Ольга Поплавская - Пришедший из снов

«Это питает жизненной силой моих ониров, и они становятся сильнее. А впоследствии из них может получиться вполне приличная армия», – подумал бог, но не произнес этого вслух.

– С каких это пор ты печешься о человеке? Уже давно миновали те дни, когда люди поклонялись тебе и тебе подобным, не так ли?! Насколько мне известно, Морфей оберегает творцов сновидений. А какое ты имеешь к этому отношение? Ты что-то недоговариваешь… – Меч с силой прижался к горлу. Зевс снова запаниковал.

– Я тебе говорю правду, воин! Она ценна для всех. Не только для нас. Таких людей не так много. Ты же знаешь, что мысли, чувства и эмоции строят наш мир. Посуди сам, ты, гроза света и тьмы, появляешься рядом с этим земным цветком. Естественно, мы запаниковали. С какой целью ты туда отправляешься? – несмело поинтересовался он.

– Тебя это не касается! – грубо ответил Габриэль, убирая меч от его шеи. Он одним ловким движением спрятал его в ножны, висевшие за спиной, и начал медленно прохаживаться по тронному залу.

– Так нам не стоит волноваться? – еще раз поинтересовался царь Олимпа, потирая свою ноющую шею, по которой медленно стекала тоненькая струйка его ароматной крови.

– Нет. Пока! – хранитель поставил акцент на последнем слове. – Скажи-ка мне лучше, любезнейший, кто бывает рядом с ней, кроме Морфея? – это был вопрос с намеком, и Зевс это хорошо понимал.

Габриэль был умен и знал всё о богах и их способностях. Морфей был положительным персонажем в этой истории, он помогал творить людям красивые красочные сны. И его сестры тоже не приносили вреда. Но были еще два брата, которые могли при частом посещении нанести людской психике непоправимый вред, и одного из них он там встретил. Он был уверен в том, что не обознался.

– О, только его сестры!

– Ты лжешь! Я видел там Фобетора! Но даже не его я имею в виду. Ты забыл, с кем разговариваешь, я чую твой страх на расстоянии. – Глаза хранителя сверкнули. – Ну да ладно, на сегодня хватит. – Он остановился напротив Зевса и посмотрел ему прямо в глаза, зная, что тот просто ненавидит такую дерзость. Потом резко развернулся и щелкнул пальцами, перед ним снова возник портал. Направляясь в его сторону, он, не оборачиваясь, прокричал: – Не скучай, царь Олимпа! Чувствую, вскоре увидимся вновь! – И пропал в мерцающем сиянии.

Зевс с облегчением выдохнул, когда остался один. В его голове бушевал ураган мыслей. Он понимал, что совершил большую ошибку, вызвав сегодня Габриэля. Он почти проговорился, когда начал рассказывать о ценности той девчонки для них. Как быть дальше? Его страстное желание перемен становилось опасным. Единственное, что остается, так это надеяться на то, что хранитель блефовал, угрожая ему. В конце концов, ни одна душа во всем мире не знала деталей его планов на ближайшее будущее. Ничто и никто не мог помешать ему претворить все в жизнь. Даже этот выскочка Габриэль. «Как же он мне надоел своим пренебрежительным отношением! Но ничего, как только мой план начнет действовать, мое могущество возрастет, и я с радостью поставлю его на колени! Он еще будет умолять о том, чтобы я позволил ему прислуживать мне. Мне, Зевсу-громовержцу!» – бог зловеще рассмеялся.

Выпустив пар, он решил действовать незамедлительно.

– Гермес! – крикнул он. Тут же пред ним предстал вестник богов. Златокудрый, светлоглазый и атлетически сложенный, бог ловкости и красноречия всегда лучился весельем. На нем была неизменная белоснежная туника, доходившая лишь до середины бедра, абсолютно не сковывающая его движений. Он улыбнулся и сверкнул глазами.

– Слушаю тебя, мой царь!

– Найди-ка мне Фобетора, да поживее!

Гермес слегка приклонил голову и исчез. А Зевс величественно восседал на своем золотом троне и рассуждал: «Морфей никогда ни одним словом не упоминал Фобетора рядом с девчонкой. Почему? Это незначительный нюанс или за этим скрыто что-то серьезное? Фантаз крайне редко мог к ней приблизиться, но тоже ни разу не упомянул его присутствия. Надо выяснить в чем…» Не успел он довести свою мысль до логического завершения, как воздух перед ним завибрировал, и появился Гермес, но уже не один. Рядом с ним стоял крепкий высокий мужчина, одетый в короткую черную тунику и золотые сандалии. Его слегка вьющиеся темные волосы спадали до плеч, а переливающиеся опаловые глаза пристально смотрели на Зевса. Он сделал шаг вперед и поклонился в знак приветствия.

– Ты звал меня, о великий Зевс?

– Фобетор! Как же я рад видеть тебя, мальчик мой! – он глянул на стоящего рядом Гермеса и жестом приказал ему исчезнуть.

– Тебе что-то от меня нужно? – сухо спросил Фобетор, удивляясь такому радушию.

Зевс долго и сосредоточенно смотрел на него, а потом ответил:

– Да. Мне кое-что нужно. Видишь ли, меня очень интересует твое отношение к одному человеку… – говоря это, он медленно поднял голову вверх и стал рассматривать фрески, украшавшие потолок его тронного зала, делая вид, что это вполне простая и непринужденная беседа, давая время гостю проникнуться ею. А затем добавил: – К девушке, если быть точным… – он искоса глянул на стоящего около него онира и с удовольствием отметил, что на его лице не дрогнул ни один мускул. – Догадываешься, о ком я говорю?

– Нет, мой царь!

– Любопытно… А мне казалось, я слышал, что у тебя какое-то особенное отношение к… Кристине, кажется, так ее зовут? – он вздохнул и вновь глянул на собеседника. Тот всё так же стоял без лишних эмоций на лице, но его глаза после произнесенного имени перестали переливаться и приобрели темный, почти черный цвет, что свидетельствовало об обуревавших его чувствах. «Чудненько, вот ты и попался!» – подумал Зевс, а вслух произнес:

– Ну, раз я ошибся, значит, только зря тебя вызвал. Тебе не нужна моя помощь в ее спасении…

– Ей что-то угрожает? – не дав договорить, Фобетор перебил его. – Скажи мне!

Зевс уже мысленно ликовал и потирал руки в предвкушении. Онир влюблен, и этим можно воспользоваться. Специально выдержав паузу, он изобразил печаль и крайнюю озабоченность на своем лице.

– Так я не ошибся? – вздохнул он.

– Я… Прошу тебя, о великий Зевс, скажи мне, что с ней?

– Пока ничего. Но у меня только что был Габриэль…

Фобетор опустил голову и крепко сжал кулаки, пытаясь обуздать гнев, вспыхнувший в нем после услышанного имени. Он никак не относился к Габриэлю. Хотя нет, он его, пожалуй, уважал, как многие олимпийцы. Но когда он увидел его рядом с Кристиной, то сразу почувствовал что-то неладное. Ему тотчас захотелось его растерзать. Габриэль был карателем, жестоким и дерзким убийцей. Несмотря на то, какие благие цели он преследовал, факт оставался фактом. И Фобетору не понравилось, что убийца был так близко к его Кристине. Его… О да, он был покорен ею с первого взгляда. Он помнил, как пришел к ней в первый раз в облике дикого животного кошмара. Но оказался очарован, пленен ее воображением и ею самой. Он не смог воплотить то, что изначально задумал. С того самого первого дня он мечтал о ней как о возлюбленной. Он поклялся защищать ее и уговорил Морфея позволить ему посещать девушку тайно. Тот согласился, хоть и некоторое время колебался, осознавая опасность этой затеи. Фобетор очень долго доказывал обратное, и в один прекрасный момент его брат сдался.