Ольга Поплавская - Пришедший из снов

Габриэль шел по длинному запутанному лабиринту из каменных коридоров, освещенному вечно горящими факелами. Пройдя очередной поворот, он попал в пещеру площадью около тысячи квадратных метров. Стены ее были усыпаны разными драгоценными камнями, игриво мерцающими в темноте. В самом центре стояли древние, как мир, врата, испещренные тысячью символов и рисунков, настолько необычных, что даже хранитель не все мог прочесть и понять. Эти врата являлись одним из главных порталов Вселенной, с помощью которого при необходимости его большое войско перемещалось в другие миры и измерения. Порой даже самые отдаленные и малопривлекательные. Хотя он сам в любой момент мог оказаться в нужной точке космического пространства и преподнести своим недругам сюрприз, не используя их, и так же мог перемещать небольшое количество своих воинов.

Но именно сейчас Габриэлю хотелось, чтобы царь Олимпа ждал его. Для этого он сначала запустил весточку через врата – маленькую монету, высеченную из сапфира. Затем, не беспокоясь о том, как сейчас выглядит, в тренировочных доспехах и с огромным мечом наперевес, сам ступил в мерцающий свет. После пяти секунд сумасшедшей скорости и падения через мириады звезд, он оказался в главном зале Олимпа. Быстро оглядев периметр по уже давно укоренившейся привычке, хранитель обнаружил там лишь одиноко сидевшего на троне Зевса. Расслабившись, воин сардонически обратился к царю:

– И что я здесь делаю? Ты же знаешь, я не люблю бывать в вашем пафосном заведении.

– Ах, Габриэль, оставь свой сарказм, будь любезен! Я приветствую тебя, хранитель мира! – голос, как раскаты грома, пронесся по всему залу. Недаром в былые времена его называли громовержцем. Конечно же, не из-за голоса, но это было весьма символично. Зевс был мужчиной довольно крупным. Высокий рост, мускулистое тело и словно высеченное из камня лицо придавали ему внушительный вид. В его волнистых волосах играло солнце, а серые глаза излучали безграничную гордыню и тщеславие. И если его не знать так хорошо, как Габриэль, то он воистину производил впечатление всесильного и мудрого верховного божества. Очевидно, древние люди таковым его и воспринимали. Только вот беда в том, что на самом деле он был слишком капризным и напрочь лишенным хоть капли мужества или отваги. По крайней мере он таким стал в последнее тысячелетие. И именно поэтому бог очень часто обращался к воину за помощью. Плетя свои интриги, царь Олимпа не всегда думал о последствиях, которые касались не только его, но иногда даже конкретного человека или целой цивилизации.

«Мир так велик, что всех вселенных и измерений не упомнить, – часто жаловался Зевс, – откуда я мог знать, что будут такие последствия?»

Если б была воля Габриэля, он бы уже давно низверг этого злобного божка куда-нибудь подальше и поглубже, посадил бы на цепь и заставил трудиться, возможно даже физически, на процветание мира. Но ему не разрешалось его трогать. Пока. Он был нужен Источнику именно на этом месте, видимо, как один из необходимых предметов балансирующих весов. И уставший за сотни лет от этой тупости и безответственности, Габриэль научился не обращать на него внимания. Он просто шел и разгребал то дерьмо, что оставлял за собой этот эгоистичный засранец. В этот раз, вероятно, придется делать то же самое.

Послышался вздох.

– Что на этот раз, Зевс? – Габриэль уверенной походкой подошел к одной из колонн, окружавших белоснежный тронный зал. Облокотившись на нее, он небрежно достал свой огромный меч и стал разглядывать его блестящее резное лезвие.

– О, ничего такого! – Зевс опасался его: воин не подчинялся ему и принадлежал к другому типу существ. За тысячелетия он не раз свергал различных богов, если те превышали свои полномочия и сильно колебали весы вселенского равновесия. Царь Олимпа боялся его непредсказуемости, боялся, что когда-нибудь тот придет и за ним, конечно, если бог начнет приносить много хлопот. Поэтому он старался обращаться к хранителю как можно мягче и беззаботнее. Но разговор предстоял не из легких. – Я тут краем уха слышал, что ты расширил свою сферу деятельности?

– Что? – Габриэль пристально глянул на него.

– Я совсем не хотел лезть не в свое дело. Просто слышал, что… Ну, как бы это поделикатней сказать… Ты посещаешь сны? – Зевс вопросительно приподнял брови.

Ответа не последовало.

– Ах, Габриэль! Ну право же! Морфей мне всё рассказал, – голос бога звучал слаще меда, и весь его вид кричал о том, что он вполне понимает Габриэля. – Слышал, она прелестна!

– Кто?

Зевс широко открыл глаза в изумлении.

– Как же, земная девушка, конечно! – и тут же осекся, видя, как в глазах собеседника начинает плясать огонь.

– Я что-то тебя плохо понимаю, дружок.

У бога заходили желваки от такого дерзкого обращения, но он благоразумно промолчал.

– И вообще, какое тебе дело до того, где я бываю и что делаю?! – из-за крупной спины хранителя начали появляться чернеющие крылья. Он направился к трону: – Ты, часом, не забыл с кем разговариваешь?

– Что ты?! Абсолютно никакого. Просто… – Зевс запаниковал и, тщательно подбирая слова, продолжил, – я просто подумал, может быть, смогу тебе чем-то помочь?

«И заодно узнать: грозит ли нам опасность в твоем лице», – но этого он не произнес вслух, хоть этот вопрос его больше всего и волновал. Не заподозрил ли Габриэль чего?

– Ты? Мне? С чего бы это? – Вдруг воздух резко наэлектризовался. – Постой-ка! Что тебе известно о девчонке? – Габриэль побагровел, его глаза в очередной раз за день потемнели, затем налились кровью. Он вспомнил предостережение Лахесис и начал медленно наступать на Зевса.

– Я… – замялся тот и судорожно начал перебирать в голове нужные слова, понимая: одно лишнее – и он покойник. О чем он только думал, вызвав хранителя сюда? – Ты же знаешь, что в моем пантеоне есть такие божества, как ониры. Они несут ответственность за человеческие сновидения. И если быть откровенным, они уже очень давно следят за ней, – бог стал нервно мять свои мощные пальцы, – в последний раз Морфей увидел там тебя и запаниковал. Вот я и пригласил тебя узнать, могли бы мы чем-то помочь? И есть ли что-то, чего нам стоит опасаться?

– Если ты, эгоцентричный урод, не начнешь мне всё выкладывать откровенно, без твоих виляний туда-сюда, я обещаю, что вам будет чего бояться! – Одним прыжком воин преодолел оставшееся расстояние между ними, направляя меч на Зевса. Тот сделал глубокий вдох, но постарался спокойным тоном продолжить:

– Я просто хочу понять, как ты там оказался и зачем? Она особенная девушка. У нее прекрасное осознанное воображение, и мы обязаны оберегать ее. Для нас главное – ее рассудок, чтобы она могла продолжать творить такие красочные картины в своей милой головке.