем, в прежние времена… – она замолчала.

– Что?

– Да я бы и не мигнула от такой ерунды. А сейчас вот. Всю ночь провалялась, так?

– Так, – кивнула девочка, – А почему?

– Сила уходит. Нет, не только у меня, не думай. Вообще уходит сила из нашего мира, как река мелеет. Ведуны и ведуньи свои способности теряют, а нежить – так просто тает без следа.

– А комли? А скимахи?

– Интересно? Правильно. Только давай в пути поговорим. А то, не ровен час, станут нас искать. А я сейчас совсем ни на что не гожусь, сама видишь.

Лишка помогла Тере подняться, и они двинулись вглубь леса. Шли без дороги, без тропинки по только ведьме известным приметам. И что бы та не говорила, а кое-какую волшбу она все-таки творила и сейчас. Во всяком случае. Лишка заметила, что никаких следов позади них не остается. Даже на месте их ночного пристанища, увидела она совсем нетронутые заросли орешника. Ведьма меж тем рассказывала интересные вещи. Например, никогда раньше Лишка не задумывалась, почему комли могут творить волшбу только после ритуала богам. Оказалось, что нет у них собственных способностей, а есть только выучка и понимание того, как достучаться до своего хозяина, чтоб услышал он и исполнил просьбу, буде захочет. Другое дело маги – ведьмы да ведьмаки – те уже рождаются с мастерством, вот как Лишка, раз и умеет видеть от других скрытое. Конечно, тут тоже тренировка нужна, свое свойство понять, раскрыться, а все-таки разница с комлями большая. Те с чужой руки живут, а маги – сами промышляют. Конечно, с богами им не сравниться, да и искусные комли могли ведьмам свое умение противопоставить, если надо, но все же… все же… А сейчас иссякает источник. И старые боги с их слугами, и ведьмы с ведьмаками – мощь свою теряют. Кто поискуснее, тот еще может творить волшбу где угодно, а остальные – ищут места, где сила задержалась. Совсем не то с новым богом. Он стоит крепко. Скимахи, что ему служат, обычно и сами из ведьм ведьмаков, да еще и с выучкой ритуальной. Правда, камлают они совсем не так, как в прежние времена камлали, и сила у них, только через их бога приходит, но зато у того источник, огромный.