Ольга Поплавская - Пришедший из снов

– Я знал, что этот безжалостный урод не просто так пришел к ней, – сквозь зубы прорычал Фобетор, глядя на Зевса.

– Ты прав, не просто так, – сразу подхватил инициативу тот, – он хочет забрать ее. И, думаю, еще и использовать в каких-то своих гнусных целях.

– Нет! – в ужасе закричал онир, но тут же опомнившись, спокойно повторил, – нет! Я не позволю ему! Скажи, что делать, и я всё исполню!

– Для начала возьми себя в руки, Фобетор! Ты же бог.

– Прости меня! – онир смиренно приклонил голову, что было весьма несвойственно для его буйного нрава.

– Ладно, я же всё понимаю! Чувства! Я сам не раз испытывал подобное… – Зевс осекся и стал оглядываться по сторонам, боясь быть услышанным. А потом тихо продолжил: – Я помогу тебе. Но о нашем разговоре никто не должен знать.

– Клянусь, что ни слова об этом не вырвется из моих уст.

– Хорошо. До меня дошел слух, что он пленит ее, когда она будет спать. Это будет страшнейший нескончаемый кошмар. А ведь у нас ты бог сновидений, ты пугающий.

– Но мне бы не хотелось пугать ее. Чем же тогда я отличаюсь от него?

– Ты хочешь ее спасти или нет? – вздохнул Зевс.

– Хочу.

– Тогда делай, как я говорю. Просто привлеки ее внимание, не обязательно пугать до чертиков. Ты должен удержать ее около себя. Чем дольше будешь удерживать, тем больше вероятность, что Габриэль уйдет сам. Он не бог, и у него нет полномочий руководить человеческими эмоциями и фантазиями. А у тебя есть! И это наш козырь. – Зевс пристально всматривался в лицо онира, а затем ровным тоном произнес: – Пока всё. Ступай. Я дам тебе знать, когда всё начнется.

– Но… Откуда ты будешь знать?

– Как любят говорить люди, меньше знаешь – крепче спишь! – он попытался выжать из себя добрую, заботливую улыбку. – Ступай!

Фобетор сначала замер, вглядываясь в лицо Зевса, потом вздохнул, и перед тем как исчезнуть, сказал:

– Я буду ждать вестей с нетерпением!

Оказавшись снова во дворце, Габриэль сразу направился в свои покои в надежде хорошенько отдохнуть и был крайне удивлен, обнаружив у себя в постели двух полуобнаженных нимф. Он остановился в дверях, чтобы рассмотреть неожиданных гостий повнимательней. Эти прелестные создания были такими чувственными, гибкими и манящими… Любой мужчина был бы счастлив провести ночь в их объятиях.

– Леди! – он слегка приклонил голову. – И как это вы здесь оказались?

– Ты нас позвал, Габриэль. Уже забыл? – нежнейшим голосом к нему обратилась нимфа с иссиня-черными волосами и пышной грудью.

– Ты забыл о нас? – надула свои пухлые губки худенькая блондинка, лежавшая рядом.

Он стал судорожно перебирать в мыслях сегодняшний день и вспомнил, как проснулся в холодном поту от безумного неудовлетворенного желания и велел Андерсу, одному из своих близких воинов, привести вечером к нему в покои этих прелестных созданий. Вероятно, надеясь на то, что разрядка его успокоит. «Ну что ж, – подумал он, – может, это как раз то, что мне сейчас необходимо». Приглушенный свет свечей и ароматные масла, нанесенные на их упругие тела, обещали море чувственных удовольствий этой ночью. Очаровательно улыбнувшись, он подошел к постели и без лишних слов приступил к делу. Девушки сразу ожили и захихикали в ответ. Переплетаясь телами, они представляли собой неописуемо соблазнительную картину. Их поцелуи, взгляды и ласки сводили с ума. Они стонали и извивались над его телом, источая аромат желания, и вся комната уже была пропитана сексуальной энергией. Но он… С ним что-то было не так. Когда блондинка потянулась к его губам, чтобы запечатлеть свой волшебный поцелуй, он открыл глаза и увидел перед собой лицо Кристины. Ее небесно-голубые глаза и милую улыбку со слегка влажными пухлыми губами. Он застыл на месте, а потом, резко подскочив с кровати, тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Нимфы застыли в недоумении, затем черноволосая красавица потянулась к нему:

– Мы сделали что-то не так, повелитель?

Габриэль тут же оттолкнул ее руку от себя. Часто дыша, он постепенно пришел в норму и, глянув на них, тихо произнес:

– Простите, дамы! Но, пожалуй, сегодня я буду спать один.

– Но мы и не собирались спать, Габриэль, – в унисон захихикали девушки.

– Мне нужно отдохнуть. Вы можете составить компанию кому-нибудь из моих людей, если хотите. Они наверняка сейчас веселятся где-нибудь в гостевых залах дворца, – он распахнул двери, указывая на то, что не шутит. Нимфы обиженно надули губки и вышли из спальни. Но когда добрались до первого гостевого зала, их грусть как рукой сняло. Огромная комната, богато обставленная в стиле древнего Рима и Греции, вся была пропитана тестостероном. Играла веселая музыка, слышался звонкий девичий смех вперемешку с глухим мужским. Повсюду сновали красивые высокие воины, один краше другого. И девицы в полупрозрачных хитонах танцевали в центре этого великолепия. Вино лилось рекой, все были беззаботны и счастливы. Нимфы сразу же оживились и с удовольствием присоединились к царившему веселью.

Оставшись один на один с собой, Габриэль плотно закрыл двери, чтоб его никто не беспокоил. Быстро стянув с тела доспехи, которые не успели снять нимфы, и погасив почти все свечи, он лег в свою темную постель, всё еще пахнущую возбужденными телами. Запах заполнил всё пространство вокруг и медленно проникал в ноздри, решительно добираясь до его нервных центров. Не желая чувствовать этот аромат, воин резко встал и вышел на террасу.

Ночь была прекрасна, Долина будто светилась, вся залитая лунным сиянием. Это зрелище завораживало. В свое время он приложил немалые усилия, чтобы преобразить ее. Казалось, тысячелетия прошли с тех пор. Он велел создать большие сады и парки, богатые флорой и фауной. Построил этот огромный дворец, отображающий каждую эпоху человечества, к которому он питал особый, ничем не объяснимый интерес. Он радушно принимал желающих поселиться в Долине и давал возможность исправиться тем, кому это было необходимо, приютив у себя даже тех существ, которых боги считали своими ошибками. Это был его мир. Мир, в котором он был уверен, мир, который он контролировал и который любил. Любил? Какое странное слово для такого, как он… И вот в одночасье всё лишилось смысла. Нет, умом он понимал необходимость всех своих действий, но в нем что-то надломилось, и он ощутил в себе нарастающую пустоту. Его многовековая броня дала трещину. Но ведь он уже давно считал себя гармоничным созданием. А как же иначе? Равновесие. И вот появилась она и нарушила все допустимые границы. Почему каждый раз видя эту девушку во сне, его тяга к ней становилась сильнее? Что он упустил? Когда случился этот переломный момент, и он стал бредить ею? Да еще этот заносчивый олимпиец теперь не покидал его мысли. Габриэль поднял голову и посмотрел на небо, усеянное мириадами звезд и планет.