Ян Кириллов - Воин Света из Старого Оскола

«Если что-то выглядит как утка, крякает как утка и плавает как утка… нет! Надоело быть уткой! Хочу быть собой. Человеком! Я расскажу людям правду. Всем людям на Земле!»

Света хлебнулся остывающего морса.

«Ну, может и не всем. Конечно, всем не получится. Но кому смогу. Хотя бы человекам семи. А те расскажут ещё семи, и будет уже сорок девять».

Она сама понимала, что это глупости. Кто поверит? Над ними пятнадцать тайных организаций, действующих по всему миру. Эти организации ворочают миллиардами, свергают правительства. Что может одна двенадцатилетняя девочка? Даже если она особенная. Но особенная ли? Все, в каком-то понимании, особенные, что не делает их сильными.

Две недели, пока лечилась, она ни с кем не хотела говорить. Приходили подружки. Настя, даже Юля. Света закрылась изнутри в комнате и не пускала никого, кроме мамы.

– Там к тебе подруга пришла, – однажды сказала Валентина.

– Никаких подруг.

– Это Маша.

– Я сказала: никаких подруг! – Машу ей не хотелось видеть тем более.

– Она просила передать тебе амулет.

Что-то твёрдое легло на край тумбы. Света даже не повернула голову.

– Маша говорит, он поможет тебе излечиться, – Валентина по-доброму усмехнулась. – Кто знает, а вдруг.

– Мгм, – Света накрылась с головой одеялом.

– Ещё она просила передать. Чантара нашли.

Одеяло вмиг отлетело в сторону. Сердце забилось сильнее.

– Мара далеко ушла?

– Маша-то? На лестнице ждёт.

– Зови её сюда! – понимая, как это прозвучало, Света добавила: – Пожалуйста.

Это произошло через три дня после того, как Света провалилась под лёд. Мужчина лет пятидесяти, с морщинистым обветренным лицом, насыпал корма голубям. Это была роскошь – держать голубей на чердаке посреди города, и не просто города, а столицы России, с видом на Кремлёвскую стену. Мужчина мог себе позволить эту роскошь, ведь ни его чердак, ни птицы, не причиняли неудобства жильцам. Обитатели дома даже не знали, что на чердаке есть маленькая ветхая голубятня, потому что вела в эту голубятню только одна дверь, невидимая для остальных. Да и сама голубятня, если измерять её привычными тремя измерениями, не занимала пространства чердака. В бытовом представлении, она была плоской и располагалась на поверхности кирпичной стены.

За Свету Калинину «Южный Крест» обещал немало. Первое – наёмника. Второе – все убежища наёмника и ключи от этих убежищ. Третье – всех его соучастников, если они были. Мужчина пятидесяти лет понимал, что его уже продали, но не торопился. Голуби суету не любили.

– Тихо, тихо, не деритесь. Всем достанется, – приговаривал он, доливая воды в поилку. Птицы набросились на воду, царапаясь и отбиваясь крыльями от конкурентов.

Он опустил чайник на обшарпанный трёхногий табурет. Встал лицом к двери. Глубоко вдохнул и плавно выдохнул. Постучали.

– Открыто!

Скрипнули ржавые петли. Дверь открылась. Голуби перепугались непрошеным гостям. Вошли трое. Сразу окружили. Вставили в ухо маленькую иголку. Мужчина стоял, не поведя и бровью.

Одиннадцать дней спустя, об этом узнала и Света Калинина.

– Его звали Ве́рус, – продолжила Маша. – У него было, как минимум, четыре убежища по всей стране. Скорее всего, больше. «Южники» всегда недоговаривают. Это он пытался скинуть тебя с балкона. Там, на озере, он был не один. Ещё был нэф.

– Что за нэф?

– Они ещё сильнее, чем чантары. Бахмы умеют читать и передавать мысли. Чантары – создавать иллюзии. Нэфы умеют воздействовать на тело! Тот нэф оглушил Диму. За живого дали бы больше. А вот тебя он хотел убить. Ты вовремя провалилась, и он подумал, что вода сделает всё сама. Или не подумал, не знаю.

– Может, он был халявщик.

Обе подруги захохотали.

– Точно, халявщик! Деньги получил и не отработал. Какая ты умная, Клюква! Можно тебя так называть?

– Нужно.

– Ты как? Идёшь на поправку?

– Да, потихоньку. Уже почти здорова.

– Давай, поправляйся! И не забывай атрибут, – она кивнула на тумбочку.

На краю тумбы лежал её куриный бог.

«Дорогая Георгина! Почему ты перестала мне писать? Знала бы ты, что я пережила! Они пытались меня убить. Потом я ни с кем не разговаривала. Как мне потом сказала Мара, оказывается мы с Димой бегали не просто по лесам, а в разных Мирах. Мирах, Георгина! Выходит наш Мир – не единственный?! Я, правда, так и не поняла, зачем он убил верблюда, да ещё и с контрольным. Впрочем, я не могу рассказать тебе подробности. Вдруг они знают про наш с тобой шифр? Кстати, шифр нужно поменять.

Я была в том убежище. Оказывается, «Полярная Звезда», благодаря мне, получила сразу несколько убежищ. Они называют их пространственными карманами. Их несколько. Была я только в одном. Он там разводил голубей. Я так люблю голубей! Когда я их увидела, я подумала, может этот Верус был не таким уж плохим человеком? Но потом отсекла эту мысль. Он чуть не прыгнул меня с балкона, а потом чуть не утопил в озере. Я, конечно, сама утопилась (зачёркнуто) бросилась под лёд, но если бы он добрался до меня… постой-ка. Там ещё был нэф. Нэфы, чтоб ты знала, это не элементы конструкции собора, в понимании Доктрины, а люди, обладающие способностью убивать и лечить силой мысли. Это называется «тонкие техники». Мы не говорим слова «магия» – оно варварское. Не знаю, с какой стороны стоял нэф, скорее, со стороны Димы. Поэтому не дотянулся… хотя, может он специально не тронул меня? Он же хотел меня убить, а я сама выполнила задачу… короче, голова кругом!

Пиши мне. Пиши, во что бы то ни стало! Вокруг меня теперь тоже опасность, но я чувствую, что скоро приду к истине. Верус как-то связан с папой, мне подсказывает сердце (зачёркнуто) интуиция. Раз его стёрли из памяти всех, кого он знал, значит он представлял опасность для Доктрины. Значит, правда о «Курске» им неудобна. Я найду его, потому что он – моё солнце. А тьма вокруг сгущается. И ты будь моим солнцем! Пиши мне, прошу тебя.

Твоя подруга».

Послание готово. Осталось перевести его в шифр. На этот раз, Света решила не относить письмо на почту, а передать Георгине лично в руки. Для этого нужно было добраться до Новосибирска. Теперь она знала, что у «Полярной Звезды» есть тайные тропы, проходящие не просто по всему нашему Миру, но и выводящие за его пределы.

Как они это делали? Как исчезали в одном месте, чтобы появиться в другом? Ответом на загадку стало то, что Света видела едва не каждый день. Оно считалось чем-то уродливым, портящим город. На это старались не обращать внимания, а коммунальщики старательно закрашивали. Граффити.

– Важно, чтобы рисунок точки А повторял такой же рисунок точки Б, – объяснила Маша. – Если хоть одна петелька будет не так, всё! «Ты не пройдёшь!» – процитировала она Гэндальфа, и обе посмеялись. – Дверь-символ тебя не пропустит. Так устроен защитный механизм. Ну, конечно, понятие механизма тут офигеть какое условное. Энергетический я имею в виду. Такие вот штуки, – она показала на букву «А» в круге – символ анархии, – рисуют по трафарету. Каждый трафарет уникален и за его пропажу тебе голову оторвут. И кстати, трёх одинаковых рисунков не бывает. Иначе бы тебя надвое разорвало, понимаешь? Короче! Хочешь попробовать?